Петр Столыпин, который хотел как лучше - Александр Иванович Колпакиди

Столь же значительно, в 4 и 1,8 раза отставала Россия и по количеству учителей. Только по числу учащихся на одного учителя Россия была впереди «обездоленных» стран.

Начальное образование в России понималось властями чрезвычайно узко, как умение читать, писать, считать и знать наизусть несколько молитв, начиная с «Отче наш». Поэтому подавляющее число начальных школ было одногодичными («одноклассными»). Двухклассных школ было мало (например, в 1903 г. двухклассную школу окончили лишь 9 % школьников). Грамота для женщины-крестьянки считалась излишней роскошью.

Очень важное значение имеет, конечно, земельный вопрос, отнесенный в брошюре на последнее место. Именно в этом разделе заключена самая большая ложь разбираемого опуса, выраженная словами: аграрный вопрос «нашел счастливое разрешение в царствование императора Николая II».

Не требуется специальных изысканий для опровержения утверждения Бразоля, что в 1861 г. «русские крестьяне получили за небольшую плату земли, добровольно уступленные помещиками, по большей части дворянами». Огромная русская экономическая литература еще в XIX в. доказала, что так называемое «освобождение» было бессовестнейшим грабежом крестьянства двояким образом: и отрезками земли, и непомерными выкупными платежами. Недаром во избежание всеобщего бунта эти платежи в начале 80-х гг. были значительно снижены (закон от 28 декабря 1882 г.).

Говоря о столыпинском курсе на насаждение крестьянской частной земельной собственности, Бразоль нечаянно раскрывает истинную цель этой политики: «Не имея собственности, которую надо было бы защищать, он (крестьянин) так же небрежно относился и к чужой собственности», т. е. к помещичьей земле. Почему-то автор начинает излагать ход столыпинской реформы не с ее сердцевины — разрушения общины, а с переселений крестьян за Урал. Однако тщетно было бы искать в брошюре цифры о переселенцах. А они таковы: после 1905 г. переселилось 3,7 млн., а возвратилось обратно 1 млн. человек; 700 тыс. частью разбрелись по Сибири, частью погибли, и лишь 2 млн. человек, т. е. немногим больше половины, сумели закрепиться на земле. Автор, правда, одну цифру называет — пособие в 200 руб. на семью, но в действительности ссуда (а не пособие) для переселенцев в Сибирь равнялась 150 руб., что было совершенно недостаточно для обзаведения на новом месте. И сибирское земледелие не достигло, как утверждает автор, «полного расцвета». Сбор зерна на душу с 1905 по 1914 г. увеличился всего лишь с 35,9 до 36,7 пуд. При этом имеющиеся излишки зерна вывозить было невыгодно: русские помещики руками правительства установили в Челябинске железнодорожный тарифный перелом (существовал до 1913 г.), за которым дальнейшее движение зерна приносило голый убыток. Оставалось вывозить самый транспортабельный груз — масло коровье. Но Россия была бедна вагонами-рефрижераторами, и, приготовленное в антисанитарных условиях, оно в пути еще больше теряло качество. Скота, конечно, было много в Сибири, и количество его все увеличивалось. С 1905 по 1914 г. поголовье в переводе на крупный рогатый скот возросло с 7,5 до 10,3 млн. голов. Но в связи с приростом старожильческого населения и особенно с притоком переселенцев число голов скота на 100 человек снизилось со 157,1 до 132,5.

В отношении основанного в 1882 г. Крестьянского поземельного банка, который правительство Столыпина, по Бразолю, уполномочило скупать помещичьи земли (в действительности это право предоставил банку С. Ю. Витте еще в 1895 г.) и перепродавать их крестьянам на «исключительно льготных условиях», можно сказать следующее. Автор указывает на льготный годовой процент (4,5 %) 28 по которому крестьяне погашали ссуду за купленную землю (обычно на 55,5 лет). Но ссуда только записывалась за крестьянами, а за купленную у них землю деньги получали помещики, частью наличными, а главным образом 5-процентными свидетельствами или 6-процентными именными обязательствами. Эти пол- или полуторапроцентные лишки складывались в десятки миллионов рублей и составляли убытки банка, которые покрывались казначейством. А доходы казначейства составлялись из взносов налогоплательщиков, в основном крестьян. Так процентные подарки банка помещикам опять-таки ложились на крестьян.

Автор восторгается добротой Николая II, отменившего выкупные платежи с 1907 г. Зато один Крестьянский банк в 1913 г. собрал 88 млн. руб. платежей, отобрав за неуплату взносов в срок 547 тыс. дес. земли, и пустив по миру 57 тыс. крестьянских семей.

Петр Столыпин с супругой, урождённой Ольгой Борисовной Нейдгардт

Б. Л. Бразоль, как и следовало ожидать, обошел и вопрос о карательной практике администрации Николая II, его личном отношении и роли в этом деле. Восполним вкратце этот досадный «недосмотр», приведя любопытное письмо военного министра А. Ф. Редигера Столыпину.

Военный министр

Его превосходительству П. А. Столыпину

1 июля 1906 года, № 751

Секретно

Милостивый Государь, Петр Аркадьевич!

По поводу Всеподданнейшего доклада моего с ходатайством о замене одному из осужденных военным судом гражданских лиц смертной казни каторжными работами Государю Императору угодно было указать, что смертная казнь в настоящее время является, к сожалению, неизбежной, но необходимо, чтобы лица, совершившие преступления, караемые смертной казнью, не томились долгие сроки в ее ожидании и чтобы приговоры в этих случаях постановлялись и исполнялись не позже 48 часов после совершения преступления. Такое быстрое наказание будет вместе с тем иметь и более устрашающее действие. Ввиду этого Государь Император соизволил повелеть: ныне же пересмотреть, в чем нужно, соответствующие законы с тем, чтобы в тех случаях, когда факт совершения преступления, караемого казнью, не подлежит никакому сомнению и вина подсудимого очевидна, все судебные действия заканчивались в указанный кратчайший срок.

Так как соответственный законопроект предполагалось выработать при участии Министерства юстиции, то Главный Военный Прокурор имел объяснение по этому предмету с Министром юстиции, который, со своей стороны, признал, что возбужденный вопрос подлежит, по его важности, предварительному обсуждению Совета Министров и может вызвать необходимость особого доклада Государю Императору.

Об изложенном имею честь уведомить Ваше Превосходительство. Прошу принять уверение в совершенном уважении и преданности.

РГИА, ф. 1276, on, 1, д. 92, л. II.

После очередного доклада премьер-министра царю окончательно был решен вопрос о введении военно-полевых судов. Вступление в действие их было ускорено взрывом 12 августа 1906 г. дачи Столыпина на Аптекарском острове, когда погибли 27 и было ранено 32 человека, и в их числе двое детей Столыпина.

Уже 19 августа был опубликован указ о введении военно-полевых судов. За восемь месяцев своего действия они рассмотрели дела о 1350 преступниках, из них приговорено к смертной казни 1102, 71 оказался привлеченным к суду без всякого основания и был «помилован», остальные приговорены к различным видам наказаний, большинство — к бессрочной каторге.

Военно-полевой суд составлялся начальником гарнизона (базы) из пяти подвернувшихся под руку офицеров, коих в изобилии обреталось при разных штабах; пятерка и вершила суд, без приглашения обвинителя и защитника. Можно посмотреть данные о смертных приговорах и казнях в России за 1905 — первый квартал 1909 г. по двум видам судов. Но важны не только абсолютные