Артур и месть Урдалака - Люк Бессон

Глядя на скользящие мимо стенки трубы, Артур восхищен уверенными движениями Макса, который, подлетая к развилке, всегда ухитряется направить авто в нужную сторону.

— Кажется, я узнаю эти места! — восклицает Артур. — Я тогда проезжал здесь на своем автомобиле.

— А что у тебя за тачка? — заинтересовавшись, спрашивает Макс.

— Да так, всего лишь «феррари». Пятьсот лошадей, — нарочито небрежно бросает Артур.

— Пятьсот лошадиных сил? А сколько это будет в божьих коровках? — с удивлением спрашивает Макс.

Он никогда не слышал, чтобы мощность машины измерялась в силах каких-то лошадей.

— Э-э-э… ну, я не знаю! — отмахивается мальчик.

Действительно, задачка не из легких — быстро сосчитать, сколько нужно взять божьих коровок, чтобы заменить ими хотя бы одну лошадь.

Макс жмет на рычаг. Скорее всего, это тормоз, потому что насекомое тотчас выкидывает лапки и опускается на землю. Перебирая всеми шестью лапками, оно, словно приземлившийся на взлетную полосу самолет, постепенно замедляет ход. Свернув прозрачные крылышки, божья коровка прикрывает их жестким панцирем и, наконец, окончательно останавливается.

Интересно, может, им сейчас даже трап подадут?

Нет, трапа им никто не подает. Они еще не добрались до цели. Поэтому Макс жмет на кнопку, и божья коровка возобновляет свой бег.

— И как тебе? Твоя «феррари» так умеет? — спрашивает Макс, явно гордясь своей божьей коровкой.

— Нет, так не умеет, — честно признается Артур; ему не хочется отравлять другу удовольствие.

Коровкомобиль подбегает к широкому отверстию, тому самому, откуда на город минипутов хлынула вода, пущенная коварным У. Артур помнит, как беглецы изо всех сил колотили в городские ворота, а в это время вода, вырвавшись из трубы, буквально наступала им на пятки. Это было в тот день, когда он вместе со спасенным им дедушкой, Селенией и ее братом, принцем Барахлюшем, сумели вырваться из когтей Ужасного У.

Сейчас Артур снова стоит перед знакомыми воротами, и сердце его сжимается точно так же, как оно сжалось, когда он впервые увидел принцессу Селению. Стоит только Артуру подумать о предстоящей встрече с Селенией, как сердце его вновь стучит громко, словно бубен в руках шамана. Мы часто забываем, что возвращение — гораздо более тяжелое испытание, чем приезд, особенно когда приезжаешь впервые. Когда ты возвращаешься туда, где прежде был счастлив, то заранее предвкушаешь радость от встречи с друзьями, с полюбившимися тебе местами. Но к радости твоей примешивается тревога: что, если твой друг изменился и не ждет тебя? А твое любимое дерево спилили, и на его месте теперь стоит бетонная тумба? «С глаз долой — из сердца вон», — гласит пословица. От этой мысли у Артура кровь стынет в жилах, и он содрогается, словно ему за шиворот налили холодной воды.

— Приехали! Давай, приятель, вперед! А мне пора сматываться. Я не хочу надолго оставлять моих девочек одних! — заявляет Макс, не подозревая, насколько слова его пугают Артура.

Если Макс боится оставить своих жен даже на час, что тогда должен думать Артур, который не виделся с Селенией целых десять лун?

«Она, наверное, меня даже не узнает», — с ужасом думает он.

На прощанье Макс машет мальчику рукой, затем круто разворачивается, и его коровкомобиль с места развивает такую скорость, что далее самому резвому гамулю за ним не угнаться.

Артур смотрит ему вслед, и сердце его сжимается. Ему очень не хочется одному идти навстречу неизвестности. Он был бы рад любому обществу, даже обществу выпендрежного клевочувака.

Но жизнь устроена так, что желания наши довольно редко совпадают с нашими возможностями. Как говорит дедушка Артура, се ля ви — такова жизнь! Что ж, Артур был обязан откликнуться на призыв о помощи, а узнает его Селения или нет — дело десятое. И все же кто отправил мальчику паучка с рисовым зернышком?

Настает час решительных действий. Но операцию по спасению может провести только отважный холерик, меланхолику она не по зубам. И Артур, собрав в кулак всю свою волю, принимается яростно колотить в ворота. Каждый его удар эхом отдается в огромной трубе, но по другую сторону ворот, похоже, ничего не происходит. Там царит тишина, словно в городе не осталось никого из минипутов. Артур вздрагивает. «Неужели я опоздал?» — мелькает у него в голове предательская мысль. Если Селения его не узнает, это плохо, но поправимо, а вот если он ее потеряет — это скверно и непоправимо.

Мысль о возможном несчастье придает ему силы, и он вновь набрасывается с кулаками на эти чертовы ворота, равнодушно стоящие на страже неизвестности.

Мальчика охватывает паника, ему приходится сделать несколько дыхательных упражнений, чтобы взять себя в руки и попытаться рассуждать логически.

«Думай, Артур, думай! Должно же быть какое-то решение!» повторяет он, бегая вдоль ворот, словно тигр по клетке.

Внезапно перед ним забрезжила искорка надежды.

— Перископ! — восклицает он, хотя услышать его некому.

Он вспомнил о зеркальном устройстве, позволявшем жителям города видеть все, что происходило за его стенами, не открывая ворот, а также о небольшом смотровом окошке, в которое привратник всегда мог разглядеть того, кто стучал в ворота. Теперь главное — найти, где расположено нижнее зеркало перископа или хотя бы форточка привратника.

Артур изо всех сил упирается ладонями в створки ворот и принимается медленно, миллиметр за миллиметром, их ощупывать, пытаясь отыскать либо форточку, либо хоть какую-нибудь трещину, расширив которую он смог бы проникнуть в страну минипутов.

— Нашел! — кричит Артур, нашарив щель между досок и немедленно протиснув в нее руку.

Подцепив пальцами панельку, он тянет ее изо всех сил, и, в конце концов, панелька поддается. Оторвав ее, он видит голубоватое стекло.

Артур уже забыл, как оно выглядит. К сожалению, стекло преграждает вход в город, но через него он хотя бы сможет посмотреть внутрь.

Картина, увиденная им, повергает его в ужас. В городе все замерло. Нет ни шорохов, ни шелестов, ни кипения жизни. Ни одной живой души. Город, обычно полный жизни, пестрый и радостный, сегодня выглядит унылым, словно похоронное бюро. Заслоняя руками свет, чтобы не было бликов, Артур всматривается в площадь перед воротами. Но он может сколько угодно расплющивать свой веснушчатый нос о стекло, вглядываться в уходящие вглубь улицы. Нигде не видно ни одного минипута. Ни одного моль-моля.

Артур не понимает, в чем тут дело, однако страх уже заполнил каждую клеточку его тела и с минуты на минуту поглотит его целиком.

Случилось что-то из ряда вон выходящее. Гораздо ужаснее, чем несчастный случай, чем угроза нападения. Видимо, произошла настоящая катастрофа общенационального масштаба, в результате которой исчезли все минипуты.

Кто мог совершить такое страшное преступление? Неужели всех минипутов взяли в плен? Швырнули за решетку? А может быть, их попросту истребили всех, одного за другим?

В голове Артура вертится множество вопросов, но ни на один он не может дать ответ.

От бессилия он чувствует, что сейчас голова его разорвется на тысячи кусочков. Гнев и возмущение подкатывают к самым щекам, доходят до кончиков пальцев, и он со страшной силой наносит удар по голубоватому стеклу, не причинившему ему никакого зла. Стекло вываливается, словно подгнившая ставня, которую забыли закрыть на защелку. Очевидно, королевский страж плохо исполнил свои обязанности. Артур даже попятился от изумления. Единственный раз гнев послужил ему на пользу.

Но времени на размышления у мальчика нет.

Он приближает голову к образовавшейся дыре и внимательно оглядывает все закоулки, которые не мог рассмотреть сквозь стекло. Однако в закоулках он не обнаруживает ничего нового.

Город по-прежнему пуст и кажется полностью вымершим.

— Есть здесь кто-нибудь? — кричит в отверстие Артур.

Так же, как и на стук в ворота, на его призыв откликается только тишина.

Он кричит еще громче, но результат прежний.

Депрессия уже потирает хилые ручки, готовясь заполучить в свои сети очередную жертву.

Артур бросает взор на проделанную им дыру и понимает, что она не такая уж маленькая. И он тут же задается вопросом, не может ли десятилетний мальчик, в котором в настоящий момент росту не более двух миллиметров, проскользнуть в нее?

«Кто не рискует, тот не пьет шампанского!» — восклицает он про себя, вспомнив подслушанную им некогда поговорку дедушки. Впрочем, Арчибальд никогда не злоупотреблял этим напитком, хотя и постоянно рисковал. Воспоминание о дедушке придает Артуру бодрости. В любом случае выбора у него нет. Это его единственный шанс. Обычно говорят, что там, где пролезла голова, пролезет и туловище. Но, возможно, эта поговорка не для маленького мальчика, превратившегося в минипута. Ведь у маленького народца голова гораздо больше нижней части тела. И Артур решает попытаться пролезть ногами вперед.