Не Смей мне Лгать (СИ) - Ильина Оксана Александровна "oksana.il"

- Можно сказать и так, только уже официально, - усмехнулся Денис, внимательно рассматривая девушку.

- И что это значит?

- Устроился в доблестные правоохранительные органы.

- Даже так? - Саша удивленно вскинула бровь. - Неожиданно, не думала, что люди способны меняться.

- Просто в нашем городе слишком много развелось дерьма, а заниматься этим никто не хочет, - брезгливо произнес парень. - А ты, кстати, прекрасно выглядишь, беременность тебе на пользу.

- Хм, интересный переход, однако, от города с дерьмом к моей внешности, - усмехнулась холодно Александра.

- Не обижайся, я так, - ответил парень, и вся веселость сошла с лица. - Ты, действительно, изменилась.

- Да, и каким же образом? - внимательно посмотрев на него, спросила Саша.

- Теперь ты напоминаешь мне снежную королеву - такая же холодная и неприступная, - как-то грустно ответил Денис.

- Так легче жить, - бросила девушка и действительно задумалась над его словами. Ведь правда, все, что теперь не касалось ее с дочкой интересов, ей стало просто параллельно.

- Наверное, - согласился парень и тихо добавил: - Но я скучаю по прежней Саше.

- По слабой, сопливой истеричке? - с отвращением спросила Александра. - Ее больше нет, она умерла.

- Жаль…

- А мне нисколько!

- Уже знаешь, кто будет? - перевел он тему, решив не продолжать неприятный разговор.

- Знаю, дочь, - гордо ответила Саша, и впервые за весь их разговор ее голос стал мягче.

- Саш, я могу тебе чем-нибудь помочь?

- А знаешь, можешь, - задумчиво произнесла она. - Помоги найти мою мать.

***

26 ГЛАВА

Эше с тревогой смотрел на ученика. Парень большую часть дня стоял на краю скалы и смотрел куда-то вдаль. Порою мастеру казалось, что тот слишком близко к обрыву, настолько, что любой порыв ветра может столкнуть Яра вниз. Но он словно прирос к горе, стал ее неотъемлемой частью и не шевелился, как и она. Учитель не знал, что ищет там, вдали, глазами мальчик… Мальчик, который давным-давно стал мужчиной, но в глазах Эше все так же оставался уязвимым ребенком. Мастер чувствовал, что душа Ярослава не на месте, ощущал это так же сильно, как и ледяной ветер, развивающий его уттару сангу. Каждый день с того самого момента, как ученик покинул Тибет, Эше тревожился о нем. И когда Яр снова появился в воротах монастыря, учитель сразу заподозрил неладное. Как и когда-то в детстве, мальчик был разбит, но теперь Эше не знал, как ему помочь. Ярослав не рассказывал ничего, лишь загружал себя бесконечными тренировками, а потом и вовсе превратился в овощ. Дни напролет ученик бродил по горам или же вот так, не шевелясь, стоял на выступе, будто бы в широких голубых просторах искал ответы и не находил. Эше видел, что все ответы внутри него самого, но Яр наотрез отказывался слушать нравоучения учителя. А у мастера болело сердце, почему-то из всех своих учеников, а их было немало, он привязался, словно к собственному сыну, лишь к этому русскому мальчику. Эше не мог наблюдать, как угасает парень, не мог видеть, как осунулось его лицо и опали мышцы. Он желал вернуть Ярослава к жизни, но не находил подходящий способ. Как и много лет назад, по ночным холодным коридорам старого монастыря эхом разносился русский голос, только теперь не детский и не звавший больше маму, а твердящий одно и то же имя: “Саша”. Кто этот или эта Саша? Эше спрашивал Яра не раз, но тот никогда не отвечал. Лишь на лицо наползала тень, а глаза мутнели.

- Она могла тебя убить! - верещала Кристина, глядя, как доктор накладывает повязку на переломанные ребра Ярослава.

Он не ответил, но пронзил девушку взглядом, от которого у нее внутри все сжалось. И только когда они остались одни, ледяным голосом Яр произнес:

- Не могла. Она видела, что на мне бронежилет.

- Ты уверен в этом? - жесткая усмешка искривила пухлые губы девушки. - А если б эта идиотка промахнулась?

- Исключено, она стреляет лучше нас, вместе взятых, - Ярослав поднялся и, преодолевая боль, натянул футболку. Но боль, пронзающая грудную клетку, была ничтожна по сравнению с огнем, прожигающим сердце. За пару шагов он преодолел расстояние до Кристины и молниеносно сжал ее горло.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

- Ты приказала убить Сашу? - его голос, пропитанный ненавистью, гремел словно раскат грома.

Кристина не ответила, лишь блеснула глазами, не скрывая злость. А пальцы Яра сильнее сдавили тонкую шею. И теперь взгляд девушки перестал пылать вызовом, в нем зародился страх.

- Что мешает мне убить тебя? Ты даже представить не можешь, как я этого хочу.

- Убей! - прошептала побелевшими губами. - Я не собираюсь оправдываться… Кхм…

- Мерзкая тварь, - прошипел ей в лицо Ярослав. - Самая большая ошибка - довериться тебе.

- Да, ты не оправдал ожиданий, - усмешка сквозь боль, а в глазах стоят слезы. - Слишком глуп, слишком падок до своей шлюхи. А мог бы обладать всем…

Ярость. Пальцы автоматически сжали шею, и разжать их удалось с трудом. Отшвырнул девку к стене, прорычав:

- Если еще раз ты попадешься на моем пути, я, не раздумывая, тебя прикончу.

Сутками напролет Ярослав вспоминал тот роковой день. И один вопрос больше остальных терзал душу: знала ли Саша про бронежилет, когда нажимала на курок? Если не знала, значит, намеренно хотела убить, а если знала - просто проучить. Нечеловеческих сил тогда Яру стоило не прикончить Кристину. Но в тот момент перед его глазами стояла Саша, говорящая, что если б знала, чем он занимается, никогда не стала с ним жить. И впервые Барсов почувствовал отвращение от убийств, от пистолета, от самого себя. Он хотел больше всего на свете вернуть Александру, получить ее прощение, но не мог. Яр был слишком виноват перед ней. Мало того, что обманул, так еще и изменил. Только о том, что на самом деле никакой измены не было, вспомнил лишь в Тибете. Он тогда, не рассчитав силы, оттолкнул эту дрянь Кристину, и она пробила голову, ударившись о стол. Девчонка закатила истерику, Ярослав обработал водкой ей рану, а остатки допил. После он больше ничего не помнил, а проснулся рядом с голой Кристиной. И лишь здесь вспомнил, что между ними ничего не было, он упал на кровать пьяный до чертиков. А та дрянь разделась и легла к нему. Но это малая часть того, что Яр натворил, и Саша никогда не простит ему предательства.

Раньше, когда девушка была рядом, Барсов не понимал, насколько дорожит ей, и только потеряв, осознал, что дышать без нее не может. Его легкие сжимались, словно в воздухе испарился кислород и остался только углекислый газ. Он задыхался, чувствуя, как внутри все превращается в сухие овощи. И сердце, присутствие которого Ярослав ощутил впервые, постоянно долбило в ребра, так же сильно, как и Барсов молотил кулаками по груше. Все это в совокупности походило на какое-то сумасшествие. Хладнокровность мужчины испарилась, и он больше не чувствовал себя прежним, казалось, от него осталась лишь половина. А вторая часть со стороны сердца вымирает, постепенно парализуя все тело.

- Ветер не принесет тебе ответов, - послышался за спиной голос учителя. - И сколько ты не броди по горам, раны не затянутся.

- Я не ищу ответов, - не оборачиваясь, бросил Ярослав, - я их и так знаю.

- Нет, мальчик мой, - спокойный бархатный голос мастера, как и в детстве, вселял умиротворение. - Ты мучаешься, и это видно невооруженным глазом. Но здесь ты не отыщешь покой, не в этот раз.

Эше знал, зачем вернулся Ярослав. Это место было для парня пристанищем. Домом, которого ему не дал отец. Как и много лет назад, Яр пытался отыскать здесь покой, но мастер был уверен в том, что не найдет. Причина его мучений была далеко отсюда, и пока он не уладит там все, не сможет дышать спокойно.

- Тебе пора возвращаться, сын мой, - произнес Эше с тоской на душе, эти слова звучали против его воли, но так было правильно. - Ты уже вырос, мы не можем тебе больше ничем помочь.

- Ты гонишь меня, учитель? - Ярослав резко повернулся и посмотрел старику в глаза.

- Нет, я отпускаю тебя, - спокойно произнес мастер, и, кажется, от его слов завывающий вокруг ветер затих. - И я буду счастлив увидеть тебя снова, только с умиротворением на душе.