Гори в аду, мразь… - Александра Попова

наши мысли. Вернее, мои мысли…

Я сглатываю ком в горле. Мы снова смотрим друг на друга, пытаясь подобрать хоть слово.

— …Я открою. — говорю я и пытаюсь отдышаться.

На ватных ногах выхожу из кухни. Чёртов звонок… Я прокляну того человека, который стоит за дверью. Интересно, кто там?

Поворачиваю замки и открываю. На пороге стоит симпатичная девушка с тёмными и каштановыми волосами и зелёными глазами. Не худая, не полная. Её одежда насквозь мокрая, а тушь совсем растеклась по щекам.

Она окидывает меня недоумённым взглядом. Мне даже неловко становится…

— Здравствуйте. — говорит она дрожащим голосом. — А Кирилл Воронцов здесь живёт?

Кто это? Что ей нужно? Зачем ей Кирилл?

Вопросов в моей глупой голове становится намного больше, но моя доброта и милосердие просто не позволяет их задать.

— Здравствуйте. Да, проходите.

Понятия не имею, кто это, но не впустить девушку я тоже не могла — она явно знакома с Кириллом.

— Я его сейчас позову.

Шатенка кивает головой и скрещивает руки на груди от холода. Чёрт, надо бы ей переодеться…

Я прохожу на кухню. Парень сидит за столом, попивая чай. Поднимает голову и вопросительно смотрит на меня, когда я едва появляюсь к дверном проёме.

— Там… Кажется, к тебе.

— Кто? — Кирилл нахмуривает брови.

Я пожимаю плечами. Об этом он должен сам мне рассказать…

— Ну пошли посмотрим…

Парень встаёт из-за стола и выходит в коридор. Я иду за ним следом, всё ещё пытаясь понять всю суть ситуации.

— Да ла-а-адно… — говорит парень с радостью.

— Привет, я скучала…

Они радостно, с эмоциями и чувствами обнимаются. Они явно счастливы видеть друг друга.

Меня разрывает на части… Внутри всё переворачивается. Я ревную… И очень сильно.

Неужели это — его девушка? Не дай Бог… Я просто этого не переживу… Меня просто убьют мои эмоции, если это окажется так.

Они отстраняются друг от друга и смотрят на меня. Такие радостные…

Только бы мои догадки не подтвердились… Пожалуйста.

— Я Даша. — говорит девушка и улыбается. — Сестра Кирилла.

Меня отпускает. Как хорошо, что это — сестра… Всего-лишь сестра.

И только сейчас я обращаю внимание на то, как же они чертовски похожи. Только у Даши губы немного пухлее. Хотя… Смотря на то, как сейчас избили Кирилла, у него губы в разы больше. И смешно, и грустно. Даже и не поймёшь с ходу, что они — брат и сестра, пока у Кирилла на лице не затянутся все ссадины и синяки.

— А я Саша. — произношу я и на секунду задумываюсь. И кто я? Девушка Кирилла? Посторонний человек? — Одногруппница Кирилла…

Пусть будет так… Не хочу лишних слов, эмоций и вопросов. Мы ведь ещё даже не встречаемся.

Ещё…

Парень странно смотрит на меня. А затем подмигивает. Я не понимаю, что это значит, но улыбаюсь ему. Не знаю, как на всё это реагировать.

В душе всё слишком перемешалось…

— У Саши кое-какие проблемы в жизни … — говорит Кирилл Даше. — Поэтому я предложил ей пожить здесь.

— О, Воронцов, а ты не теряешь надежды. — смеётся. — Кстати, кто тебя так разукрасил шикарно?

Мне становится неловко… Если Кирилл сейчас всё расскажет, то я просто сгорю со стыда…

Рассказать историю о моей жизни — значит опозорить не только моих родителей, но и меня… Что я такая плохая, что они меня ненавидят.

Ураган чувств накатывает с новой слой. Сердце колотится, словно бешеное. Нужно успокоиться…

— Да так, немного поспорил кое с кем… И подрались. Ничего страшного. — произносит парень.

Он не сказал… Не стал рассказывать всё это дерьмо… Боже, да он просто идеальный.

Я улыбаюсь Кириллу. Он улыбается мне в ответ. Спасибо…

— Вы не против, если я побуду у вас, пока дождь не закончится? — спрашивает девушка.

— Конечно нет. — на автомате отвечаю я и улыбаюсь. — Ты вся мокрая… Заболеешь. Иди сходи в душ, я дам тебе сухую одежду.

— Да мне как-то… Неудобно что ли…

— Ой, посмотрите на неё. — ехидничает Кирилл и смеётся. — Давай дуй. Не хватало мне ещё тебя лекарствами тут пичкать за свой счёт…

— Кирилл… — одёргиваю его я.

— Да я шучу, Сашуль.

Я неловко улыбаюсь. Ну вот, опять…

Что всё это значит, чёрт возьми?

— Пойдём, я с тобой поделюсь одеждой. — говорю я, пытаясь отвлечься от всех своих идиотских мыслей.

А мысли и правда идиотские…

Мы с Дашей проходим в спальню. Из пакетов я достаю пару новых джинс и футболок и кладу их на кровать, расправляя.

— Выбирай. — улыбаюсь.

— Какое всё красивое. — Даша рассматривает каждую вещь. — Может, я надену что-то из вещей Кирилла? Ну, пока буду находиться у вас, а потом надену своё и поеду к родителям. Просто боюсь испортить твои новые вещи… Я — ещё та свинья, поверь.

Я смеюсь. Забавная девчонка.

— Дело твоё. Надеюсь, что Кирилл не будет против.

— Ой, поорёт да перестанет… — смеётся и подходит к шкафу. Открывает его и рассматривает вещи парня. — А ты давно здесь живёшь?

— Да нет. — я сажусь на кровать. — Около недели только, даже меньше.

— Ты из дома сбежала что ли?

Я прикусываю губу и чувствую, как она лопается. Будет новая болячка, как и рана на сердце…

— …Типа того. Родители свихнулись и мне пришлось уйти.

Даша замирает на месте, а затем, взяв спортивные штаны Кирилла и белую футболку, подсаживается ко мне на кровать.

— Это они виноваты в том, что у тебя на щеке синяк?

Я неуверенно киваю головой и смотрю в глаза Даши. Вот и начались откровения…

— И у Кирилла. — я зажмуриваюсь, чтобы не заплакать Глаза жжёт, словно от соли. — Это я виновата, что мой отец его избил… Кирилл решил за меня заступиться и между ними завязалась драка.

Я едва сдерживаю себя, чтобы не заплакать. Сильно сжимаю кулаки и чувствую, как быстро колотится сердце.

— Не переживай. — Даша обнимает меня и я улыбаюсь, а затем обнимаю её в ответ, снова пытаясь не разрыдаться. — Кирилл за тебя заступился, это классно. Не вини себя, он сам так решил. Ты тут не причём, но могу тебе сказать одно…

Мы отстраняемся друг от друга. Я смотрю на Дашу с довольно серьёзным видом.

Что она хочет мне сказать? Аж страшно стало.

Только бы это не было фразой, типа «Он никогда не будет с тобой. Ты просто дурочка, влюбившаяся в него по самые уши»…

— Что?

Девушка искренне улыбается мне.

— Знаешь… — говорит она шёпотом. — Своего братца я знаю уже 17 лет и точно тебе могу сказать: если человек ему дорог — он хоть