Прощай, друг! - Себастьян Жапризо

Изнутри сдвигающаяся дверь представляет собой огромное, от пола до потолка панно, рекламирующее марку губной помады. Это гигантская цветная фотография женского лица с приоткрытыми как для поцелуя губами так что любовники входят в лабиринт через рот и часть лица.

Чуть позже в комнате где Ватерлоо работала во время медосмотра она шарит в ящиках наугад вытаскивает папки, неуклюже притворяясь будто ищет медицинскую карточку Изабеллы Моро Руки ее дрожат.

В спешке она роняет какие-то бумаги торопливо наклоняется, чтобы их поднять никак не может запихнуть их на место. Она в таком смятении что отказывается от своих попыток и сцепляет руки чтобы унять в них дрожь.

Тут она переводит взгляд на Баррана который стоит на пороге недвижимый держа руки в карманах пальто. Устремленный на нее взгляд медика суров, но спокоен. Таков же и его голос зазвучавший наконец в тишине комнаты.

— Ты на славу потрудилась Ватерлоо. Но мы под ходим к концу, давай.

Девушка мертвенно бледная в своей белой шубке пытается совладать с собой. Она снова склоняется над картотекой. Ее по-прежнему бьет дрожь.

— Ты так же нервничала когда стреляла в охранника? — спокойно спрашивает Барран.

Ватерлоо дернувшись словно от удара током оборачивается к Баррану. Не в силах вымолвить ни слова, она мотает головой пытаясь отрицать. Внезапно силы покидают ее схватившись руками за волосы она с рыданиями прислоняется к стене.

Тут из коридора отчетливо доносятся совсем близкие шаги Ватерлоо медленно поднимает залитое слезами лицо, в ее глазах — дикий ужас.

Кто-то останавливается позади Баррана. Вороненый стул револьвера — его револьвера — упирается ему в спину. Он не оборачивается даже не вынимает рук из карманов пальто.

— Для чего ты дала ей мой револьвер Изабелла7

— Чтобы она оставила здесь улику против тебя. Не для того чтобы она пускала его в ход.

Оба разговаривают естественным чуть ли не приятельским тоном Барран медленно оборачивается.

Изабелла которая держит в правой руке тяжелый револьвер, одета в ту же леопардовую шубку что была на ней во время их первой встречи в Марселе. Но сама она другая. Насколько та прежняя была встревожена, покорна сентиментальна настолько же эта тверда. Во взгляде ее — холодная решимость. Она произносит:

— Как бы то ни было она поступила правильно Барран опускает глаза на нацеленный на него револьвер. Ему хорошо виден блестящий барабан с пустыми гильзами — пуля всего одна, готовая лечь в ствол при взводе курка Тускло поблескивает латунный наконечник.

Медик поднимает взгляд на Изабеллу которая держит его на мушке на расстоянии менее метра.

— У тебя только один патрон. Представь себе что ты промахнешься!

Ответ следует незамедлительно, спокойный и уверенный:

— Представь себе что я не промахнусь!

Повинуясь ее приказу — короткому рывку ствола вверх, — Барран медленно отступает к двери комнаты служившей кабинетом для медосмотра. Наполовину открытая дверь образует со стеной прямой угол Барран, пятясь, заходит в кабинет где потушены в лампы и где ничего не изменилось со времени его добровольного заточения в подземелье. Он и не подозревает что приближается к другому нацеленному на него револьверу который держит на сей раз уже мужская рука. Ствол его перемещается вслед за Барраном, пока он отступает в падающей из соседней комнаты полоске света.

— Остановись тут, — командует Изабелла. — Вот так.

Барран останавливается посреди кабинета лицом к молодой женщине. Внезапно он обнаруживает никак, впрочем не выдавая этого взглядом что Мелутис и один из его инспекторов Муратти с пистолетами в руках прижались к стене со стороны распахнутой двери скрывающей их от Изабеллы.

Та остановилась на пороге Ватерлоо молча как завороженная стоит позади нее.

— Когда ты понял что Ватерлоо со мной? — спрашивает Изабелла.

— Когда она назвала мне свое прозвище. Это была комбинация сейфа. Разумеется комбинацию дал вам ее отец!

— Это все?

— Нет. Я обыскал ее квартиру и обнаружил вот это.

Барран делает легкое движение подбородком в сторону Изабеллы.

Полицейские у двери затаив дыхание слушают признание к которому понуждает ее медик.

— Что «это»? — спрашивает Изабелла.

— Свои револьвер. В сумке для гольфа.

— И ты оставил его на месте?

— Я хотел досмотреть до конца.

Молчание. Молодая женщина поудобней устраивает в руке тяжелый «Смит и Вессон».

— Теперь ты видел слишком много. Мне очень жаль.

Медик, неотрывно глядящий на нее, чувствует, что она вот вот выстрелит и тянет время как может продолжая разговор

— Тебе не было меня жалко когда ты собиралась задавить меня в гараже?

К Изабелле подошла Ватерлоо с потеками от слез на щеках. Быть может она хочет удержать палец, готовый взвести курок. Она торопливо отвечает вместо подруги.

— То была не она, а я.

— Я была уже в Швейцарии с деньгами, — поясняет Изабелла.

— У отца Ватерлоо? — спрашивает Барран.

— Тебя это не касается, — отрезает Изабелла.

— А ведь я тоже член семьи. Спроси у нее.

Легким кивком Барран указывает на Ватерлоо. На долю секунды Изабелла невольно скашивает глаза в сторону девушки. Этого Баррану достаточно, чтобы отпрянуть в сторону уходя с линии стрельбы. Изабелла тотчас спускает курок. Пуля достается инспектору Муратти, который выскочил из-за двери. Он оседает на пол. Все происходит за миг пока гремит выстрел, но этот миг растянут как бывает в кошмарах.

Ватерлоо кидается назад, визжа от ужаса. Изабелла хватает ее за руку и выбегает с ней в коридор. В кабинете для медосмотра Барран устремляется к другой двери тоже ведущей в коридор.

Мелутис упав на колени подле лежащего инспектора как полоумный кричит в рацию:

— Она стреляла в Муратти! Она стреляла в Муратти!

Барран выбегает в белый коридор, тоже крича что есть сил.

— Револьвер пуст! Револьвер пуст!

Но его голос почти сразу же тонет в другом звуке.

Убегая по направлению к красному кварталу девушки пересекли световой пучок, падающий на один из фотоэлементов сигнализации и тем самым включили во всем здании оглушительный звонок.

Внезапно загораются все светильники. С грохотом открываются двери выходов из подземелья. В коридоры устремляются вооруженные полицейские Ватерлоо и Изабелла свернув на одном из перекрестков лабиринта бегут со всех ног. Растрепанные, перепуганные звоном тревоги и вспыхнувшим светом, они видят как перед ними вырастает один из людей Мелутиса.

Изабелла все еще держит в правой руке револьвер Баррана. Совсем потеряв голову, она наставляет незаряженное оружие на полицейского, у которого в руках автомат. Тот отпрыгивает в сторону к стене, и дает вдоль коридора длинную очередь.

На миг Изабелла и Ватерлоо застывают посреди дыма и осколков штукатурки. Потом обе обрушиваются оземь изрешеченные пулями.

Звонок в здании умолк. Грохот сменяется полной тишиной.

В этой тишине Барран ногой отбрасывает в сторону револьвер выроненный Изабеллой. Он стоя созерцает Изабеллу и Ватерлоо лежащих по обе стороны коридора голова к голове. Их волосы на полу смешались.

Обе мертвы Барран оборачивается. В нескольких шагах от него неподвижно и так же молчаливо стоит Мелутис в окружении своих людей.

Один из них Горик подходит к Баррану берет его под руку и уводит по направлению к белому кварталу. Поравнявшись со старшим инспектором медик останавливается и заговаривает с ним тоном ледяного презрения.

— Ты обещал мне — до полуночи. Знаешь, как называют того, кто не держит слова?.. Дешевка!..

Он снова пускается в путь в окружении полицейских.

Оскорбленный Мелутис смотрит вначале на своих людей, оставшихся возле него машинально приводит в порядок одежду, поправляет узел галстука И вдруг обезумев от бешенства, оборачивается вслед удаляющемуся Баррану и орет: — Я тебе не добрая фея! И не бойскаут! Я плюю на тебя, слышишь! Плюю на тебя!

Полчаса спустя, посреди небольшой группы полицейских, Барран сидит в одном из кресел в белом коридоре, где накануне Рождества ждали своей очереди на медосмотр служащие.

Мелутис выходит из кабинета для медосмотра вместе с человеком лет пятидесяти, который пожимает ему руку. Их сопровождает администратор СИНТЕКО. Мелутис говорит пятидесятилетнему.

— Завтра утром вы получите мой подробный рапорт.

Пока двое его спутников удаляются по коридору к лифтам, старший инспектор долгим взглядом смотрит на Баррана. Он еще не остыл.

— Иди-ка сюда, — говорит он.

Барран встает и идет за ним к хранилищу. По знаку Мелутиса один из полицейских отодвигает фотопанно «Все вместе» и опускает рубильник, разблокирующий бронированную дверь.

Внутри бетонной коробки, закинув ногу на ногу, обхватив сцепленными руками колено, опустив голову, совершенно неподвижный, на полу сидит Пропп. Мелутис резким кивком указывает на него Баррану.