«Крестовый поход на Восток». Гитлеровская Европа против России - Юрий Мухин

Если вы обратили внимание, то согласно ст. 4 этого договора СССР и Германия отказывались от участия в агрессивных группировках друг против друга. Но эта статья не распространялась на оборонительные союзы, поэтому СССР предлагал Великобритании и Франции продолжить работу по созданию оборонительного союза против Германии. Предлагалась дата 30 августа 1939 г. для возобновления переговоров, но отклика из Лондона и Парижа не последовало[119]. Поэтому 31 августа на сессии Верховного Совета СССР у В. М. Молотова были основания с гневом говорить о позиции Англии и Польши.

Поскольку пакт о ненападении очень нужен был не только СССР, но и Германии, Сталин воспользовался случаем и заставил немцев подписать и протокол к пакту, в котором максимально защитил интересы СССР и максимально затруднил Гитлеру ведение войны. Гитлер, человек безусловно умный, не мог не понимать, чего хочет Сталин, но Гитлеру в тот момент пакт был необходим и он на подписание протокола пошел.

Должен сказать, что тот текст, который ныне публикуется как текст протокола к пакту о ненападении между СССР и Германией, мне не нравится.

Фальшивка Горбачев – Яковлев

Текст секретного протокола к договору о ненападении между СССР и Германией – безусловная фальшивка. Чтобы это определить, его можно и не читать.

Во-первых. Когда пишутся секретные документы, то тот, кто их пишет, знает, что документ секретный, поэтому начинает его писать с того, что в правом верхнем углу еще чистого листа бумаги пишет гриф секретности, к примеру: «Для служебного пользования» или «Совершенно секретно». После этого начинает писать название документа, и ему нет никакой необходимости упоминать в названии слово «секретный». Можете просмотреть горы подлинных документов, и ни в одном не найдете упоминание секретности в названии. Кроме той фальшивки, которую Горбачев – Яковлев явили Съезду Советов СССР под видом протокола к договору, который они тут же назвали «пактом Молотов – Риббентроп».

Второе. Достаточно посмотреть, как геббельсовцы вводили в оборот этот «секретный протокол», который, кстати, этим своим названием должен был вызвать у обывателя впечатление чего-то преступного (дескать, честное дело не засекретили бы).

Текст Договора и все протоколы к нему это и есть собственно Договор. Без протоколов этого договора не существует, поскольку договаривающиеся стороны исполняли его в комплексе всех условий – и открытых, и секретных. Поэтому все подлинники протоколов и подлинный текст Договора должны были быть сшиты между собой и храниться в архиве в одной папке. Это же не сложно понять: представьте, что министру иностранных дел вдруг потребовался этот Договор, и что – текст его побегут искать в Архиве внешней политики (АВП), а протокол – в Архиве Политбюро ЦК КПСС, сегодня – в Архиве Президента России (АП)? Но Горбачев и Яковлев объявили съезду и миру, что подлинника протокола к договору о ненападении нет, а в АВП есть только подлинный текст Договора и к нему машинописная копия секретного протокола. Причем у них хватило ума для придания видимости, что эта «копия» – действительно копия протокола, и почерком Молотова вверху листа сфальсифицировать: «Тов. Сталину (подпись Молотова)[120]». Но Сталин никогда в наркомате или министерстве иностранных дел не работал, посему адресованные ему документы никак не могли храниться в Архиве внешней политики. Кроме того, Сталин до буквы знал этот протокол, в его присутствии подписанный Молотовым и Риббентропом, иными словами, на кой овощ Молотов адресовал бы Сталину машинописную копию того, что Сталину и так было прекрасно известно? Кроме того, сделать копию секретного документа – штука очень не простая, поскольку тем руководителям СССР, кто имел право его читать, немедленно принесли бы и показали подлинник этого документа. Тогда для кого сделана копия?

Но и это не все. До 1993 г. во всех сборниках документов текст секретного протокола фигурировал как «машинописная копия»[121];[122]. А вот в сборнике документов по Катынскому делу академической части бригады Геббельса «Катынь. Хроника необъявленной войны» этот протокол уже фигурирует как подлинник со ссылкой на Архив президента и на «… Документы внешней политики. 1939 г.» Т. XXII. Кн. 1, с.632[123].

Что касается второго источника, то в нем подлинник так и не был опубликован, поскольку в примечании к тексту сообщается: «Печат. По сохранившейся машинописной копии АВП РФ, ф. 06, оп. 1, п. 8, д. 77, л. 1–2», (Лгут, мерзавцы, на каждом шагу!) А что касается Архива Президента, то «просеките фишку», – как говорит сегодня молодежь: в архиве, где этот подлинник должен лежать (АВП), его нет, а лежит «копия», которая (если бы она была мыслима) должна лежать в архиве Политбюро (АП). Но она здесь не лежит, зато в архиве Политбюро лежит «подлинник» протокола. От изделий Горбачева – Яковлева фальшивками воняет на версту.

Произошло вот что. Когда по заданию Горбачева фабриковался «секретный протокол» (после уничтожения, естественно, его подлинника), были живы еще многие, кто в те годы его видел. Скажем, был еще жив Л. М. Каганович, член тогдашнего Политбюро ЦК ВКП (б). Эти люди могли вспомнить, что было написано в подлинном протоколе, и могли уличить подонков. Тогда Горбачев и Яковлев выкрутились бы тем, что это, дескать, машинистка ошиблась, когда копию делала. Прошли годы, свидетели умерли, архивы СССР поступили в распоряжение подлейших негодяев, которые их уничтожают и изготавливают фальшивки, и российские геббельсовцы наконец «сварганили» «подлинный» протокол, но положить его туда, где он обязан был храниться, – к тексту договора в Архиве внешней политики, – они не смогли, поскольку сами же объявили, что его там нет. Вот и определили ему место в АП.

Теперь немного о фальшивках вообще, поскольку далее нам все чаще и чаще придется заниматься только ими. Фабрикуют фальшивки тремя основными способами (и их комбинациями): полуподлым, подлым и сверхподлым.

По первому способу – академическому или полуподлому – из текста реального документа выбрасываются слова и предложения так, чтобы усеченный текст изменил свой смысл. Скажем, Сталин когда-то реально сказал или написал: «Нацисты – это не хорошие люди». Доктор исторических наук напишет: «Сталин сказал: «Нацисты – это… хорошие люди»».

По второму способу – журналистскому или подлому – делается примерно то же, только наглее и троеточия не ставятся.

По третьему способу – сверхподлому или способу архивистов, спецслужб и прокуроров – фабрикуется членский билет Сталина в НСДАП с личной подписью Гитлера на билете и со всеми необходимыми печатями и штампами. (К примеру, сегодня любую печать или штамп вам изготовят примерно за 80 рублей.)

Пока общих сведений достаточно, давайте вернемся к секретному протоколу к договору о ненападении между СССР и Германией.

Безо всяких сомнений, его фабриковали комбинацией второго способа с третьим. То есть взяли текст подлинного протокола, усекли его так, чтобы изменить смысл, а затем вызвали из КГБ специалистов по подделке почерков и оформили фальшивку подписями и штампиками. В то время по-другому фальсификаторы поступить не могли. Они, может, и хотели бы полностью сфабриковать текст, но ведь помимо отечественных свидетелей, его смысл был прекрасно известен и за рубежом, скажем, Черчилль этот протокол чуть ли не цитирует. Во-вторых, подонки безмозглы, и они инстинктом чувствуют свою безмозглость, поэтому опасаются сильно уж выдумывать исторические тексты, боясь наделать глупостей. И у фирмы Горбачев – Яковлев получилось вот такое изделие:

«Секретный дополнительный протокол к Договору о ненападении между Германией и Советским Союзом

При подписании договора о ненападении между Германией и Союзом Советских Социалистических Республик нижеподписавшиеся уполномоченные обеих сторон обсудили в строго конфиденциальном порядке вопрос о разграничении сфер обоюдных интересов в Восточной Европе. Это обсуждение привело к нижеследующему результату:

1. В случае территориально-политического переустройства областей, входящих в состав Прибалтийских государств (Финляндия, Эстония, Латвия, Литва), северная граница Литвы одновременно является границей сфер интересов Германии и СССР. При этом интересы Литвы по отношению Виленской области признаются обеими сторонами.

2. В случае территориально-политического переустройства областей, входящих в состав Польского государства, граница сфер интересов Германии и СССР будет приблизительно проходить по линии рек Нарева, Висла и Сана.

Вопрос, является ли в обоюдных интересах желательным сохранение независимого Польского государства и каковы будут границы этого государства, может быть окончательно выяснен только в течение дальнейшего политического развития.