Бронзовый топор - Владимир Головин

— Хвала Зулу! — дружно ответили родичи.

— Зул больше не будет ходить на охоту, — продолжал так же тихо, но твердо вождь, — но будет получать равную долю у родового костра, как старейшие матери рода.

— Будет так! — одобрили родичи.

Пир лесного племени подходил к концу, когда прибежал охотник и известил великого вождя, что с севера по Синей реке плывут четыре лодки, в каждой — четверо мужчин. Родичи знали, что лодки не могут миновать их поселения — внизу бешеная вода порога, — и через несколько секунд в полном вооружении ждали распоряжений вождя.

«Посланцы Чута или враги?» — подумал Гирр.

— Юм и пять мужчин, — вождь указал на них пальцем, — останетесь охранять поселение, посевы и туров.

Гирр давно приметил, что Юм не только хорошо владел оружием, но отличался смекалкой и наблюдательностью, и спокойно доверил ему охрану богатств рода. Мужчины лесного племени во главе с вождем побежали вверх по Синей реке к Малому острову, чтобы встретить пришельцев до высадки на берег и, если это враги, засыпать стрелами и камнями из пращей на воде.

Лодки пристали к Малому острову, где лесное племя одержало победу над северными соседями. Люди высадились на берег и развели костер. Гирр почти не сомневался, что это посланцы племени Чистой реки, враги таились бы вблизи чужого поселения, но сомнения все же одолевали его. Среди пришельцев не было Чута.

Между тем от острова отделилась одна лодка и направилась вниз. «Разведчики, — решил Гирр. — Их встретит Юм». На носу лодки поднялся во весь рост молодой мужчина и сложил руки на груди. Сомнения развеялись: это посланцы Чута. Великий вождь оставил своих людей наблюдать за пришельцами и с двумя охотниками поспешил в поселение. Поспел он вовремя. Лодка ткнулась днищем в отмель, и молодой рослый мужчина без оружия легко выпрыгнул на берег. Он, видимо, узнал вождя и подошел сразу к нему.

— Map, вождь племени Чистой реки, — представился он.

— Гирр, вождь лесного племени. — Сын Агу поколебался, но спросил: — Чут болен? В него вселились злые духи?

— Чута убил лось на охоте. Map — сын Чута.

Великий вождь пригласил гостя к родовому костру и велел Юму позвать оставшихся в лодке. Гости аппетитно ели рыбу и мясо, а сын Агу приглядывался к молодому вождю, не начиная разговора.

Серые открытые глаза Мара понравились Гирру, но крупный, выступающий вперед подбородок придавал лицу молодого вождя выражение властное, даже жестокое. «С чем прибыл вождь северного племени?» — ломал голову Гирр. Когда гости насытились, он спросил:

— Какие заботы привели вождя племени Чистой реки к нашему костру?

— Map знает о давней вражде наших племен, — гость говорил спокойно и прямо, как его отец. — Map знает о мудрости великого вождя, предложившего мир и дружбу, когда он легко мог уничтожить мое племя. Знает и о его добром сердце. Мои брат и сестра зимовали в хижине лесного племени. Отец отдал их в твою власть, чтобы и другие спасли своих детей от гибели. Об этом знают наши дети, будут знать и их дети. Отец завещал мне беречь дружбу с тобой. Я выполню его завет.

— Молодой вождь наделен силой вожака-тура, а мудростью достоин своего великого отца, — отозвался Гирр.

Map склонил голову и сложил руки на груди в знак признательности за похвалу.

— Я привел столько молодых и сильных мужчин, не знающих женщин, сколько пальцев на трех руках, чтобы помочь тебе и научиться самим строить загоны.

— Лесное племя и его вождь не забудут твоей помощи! — воскликнул Гирр.

Map довольно улыбнулся, и сразу с его лица исчезло выражение жестокости.

— Великий вождь, — вновь заговорил он. — Издавна мужчины оружием отбивали себе женщин у других племен. Пусть мои мужчины выберут себе женщин из твоего рода, а твои мужчины берут женщин из племени Чистой реки. Оттого наши племена объединятся родством, а дети станут здоровее.

Мудрость Мара поразила Гирра. Он оберегал туров от родственных сближений по совету сына Барса, но в его племени и теперь большинство детей не знали отцов! Map подумал, что Гирр не согласен с предложением, потому и медлит с ответом. Пояснил:

— Родственные браки дают слабое потомство, а на севере нужны выносливые люди.

— Будет так, как ты сказал, — Гирр обнял гостя за плечи.

4

В ясное летнее утро все лесное племя высыпало на берег Синей реки, провожая Мара и его людей на север к родовому очагу. Перед тем всю ночь был великий пир, танцы женщин и состязания охотников. Юм не посрамил родичей, вышел победителем. У родового костра лесного племени Гирр скрепил союз северных гостей с женщинами своего рода. Каждую пару он обводил вокруг костра и объявлял их мужчиной и женщиной, принадлежащим друг другу. Теперь женщины добровольно уплывали с северными гостями.

Великий вождь был весел и оттого, что лесное и северное племена скрепили дружбу родством, и оттого, что наконец закончены загоны. Сияли глаза у вождя племени Чистой реки Мара. Его люди научились строить загоны, используя огонь, складывать в хижинах печи, дающие много тепла, что было особенно важно для северного племени. Великий вождь показал гостям приемы укрощения быка-тура, измотав его так, что бык бежал от Гирра на дрожащих ногах. Не только гости, но и охотники лесного племени с тревогой и восторгом глядели, как Гирр заставил быка бешено метаться взад и вперед по луговине, сам оставаясь невредимым. Один из мужчин племени Чистой реки захотел немедленно повторить урок великого вождя. Ему выпустили из загона другого тура. Молодой охотник справился с задачей, чем порадовал Мара.

При расставании вожди молча обнялись, и Map прыгнул в лодку. Пока лодка не скрылась за малым островом, молодой вождь стоял во весь рост, обратившись в сторону поселения лесного племени и склонив голову.

Об одном сожалел Гирр: не успеть до осени к сыну Барса и назад. Но молодых туриц в этом году лесное племя не будет убивать, перегонит в один из новых загонов. Это будет первый приплод, выращенный в неволе и оставленный для получения потомства. Радостью наполнилось сердце великого вождя.

Проводив северных гостей, Гирр вошел в хижину матери. Агу на этот раз не выходила к родовому костру. Кутаясь в шкуры, она сидела возле печи и задумчиво глядела в огонь. Мать матерей не могло согреть и летнее солнце. Она кивком головы велела сыну сесть рядом.

— Духи зовут меня к себе, — сказала она. — Когда богиня ночи гуляла по небу, прилетал ко мне дух Кри и звал с собой.

Агу надолго замолчала. Молчал и Гирр. Он думал о смерти. Люди рождались, росли, мужали, старились и умирали. Отчего это? Человека не давит дерево, не рвет зверь, а он теряет силы, и живая душа покидает мертвое тело.

— В молодые годы я подарила роду восемь детей, — раздумчиво говорила старуха, глядя в огонь. — Все они ушли во власть духов, остался ты один. Старая Агу гордится тобой, гордится великим вождем, какого не знало лесное племя. Агу спокойно уйдет в мир духов.

Гирр подавленно молчал.

— Агу не только дарила детей, она берегла родовой очаг, не давала умереть огню, хранила обычаи рода и много сил отдала, чтобы племя жило и крепло. Пока ты вождь, мой дух будет спокоен и в мире теней. Но придет и к тебе старость… — Мать матерей замолчала и прикрыла глаза. Затем выпрямилась, повернула к сыну строгое лицо, в глазах мелькнула прежняя зоркость. Она продолжила, как заклинание: — Чтобы дела твои не умерли с тобой вместе, готовь вождя для племени, по мудрости равного себе… — Она снова сникла и закончила тихо: — Юм не мой сын, но сын Кри… Я все сказала. Теперь иди, дух Агу просит покоя.

Гирр ткнулся лицом в плечо матери, поднялся и вышел, не сказав ни слова.

Старейшие матери рода видели, что ночью Агу вышла из хижины, а куда и зачем, не знали. Мать матерей исчезла. Поиски не дали никаких результатов. Лишь на второй день старый Зул отозвал вождя в сторону и тихо сказал:

— Живой дух оставил мертвое тело Агу в береговой пещере.

Люди лесного племени не пользовались пещерой. Когда-то давно в ней будто бы жили их предки, спасаясь от зверей и непогоды. Позднее с берега рухнула в реку скала, образовав шиверу и порог. От незамерзающей воды всю зиму поднимался холодный туман, покрывая стены в пещере инеем. Люди покинули ее. Она оказалась непригодной и для хранения запасов пищи, да и особенных запасов у людей не было. Так ли было на самом деле, знают только боги и духи.

Гирр вслед за Зулом спустился на площадку перед входом в пещеру по довольно крутой тропинке в расщелине скалы. Здесь, к удивлению великого вождя, под козырьком нависших камней лежала куча хвороста и смолья. Зул достал из углубления малую корзину, изнутри промазанную глиной. В корзине тлели горячие угли, что еще больше удивило Гирра. Старик быстро распалил смолье, вооружился факелом, второй вручил вождю и смело шагнул внутрь пещеры. Агу лежала вверх лицом недалеко от входа, ее руки были сложены на груди вниз ладонями. Будто мать матерей точно знала минуту своей кончины и приготовилась уйти в мир теней. Почему Агу захотела умереть в этой забытой людьми пещере, знал только Зул. Он неторопливо и теперь уже бесстрастно изложил давно минувшие события.