Десять дней, девять ночей - Ольга Сергеевна Рузанова

возьми, не лежат обнаженные в кровати… Тогда почему так хреново?! Какого ляда он ей лыбится?!

Я аккуратно кашляю в кулак, на что они оба поворачиваются ко мне.

– О, привет! Кофе будешь? – улыбаясь, спрашивает Света. В ее глазах нет и капли вины.

– Да, налей, пожалуйста… Я сейчас…

Разворачиваюсь и лечу в свою комнату. Забегаю в туалет и захлопываю дверь. Подпираю ее спиной и медленно сползаю вниз, закрыв лицо руками.

– Идиотина… Дура… – ругаю себя, дергая волосы. Они просто сидели рядом и разговаривали. Просто разговаривали.

Немного успокоившись, поднимаюсь, умываюсь, чищу зубы, и, бросив своему отражению в зеркале: «дебилка», возвращаюсь на кухню. Андрей, уже в пиджаке, встает мне навстречу, и, прижав к себе, целует в губы. Отстраняется, заглядывает в глаза, и я понимаю, что он в курсе причины моего бегства. Горло стягивает обручем, а глаза наполняются слезами. Хочется прижаться к нему, уткнуться носом в рубашку и сказать, как я испугалась… Но я молчу, потому что на свои эмоции права не имею.

Его губы трогает мимолетная улыбка, и он снова целует меня, раздвигает губы языком, проникает в рот, ласкает его, слегка прикусывает губы и тут же обводит их языком. При Свете, которая делает вид, что очень занята, убирая на столе после завтрака.

Грудь наполняется неясным теплом, а в животе начинают порхать бабочки. Я отстраняюсь и, пряча глаза утыкаюсь носом в выемку между ключицами.

– Отдыхала когда-нибудь на яхте? – спрашивает Андрей, когда мы выходим на террасу.

– Ты же знаешь, что нет, – улыбаюсь я,– а у тебя есть яхта?

– Возьму напрокат, если согласишься провести там со мной три дня.

Его спина еще мелькает вдалеке между кустов жасмина, когда подруга выходит на террасу и обнимает меня сзади за плечи.

– Ты ведь не влюбилась в него, да?

– Свет, он позвал меня на три дня на яхту…

– А ты?… – отстраняется она от меня.

– А я согласилась.

– Кать, будь осторожней, ладно? – она обходит меня и, облокотившись на перила, задумчиво смотрит куда-то в сторону.

Знаю, что она имеет в виду. Боится, что он разобьет мне сердце, и ей снова придется со мной нянчиться.

– Я понимаю, в такого мужика не сложно влюбиться…

«В такого сложно не влюбиться» – мысленно поправляю я.

– Отнесись к этому, как к курортному роману. Еще несколько дней, и ты больше никогда не увидишь его. Ты ведь это понимаешь, Катюнь?

– Понимаю… – коротко киваю, обхватывая свои плечи руками.

– Возможно даже, у него там кто-то есть в… – она оборачивается – он же из Москвы?

– Я… я не знаю, не спрашивала…

– Сто пудов москвич! – выдает она, – слу-у-ушай, а что там насчет того Ромы, твоего соседа? Он же, вроде, клеился к тебе.

– Ну, во-первых, не совсем он мне сосед. Он из другого подъезда. А во-вторых, не то, чтобы клеился, – хмыкаю я, – скорее, оказывал знаки внимания.

– А это не одно и то же? Не?

–Не знаю я, Света, – вздыхаю я, проваливаясь в кокон-качалку, – он прикольный, добрый, даже симпатичный, но…

– Но, не торкает, да?

Да, не торкает. Не торкнуло даже до знакомства с Андреем, а теперь и подавно.

– Как у вас с Мигелем? Куда вчера ходили?

– Нормально, – равнодушно кидает она, накручивая на палец светлый локон – все как всегда, сперва танцульки, потом потрахушки, потом домой…

– Он тебе уже надоел? – я подаюсь вперед, не стараясь скрыть своего удивления, потому что три дня, это даже для Светланы рекорд.

– Он слишком молод для меня, – она отталкивается от перил и плюхается в кокон напротив меня, – как ребенок, ей богу! Нигде не работает, живет на денежки родоков, травку курит. Несерьезный. Мне, честно, иногда стыдно за его поведение, ведет себя как придурок.

Она замолкает, возмущенно надув губы.

– Но тебе ведь с ним не жить, не так ли – осторожно начинаю я, – так почему бы не расслабиться и не получать удовольствие?

– Я хочу постарше, посерьезнее и поопытнее… – рассматривая свой маникюр, словно и не слышит меня.

В мозгу свербит неприятная мысль – такого, как Андрей… Она хочет такого, как мой Андрей. Я даже склоняю голову, чтобы помассировать виски пальцами – настолько гадкое ощущение, будто внутри шевельнулся червь. Значит, утром мне не показалось… Мама любит говорить, что женщины способны замечать вещи, не видные глазу.

Вылезаю из этой чертовой качалки и, сделав шаг к Свете, говорю:

– Такого дома себе найдешь, чтоб раз и на всю жизнь.

Глава 24.

Роад Бей. Так называется бухта, в которой нашли пристанище огромное множество белоснежных яхт. Одну из них арендовал Андрей на три дня. Не самую большую и не самую маленькую, но весьма комфортную. Других критериев оценки яхт я не знаю.

Тех впечатлений, что я хапанула в те дни, думаю, хватит до конца жизни.

Мы зашли во все бухты Ангильи. Все они так прекрасны, что дух захватывает. И все отличаются друг от друга. Температурой и цветом воды, подводным пейзажем и своим назначением. Даже ветер в каждой из них дует по – особенному.

Андрей показывал яхты голливудских знаменитостей, а я сидела часами на палубе с биноклем, в надежде высмотреть хоть одну звезду. И ведь высмотрела! Джонни Деппа!

А еще мы много купались, загорали и занимались сексом. В воде, на яхте, в каюте и на палубе, на шезлонге и возле него.

Однажды вечером мы сидели на палубе. Удобно устроившись в коконе его рук и прижавшись спиной к его груди, я рискнула задать ему мучавший меня вопрос:

– Андрей, ты ведь из Москвы?

– Угу.

– А где ты работаешь? – зная, что он не одобрит мое любопытство, я замерла, – нет, ты не подумай ничего такого, просто этот курорт… и яхта… это же очень дорого…

– Я менеджер одной крупной IT-компании.

– Ну, наверное, топ-менеджер, да?

– Если тебе так нравится, то да.

– Ничего себе! Я, конечно, слышала, что вы там, в Москве, бабло лопатами гребете, но чтоб так…

Он замолчал, никак не комментируя, мое высказывание. И мне даже показалось, как-то закрылся. Тогда я решилась задать самый главный для меня вопрос, потому что в следующий раз я точно не заставлю себя завести этот разговор.

– У тебя есть девушка? Там, в Москве…

Его пальцы, до этого гладившие мои предплечья, замерли. Но я упорно ждала его ответа. Мне архиважно было знать, есть у него отношения или нет. Не знаю, почему. Просто невыносимо было осознавать, что дома его кто-то может ждать.

Он шумно выдохнул и зарылся носом в мои