Драконий огонь - Оксана Олеговна Заугольная

громко, что она едва ли слышала себя, пытающуюся убедить сына потерпеть и дождаться помощи.

Словно обезумевшие, они с Евой бросились в воду и только взбаламутили её, от чего оба мальчика пропали, словно их и не было.

Хотя, почему это «словно». Их тут и не было. Сейчас, стоя по пояс в воде, Радка понимала это прекрасно. Хорошо еще не утопли они обе. Но как же заныло сердце, как разбередил его вид Фабуся!

Радка потерла покрасневшие от невыплаканных слез глаза и принялась выжимать косу, не торопясь выбираться из подземного озера, словно стояние в ледяной воде помогало ей успокоиться. И вскрик Евы застал её врасплох.

Она сразу поняла, что магесса вскрикнула не от страха, а от удивления, но всё равно едва не упала в воду, отшатываясь в сторону и тотчас замирая.

Перед ней снова был Фабусь. Он висел над водой в какой-то светло-золотистой дымке, которая освещала половину пещеры лучше, чем огненный меч Евы. И он совсем не походил на себя, каким его помнила Радка, и каким он виднелся в отражении озера. Он был чуть старше, волосы его заметно отросли, а на носу была ссадина.

Радка смотрела во все глаза и не смея открыть рот, чтобы не прогнать наваждение, которое один в один повторяло её сына таким, каким он был сейчас, без неё.

— Мама, я не мог прийти раньше, — неожиданно Фабиуш пришел в движение и потустороннее ощущение пропало. Это был её сын! Радка бросилась вперед, но её руки прошли через Фабуся. Всё-таки не он?

— Я сплю сейчас, мама, это моя новая умелка, — сын весело улыбнулся и тут же скривился, словно с трудом сдерживая рев. — Мама, не плачь, или я тоже расплачусь! Я так хотел к тебе, но дед следит. Он всё время следит за мной, он и его ближайшие помощники.

Фабиуш потряс руками и под нежный перезвон Радка увидела незнакомые браслеты на руках сына.

— Дядя Манфред надел их, чтобы я вдруг не исчез вслед за тобой, — Радка слышала через слово, она просто внимала голосу сыну и глядела на него так, словно хотела запомнить каждую черточку. Снова. Но то, что сын не начал звать золотого магика папой или отцом, уже был хороший знак.

— Но я его перехитрил, — Фабиуш застенчиво улыбнулся, явно напрашиваясь на похвалу.

— Ты молодец, мой хороший, — Радка не ожидала, что её голос прозвучит так хрипло и скрипуче. — Ты самый умный мальчик на всем свете, я так тобой горжусь!

И Фабиуш засиял улыбкой и глазами, как всегда улыбался, когда был совсем маленьким.

— Фабиуш… как там Матиас? — нерешительно, что совсем не вязалось с её характером, спросила Ева. Она словно и не надеялась услышать ответ, даже смотрела не на мальчика, а в темную воду.

— Мы подружились с Матиасом, — важно ответил Фабусь. — Папа Грим часто занимается с нами обоими, и Матиас перестал капризничать.

Он понизил голос и тихо добавил:

— Правда, папа Грим пару раз поставил его в угол. И меня тоже, когда мы подрались. Он был очень рад, когда мы вдвоем смогли исчезнуть из закрытой комнаты, несмотря на мои браслетики.

Радка, которая успела закатить глаза при упоминании драки, насторожилась.

— Рад? Почему? Он хочет, чтобы ты пропал?

— Нет, — Фабиуш замотал головой. — Он хочет, чтобы я нашел тебя и сказал много-много за него.

Радка почувствовала, что краснеет.

— Что именно он хочет, чтобы ты сказал? — шепотом спросила она, кинув короткий взгляд на Еву.

— Он не говорит, — тоже шепотом ответил Фабиуш. — Мне кажется, он боится.

Ева захихикала. Сначала совсем тихо, потом всё громче.

— Грим… — смеялась она. — Такой Грим!

— Расскажи еще что-нибудь, нас перестали искать? — спросила Радка, касаясь ушей, которые, казалось, горели от смущения.

— Нет, — лицо Фабиуша снова жалобно искривилось. — Драконы вылетают каждый день и возвращаются только вечером. Мне кажется, они уже знают, что вы больше не в нашем королевстве. Но нам ничего не говорят.

— Они нас не найдут, — забывшись, Радка снова потянулась обнять сына, но руки прошли сквозь него. Он же словно прислушался к чему-то и сам потянулся к матери, невесомыми прозрачными руками погладил её по лицу.

— Береги братика, мама! — попросил он. — Я слышу, возвращаются драконы. Я сейчас проснусь. Я ничем не могу помочь вам.

— Был бы ты постарше! — вырвалось у Радки в сердцах. Она смахнула слезу. — Не переживай, сынок. Когда родится Тадеуш, мы сразу вернемся. Я никому тебя не отдам, пусть даже не надеются!

— Я очень тебя люблю, — произнес Фабиуш с серьезным лицом, какое может быть только у четырех-пятилетних детей. А потом вынул из кармана яблоко и протянул матери.

— Возьми. Только ты не ешь, ты уже много их съела.

Радка протянула руку и смогла взять яблоко. И ладно яблоко, она изловчилась коснуться пальчиков сына там, где он сам касался яблока. Только тепло его руки быстро пропало. И она осталась стоять посреди озера, мокрая, замерзшая и с яблоком в руках.

Глаза её заволокло слезами и, пока Радка пыталась проморгаться, Фабиуш грустно улыбнулся и растаял в воздухе. Лишь золотистое облако еще оставалось на том же месте, но потом истаяло и оно.

Молча они с Евой выбрались на берег. То, насколько эта встреча выбила из колеи даже ко всему привычную магессу, было ясно без слов. Она даже не сразу сообразила высушить свои брюки и юбку Радославы магией.

— Ну… — Ева откашлялась, по-видимому, смущенная тем, что не догадалась воспользоваться магией, и они хлюпали странной темной водой до центра пещеры. — Ты, по крайней мере, увидела сына и знаешь, что с ним точно всё хорошо.

— Да, — нехотя согласилась Радка. На деле ей хотелось вопить во все горло, что этого мало, мало, невероятно мало! И ей ничуть не легче от того, что у Евы нет и этой малости.

— Что за яблоко? — нехотя спросила Ева после непродолжительного молчания. Казалось, она всё еще переживает встречу с мальчиком, что не-её-сын. И переживает ничуть не меньше, чем Радка, которой эта встреча разбередила раны. Даже маленький Тадеуш, похоже, почувствовал её метания, и суматошно толкался в бок, словно напоминал причину, по которой Рада оказалась так далеко от первенца.

— Это та