Измена. Не прощу твою ложь (СИ) - Кира Туманова

объяснить все происходящее.

Отчаянно хочется позвонить Льву Александровичу и рассказать обо всем. Да, если взял на себя роль моего ангела-хранителя, пусть помогает! Открываю список контактов и нахожу его телефон. Только перед глазами сразу всплывает сердитое лицо и насупленные брови. В ушах звучит голос: «Я же говорил…», а еще «Елена, я обещал помочь, но вы обещали меня слушаться! Чего вы от меня хотите? Не надо было лезть!»

Не знаю, куда Лев хотел меня отвезти, и что собирался предложить, но точно предполагались не милые посиделки с беременной пустоголовой Элечкой и малолетней любовницей моего мужа. При одной мысли о его нравоучениях по спине бегут мурашки, тем более неприятно это услышать вживую. Хватит с меня на сегодня стрессов. Как-нибудь потом с ним все обсудим.

Проматываю ленту телефонных контактов… Дмитрий Быстрицкий у меня записан, его номер остался с тех времен, как подбирала им картины для нового дома. Может быть нажаловаться? Пусть сам решает, как поступить со своей дочуркой — выпороть, отправить в монастырь или простить. Хочется надеяться на первый или второй вариант, пусть отошлет свою деточку куда подальше, а мы тут сами разберемся.

Да, сейчас позвоню ему, выложу все, как есть… Я не злая, но мне хочется возмездия!

Занесенный над кнопкой вызова палец дрожит. Уже в голове составлена фраза, с которой начну разговор, но отдергиваю руку от телефона, будто он раскален.

Нет, это все не то. Совсем не то! Не хочу выступать в роли жены-истерички. И… Ловлю себя на мысли, что мне хочется увидеть выражение лица Быстрицкого, когда он узнает эту новость. Представив, как перекосится жирное лицо Дмитрия, слегка улыбаюсь. Если бы рядом с ним при этом сидел Марк — было бы еще лучше. Любимую дочку Дмитрий простит, а вот ее женатому любовнику не поздоровится. Я не в силах сейчас постоять за себя сама, пусть кто-нибудь другой сделает это за меня.

Отодвигаю телефон, чтобы избежать соблазна набрать Дмитрия прямо сейчас. Месть — это блюдо, которое подают холодным. И горячиться сейчас не стоит, нужно хорошенько все продумать.

Вдруг вздрагиваю, вспомнив о том, как Илона бежала по коридору, названивая кому-то.

Она явно звонила Марку! И он, скорее всего, уже в курсе, что я не в отпуске. О нет, только не это! Что он подумает? Меньше всего сейчас мне хотелось бы самой оказаться в роли обвиняемой.

Наскоро бросаю свои вещи обратно в чемодан и вызываю такси. Проблемы буду решать по мере поступления, а сейчас мне нужно как можно скорее вернуться домой, придумав качественное обоснование всему происходящему. Еще не хватало оправдываться перед Марком!

Последнее, что я делаю перед тем, как уехать — пишу сообщение Льву, звонить у меня не было сил и желания.

«Я расторгаю наш контракт, разберусь сама. Признательна за помощь и гостеприимство, обязательно выполню свои договоренности. У меня есть три прекрасных картины на примете. Спасибо за все»

***

Захожу, ставлю чемодан и с удовольствием вдыхаю родной запах. До чего же хорошо! Я никого не предупреждала о своем возвращении, но, знаю, что девочки в это время должны быть дома. Слышу топот босых ножек, гулкие удары и визги на втором этаже, где расположены детские спальни. Судя по звукам, там происходит так любимая ими битва подушками. Улыбаюсь — когда я дома, девочки стараются сильно не шалить, а сейчас разошлись не на шутку. На какую-то секунду забываю обо всем, что случилось и превращаюсь в соскучившуюся маму. Я всегда ругалась на них за разорванные наволочки, но только не сейчас.

— Девочки, я дома!

Топот усиливается и дополняется дикими криками.

— Мама! Ура!

— Наконец-то!

На мне виснут две лохматые и взъерошенные обезьянки, я с наслаждением целую то одну, то другую подушечную валькирию. Мне кажется, что мое сердечко немного оттаяло. От привычного запаха, знакомых голосов и этих теплых мордашек.

— Милая, вот так сюрприз! — по лестнице бодро спускается Марк. Радостный голос, цветущий вид. — Ты же еще должна отдыхать пару дней. Что-то случилось?

Всматриваюсь в лицо мужа и не могу понять, притворяется он или нет. Кажется искренним, но я могу ошибаться.

— Срочно пришлось вернуться, Рита попросила, — выкладываю версию, придуманную в такси. В отличие от Марка, у меня не получается искусно врать, поэтому прячу лицо, обнимая дочек. — Очень сложный клиент и срочный заказ. Нам же нужны деньги?

Бросаю быстрый взгляд на супруга, но он даже не моргает.

— Ну вот, испортила себе отдых. Я тысячу раз говорил, ты работаешь, только потому что этого хочешь.

— Нет, мне там было скучно без вас. Даже обрадовалась тому, что появился срочный заказчик. Живет, кстати, в этом модном доме… Ну ты же помнишь… — Снова, искреннее недоумение на лице Марка.

Машу рукой, делая вид, что это все не важно и говорю, обращаясь к девочкам:

— Представляете, я была в доме, где есть разные тематики, как факультеты в Хогвартсе. Клиент живет в секции «огонь»…

Снова бросаю взгляд исподтишка на Марка. На дочек эта новость произвела большее впечатление, чем на мужа. Ему, похоже, все равно. Неужели, он настолько искусный врун?

— Ксюша и Даша, брысь от мамы. Я же тоже соскучился! — Шутливо цыкает на дочек и их, как ветром сносит.

Подходит ко мне и заключает в объятия. Закрываю глаза и уплываю… Ну почему нельзя забыть и разлюбить человека по щелчку пальцев, ну почему? Это же все не по-настоящему. Такие знакомые и родные сильные руки, сколько раз он меня обнимал за эти годы? Не сосчитать!

А сколько раз Илону? При этой мысли к горлу подкатывает тошнота, и я отстраняюсь.

— У тебя пушинка в волосах, — говорю, снимая с него клочок наполнителя. — А-я-яй… Кто-то без меня плохо себя вел.

23. Два звонка

Нарезаю салат и наблюдаю за Марком, играющим с девочками в «Монополию». Каков молодец, ведет себя, как всегда — весел, доброжелателен и вполне мил. Иногда я ловлю на себе его изучающий взгляд. Интересно, он знает, что я в курсе его делишек?

Я хожу, улыбаюсь, разговариваю… Но делаю это автоматически, как робот. Лев был прав, когда увозил меня по дальше от дома, знал, что ситуацию будет тяжело принять в знакомой обстановке. Иногда я с головой погрузившись в привычную домашнюю рутину, чувствую, как волны боли и горечи немного отступают. Но только для того, чтобы через несколько минут захлестнуть меня отчаянием снова. Черпаю силы в этих кратких передышках забвения. Иначе сорвалась бы на крик. Держать себя в руках, когда нет перед глазами картинки счастливой семейной