Бодлер - Жан Баронян

Бодлер предполагает напечатать свои «Лимбы» у Мишеля Леви, который издал «Салон 1846 года» и анонсировал на четвертой странице обложки выход в ближайшее время книг «Лесбиянки» и «Кредо женщины».

С помощью своих двух братьев, Кальмана и Натана, своей семьи и многочисленных внушительных связей Мишель Леви быстро развил собственную издательскую деятельность и расширил торговую сеть. Он сделал ставку на пьесы (в основном водевиль и мелодраму) и на некоторых известных авторов, таких как Проспер Мериме, Фредерик Сулье, Поль Феваль и Александр Дюма, публикацию полного собрания сочинений которого он начал в 1849 году, приложив при этом немало усилий для рекламы и в Париже, и в провинции. Большой интерес проявил он также к драматургическому творчеству Виктора Гюго, произведениям аббата де Ламенне и Альфонса Ламартина, наладил серьезные контакты с Жорж Санд, с тем чтобы печатать отныне все, что она писала: ее романы, пьесы, путевые впечатления, автобиографические тексты…

Кроме того, Мишель Леви, чье издательство находилось в доме 2-бис по улице Вивьен, выпустил в свет книги, имевшие определенный успех, вроде «Жерома Патюро в поисках лучшей из республик» Луи Рейбо и «Сцен из жизни богемы» Анри Мюрже, как в их романной версии, так и в сценической (постановка первой стала триумфом в «Театре Варьете» и потом в течение многих недель привлекала толпы зрителей). Начиная с августа 1850 года он выпускает по очень низкой цене великие пьесы Корнеля и Расина. Словом, в конце 1840-х годов и в начале 1850-х молодой крупный предприниматель, каковым он стал, занимает важнейшее место во французской культурной жизни, равно как и в политической, ибо в его каталогах присутствуют также Адольф Тьер, Луи Блан[34], Дезире Низар[35] и Луи Филипп собственной персоной, «бывший король французов», как назвал себя сам свергнутый монарх.

Если Мишель Леви более трех с половиной лет дожидался рукописи «Лесбиянок», теперь переименованной в «Лимбы», то потому, что Бодлер постоянно возвращался к своим стихам, правил их, размышлял, в каком порядке следует их печатать. Асселино, которого это беспокоило, Бодлер, однако, отвечал, что он собрал стихи в две переплетенные в картон тетради и отдал каллиграфу — свидетельство того, что вскоре он собирается отнести их издателю.

Однажды вечером, оказавшись у матушки Перрен, женщины, которая держала общий стол на улице Пти-Лион-Сен-Сюльпис, куда Бодлер постоянно захаживал вместе с Шанфлёри и Жаном Валлоном, он познакомился с Огюстом Пуле-Маласси.

Выходец из очень старинного семейства нормандских печатников, чьи печатные станки в Алансоне восходили к XVI веку, Огюст Пуле-Маласси был на четыре года моложе Бодлера и подобно ему был расположен к писателям-маргиналам, забытым, отверженным, нарушителям от литературы. Впрочем, уже в шестнадцать лет он опубликовал в «Ревю де л'Орн» заметку о рассказах Бонавентюра Деперье, а в семнадцать сделал перепечатку тиражом в тридцать экземпляров пьесы Гийома Леруйе.

Получив в августе 1847 года степень бакалавра на филологическом факультете в Париже, в сентябре он успешно сдал экзамен в школу Хартий и через два месяца был туда принят. Однако, вместо того чтобы следовать по предназначавшемуся ему пути и выбрать прекрасную карьеру архивиста, он встал на сторону революции 1848 года и вроде Бодлера и Шанфлёри приобщился к захватывающей авантюре боевой журналистики, основав собственное издание наподобие «Салю пюблик» под названием «Эмабль фобурьен» («Любезный сердцу житель предместья») в качестве игривой ссылки на слова, сказанные Луи Филиппом, искавшим «вечный способ держать в должном повиновении весьма беспокойное население Парижа и его любезных сердцу предместий», а в подзаголовке значилось: «Газета каналий».

Несмотря на свое нормандское происхождение, Пуле-Маласси привнес в «Эмабль фобурьен» речивость парижского уличного мальчишки, среди сотрудников редакции особенно отличался Альфред Дельво с его пристрастием к крепким словечкам и обочинам Истории. Однако газету постигла та же незавидная участь, что и «Салю пюблик», а также 90 процентов из пятисот газетенок, появившихся в первые недели после 24 февраля 1848 года: выпустив всего пять номеров, издание прекратило свое существование.

Вскоре Бодлер и Пуле-Маласси стали посещать «Летери дю Парадокс» на улице Сент-Андредез-Ар, куда заглядывали также Альфред Дельво, Надар, Прива д'Англемон, а иногда и Жерар де Нерваль. Они все больше сближаются, хотя дендизм и непримиримый индивидуализм Бодлера и неуемный республиканский пыл Пуле-Маласси плохо сочетались. Вместе они вспоминали писателей прошлого, которых мало кто знал и читал, с жаром говорили о любви к книгам и качестве их верстки, об иллюстраторах, о богато украшенных переплетах, о переплетах в голландском стиле, о переплетах с использованием лака Мартена, о тисненых узорах, о прессах для тиснения, о братьях Бозерян, которые произвели переворот в искусстве оформления книг…

Худощавый, со светлыми, отливающими рыжиной волосами, с голубыми искрящимися глазами, с лицом, удлиненным острой бородкой, и с чуточку насмешливым видом Пуле-Маласси, похожий на Генриха III, в свои двадцать пять лет имел на первый взгляд все, чтобы нравиться, все, чтобы преуспеть. Уже тогда он собирался избрать издательское дело главным своим занятием.

ТРИДЦАТИЛЕТНИЙ МУЖЧИНА

Продолжая править будущее издание стихов отдельным томом, Бодлер в своих работах нередко переходит от одного жанра к другому: поэзия, очерки, статьи о литературе, статьи о живописи… Он полагает, что мог бы также писать и о музыке. В большинстве случаев он работает без заранее обдуманных планов, исходя из возможности публикации, которая представлялась ему, и встреч с теми или иными людьми.

Но в первую очередь он ищет возможности заработать деньги.

Уже более двух лет он не мог, хотя бы время от времени, рассчитывать на финансовую поддержку матери, ибо та находилась в Константинополе, куда генерала Опика назначили послом. За несколько дней до их отъезда Опик снова резко упрекнул Бодлера за скандальную связь с Жанной Дюваль, которая, как он утверждал, его обирает и обманывает. Что окончательно рассорило их.

В феврале 1851 года Бодлер подружился с Феликсом Соларом, закоренелым библиофилом, большим любителем старинной литературы. Феликс Солар, родившийся в 1815 году, поначалу сочинял водевили, впоследствии увлекся журналистикой и был одним из основателей «Эпок» и главным редактором «Патри». Теперь же занялся новым изданием — выходившим по вечерам политическим и литературным еженедельником «Мессаже де л'Ассамбле». В марте он согласился опубликовать в четырех частях «Вино и гашиш, как способ умножения индивидуальности», очерк, который Бодлер написал на основании личных опытов (особенно тех, что были пережиты им в гостинице «Пимодан»).

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});