Мастер - Николай Леонов

- Что было, то было, - согласился Мастер, - но потом я подумал: нечего ему болтаться. Посидим у меня до отъезда. Чаю попьем, потолкуем. Я говорю вразумительно, а?

Такое уж никак не устраивало Семена. Его единственным желанием было сохранить свои ноги свободными, пока продлится эта канитель. Поэтому он сказал:

- Да я погуляю. В музей схожу.

- Вот этого бы я не хотел. Чтобы ты, парень, прогуливался. Уж ты меня прости, но я бы не хотел. Оставить тебя одного, ну нет. Это уже будет не по-хозяйски. Верно я говорю? По-моему, я тут ничего не придумал такого, лишнего, а? - словом, Мастер был очень настойчив.

Дальнейшее упорство только бы усложнило и без того его непонятное положение. Учителю было легко рассуждать - совсем иначе это выглядело на деле, все то, что они старались предусмотреть. Семен подчинился, на всякий случай готовя себя к борьбе.

По дороге они прихватили бутылку водки, завернув в «Гастроном». В самый момент, когда следовало платить, Мастер стал задумчиво смотреть куда-то в сторону, и Семену пришлось отправиться в кассу.

Он жил недурно. В его личной собственности была добрая половина дома. В придачу небольшой виноградник.

- Ушел на заслуженный отдых, - сказал Мастер, когда они шли по опавшим листьям винограда через двор.

- Ничего себе, - только и откликнулся Семен, тут было чему позавидовать!

Плети виноградной лозы опутали забор, словно в агонии, да так, казалось, и засохли. Мастер отвел коричневые щупальца лозы с дорожки и возразил:

- Но теперь поиздержался. Поэтому я согласен с вами.

Дома Мастер замкнулся опять. И попытки наладить с ним душевный контакт не привели ни к чему путному. Мастер молча ходил, гремел посудой, ставил стаканы. Семен потопал было за его спиной, заводя разговоры о том и о сем, но, не встретив поддержки, мысленно послал хозяина к черту, плюхнулся на стул и тоже умолк.

Затем они пили водку. И молчали. Время тянулось для Семена долго и нудно. Водка не шла. Он сидел трезвый. У него было такое ощущение, точно в комнате вился невидимый комар и зудел, зудел. Так ему все это действовало на нервы. А Мастер и ухом не вел. Пил себе, смотрел на стены, вытянув длинные ноги, и барабанил пальцами по столу. Временами он переводил взгляд на Семена, и тому стоило усилий выдерживать этот неподвижный взгляд.

Так они и просидели до вечера, будто в ожидании боя. Только днем сходили в рабочую столовую. Но у Семена пропал аппетит, он помешал в тарелке ложкой, ковырнул вилкой гуляш, на том и закончил трапезу. А Мастер, он обстоятельно, будто занимался делом, накладывал продовольствие в желудок. Он был спокоен.

Ему было под шестьдесят, но в нем еще чувствовалась сила. И Семен, глядя на то, как Мастер ест, припомнил одну из баек. Подробности стерлись, но, словом, Мастер уволок однажды целый сейф. Инструмента, что ли, не было под рукой, в общем он взял его в охапку и за ночь отбухал десять верст. А утром этот сейф собирали по клочьям. Таково содержание байки, и это воспоминание не облегчило Семенову задачу.

- Выпить бы еще, - сказал Семен. - Может, сыграем в очко на пальцах? Продувший берет бутылку. Идет?

Это был ход. На правах хозяина Мастер должен оскорбиться и сказать дрожащим голосом:

- Зачем обижаешь? Какое может быть очко? Бутылка с меня, и о чем тут разговоры.

Но Мастер оказался прижимистым. Он кивнул - идет, мол. Только сказал:

- Начинаем с тебя.

- Ну, с меня, - неохотно уступил Семен.

И Мастер принялся считать На счете три они выбросили пальцы. Семен повел игру осторожно и показал всего два очка. У Мастера было десять. Это было равносильно проигрышу для Семена. В следующий раз он опять покажет десять, и тогда перебор.

- Будя? - спросил Мастер.

- Чего уж там. Моя монета, я гоню, - согласился Семен безнадежно.

- Возьмешь потом. В Москве, - сказал Мастер.

Когда стемнело, Мастер начал собираться. Он принес откуда-то из недр дома фибровый чемоданчик. Вытер старой газетой его обшарпанные бока и поставил под стол. При этом до чуткого Семенова уха из чемоданчика долетел тихий перестук. Это и был знаменитый инструмент Мастера. Тот самый, немецкой работы, и небось обернутый тряпочками.

Мастер поставил чемоданчик и уселся в прежней позе - ноги вперед и пальцы на стол. Это возвестило о том, что его сборы закончены. Мастер готов в дорогу.

Глава XIV. ПРИЕХАЛИ

Семен проснулся от толчка.

- Приехали, гражданин. Скоро Голутвин, - сказала проводница.

До Москвы еще было ходу полтора часа. Полтора часа - это все- таки сон. Но Семен накануне просил разбудить под Голутвином.

Весь предыдущий день Семен подспудно боролся с Мастером, стараясь осилить его тяжелый характер. Но пока все сводилось к защите собственного самолюбия. Мастер бесцеремонно занял нижнюю полку, причитавшуюся Семену, и то и дело гонял его за пивом в вагон-ресторан. Словом, не ставил ни во что.

Семен перевидал всякое в исправительных колониях, но до сих пор не встречал человека с таким жестким характером. У Мастера характер не пружинил, уж как к нему ни подступай.

- Э-э! Алло, - сказал негромко Семен, наклонившись, и потряс Мастера за плечо.

Мастер открыл глаза, будто и не спал вовсе.

- Сходим в Голутвине, - сказал Семен, готовясь покончить со всем этим разом: или - или. И черт с ней, с этой затеей.

Но все обошлось гладко. Мастер не проронил ни слова и начал послушно собираться в полумраке, сопя и сморкаясь.

Потом они вылезли на перрон и сошли по ступенькам на узкую привокзальную площадь. Было еще очень рано, и все смотрелось будто через папиросную бумагу. Ветер мел под ноги сухие грязные обертки.

Семен огляделся. У киоска «Пиво - воды» одиноко стояла «Волга» с шашечками на бортах. Водитель спал себе на сиденье, прикрыв фуражкой лицо.

Судя по номеру, машина пришла из Москвы, однако была из другого парка. Это успокоило Семена. А Мастер ждал безучастно и зевал во весь рот, скаля крупные желтые зубы.

Семен забарабанил по крыше, и водитель поднял помятое лицо, на котором отпечатались все швы и складки рукава, словно древние растения на сланце. Семен запомнил одну такую картинку из школьного учебника.

- Чего хулиганишь? - спросил спросонья водитель.

- Поехали, - сказал Семен и подергал дверцу.

- Сейчас, - сказал водитель и начал устраиваться за рулем.

Семен забрался вглубь, на заднее сиденье. Мастер полез следом, грузно, точно напролом. Машина заходила ходуном на рессорах, а водитель и Семен закачались точно в люльке.

Они выехали за город на шоссе и там припустили Семен глядел на пустынную дорогу. Впереди еще было серо. В приоткрытое окно водителя задувал резкий ветер. Цифры счетчика ползли одна за другой, копейка за копейкой, так и наматывая кругленькую сумму. Поездка обходилась сторицей, и денег столько ушло, что было жаль. На гулянку другое дело, на то они и деньги, чтобы на них гулять. И иные траты Семен не признавал. Не в его это натуре - раскатывать на деньги. Лучше пройти пешком, но зато потом покутить где-нибудь с дружками в «поплавке». И будь его воля, трястись бы Мастеру на попутной машине На пыльных и твердых мешках. Но Учитель сам разработал этот план, и Семен был вынужден с ним согласиться.

А потом он подумал, что сейчас, по сути, ему и не с кем пить, и совсем успокоился. По требованию Учителя он давно порвал со старыми друзьями, а в таксопарке держался особняком от остальных, чтобы легче было скрыть свои расходы.

Такси вкатило в Кратово. Семен погонял его по кривым переулкам и остановил подальше от Опушкина проезда. Потом метров семьсот они молча шли пешком и свернули к даче. Мастер, видно, отсидел ногу и слегка прихрамывал. Семен пошарил под крыльцом и, не найдя ключей, стукнул в дверь. Но за дверью было тихо. Тогда он подергал ее, и она с тихим скрипом отворилась Мастер невозмутимо стоял внизу у крыльца, держал свой чемоданчик. Он ждал, когда Семен пройдет вперед.

Они миновали прихожую и в первой же комнате наткнулись на чудеса. Там блистал накрытый стол, точно в ресторане. Бутылок «московской» прямо залейся и целый склад бычков в томате, не говоря уже о соленых огурцах. Семен дважды обошел вокруг стола, удивляясь.

Но в это время скрипнула лестница, ведущая сверху, и появился Сергей Сергеич.

Он был в темном костюме с узкими брюками, подтянутыми вверх, чтобы было видно всем, какие у него яркие носки. Туфли Учителя сверкали, а белую рубашку на груди украшал галстук бабочкой. Что и говорить, Учитель умел производить эффект.

- А я тут заработался немного и думаю, кто же это к нам пожаловал, - сказал Сергей Сергеич.

- Здравствуй, дорогой гость, - сказал вторым номером Сергей Сергеич и, сделав улыбку, пошел торжественно вниз с протянутой рукой.

Когда Учитель спустился, Семен заметил на его носу пенсне, обычно он носил очки в металлической оправе.