Тварь. Кассеты Андерсона - Микки Спиллейн

В ответ на мою маленькую речь он только насмешливо ухмыльнулся.

— Ладно, — сказал я, — слушай, что я сейчас сделаю. Видок у тебя сейчас аховый, но ты просто красавец по сравнению с тем, как будешь выглядеть через десять минут. Буду лупить, пока из тебя дерьмо не поползет, и уж тогда у тебя развяжется язык. Ори сколько угодно, все равно тебе никто не поможет.

Я замахнулся. Он не стал ждать. Из него так и посыпалось.

— Не надо! Там не было ничего особенного. Однажды я... я украл у дяди деньги. Он поймал меня и заставил подписать признание. Я не хотел, чтобы его нашли, а то мне не досталось бы ни цента. Вот я его и взял.

— Да? Зачем же оно так понадобилось другим?

— Не знаю. В него было вложено еще что-то, я не посмотрел. Может быть, за этим они и охотились.

Я не мог сказать с уверенностью, врет он или нет. То, что он говорил, звучало правдоподобно.

— Ты стрелял в мисс Мэлком?

— Глупости, — я туже затянул галстук. — Пожалуйста, не надо, вы меня душите. Я ни в кого не стрелял. Я ее даже не видел. Ведь можно проверить, у полиции есть такой тест, правда?

— Да, парафиновый тест. Ты на него согласен?

С видом облегчения он кивнул. Я отпустил его. Если бы он действительно стрелял, то не совался бы со своей идеей. А перчаток он не надевал, это я знаю точно.

Перед домом затормозила машина, и Харви ввел невысокого плотного человечка с черным саквояжем, выдававшим его профессию. Они поспешили наверх. Я повернулся к Генту-младшему.

— Проваливай, да смотри не исчезай совсем. Если попробуешь дать тягу, сверну твою тощую шею. И запомни: если мисс Мэлком умрет — тебе крышка, так что лучше молись.

Он вскочил с кресла и почти бегом кинулся к двери. С дороги донесся удаляющийся топот ног. Я направился к лестнице.

* * *

— Как она?

Врач закрепил повязку пластырем и обернулся.

— Ничего серьезного. Обморок от шока, — он убрал инструменты в саквояж и достал записную книжку. Рокси пошевелилась и открыла глаза. — Вы, конечно, понимаете, что мне придется сообщить об этом. Полагается извещать полицию о всех случаях огнестрельных ранений. Попрошу имя.

Рокси посмотрела на меня с кровати. Я знаком переадресовал вопрос ей. Она пробормотала:

— Элен Мэлком.

— Адрес?

— Я живу здесь.

Она сообщила свой возраст. Врач записал ее приметы, потом спросил, нашел ли я пулю.

— Да, она застряла в стене. Тридцать второй калибр, кончик свинцовый. Я передам ее полиции, — он захлопнул книжку и сунул ее в чемоданчик. — Я хотел бы, чтобы вы взглянули и на мальчика, доктор, — добавил я. — Ему было очень плохо.

В двух словах я описал события последних дней. Доктор взял чемоданчик и последовал за мной.

— Я знаю мальчика, — сказал он. — Чрезмерное возбуждение вредно для любого юнца, в особенности при таком напряженном режиме, как у него.

— Вы и раньше к нему ходили? Я думал, его лечил отец.

— Самого мальчика я не видел, однако мне несколько раз случалось разговаривать в городе с его отцом, и он отзывался о сыне с большой гордостью.

— Я думаю. Вот и он.

Доктор начал считать пульс, а я подмигнул ему через плечо. Растон заулыбался в ответ. Пока врач осматривал его, я присел к столу и стал листать папку с большими, девять на двенадцать, фотографиями кино-ковбоев. Растон был гением, но мальчишеское в нем то и дело прорывалось наружу. На нижних полках среди прочих книг нашлось несколько свежих вестернов и кое-какие книжки по географии Америки восьмисотых годов. Над столом висело лассо и старая “десятигалонная” шляпа с автографом известнейшего из героических скотогонов Голливуда. Не знаю, почему Йорк не оставил своего сынишку в покое и не дал ему просто радоваться жизни, как положено ребятам. Готов спорить, Растон охотнее стал бы ковбоем, чем чудо-ребенком. Он увидел, как я разглядываю его вещи, и улыбнулся.

— Ты когда-нибудь бывал на Западе, Майк? — спросил он.

— Оттрубил пару месяцев в пустыне, когда меня призвали.

— А видел ты там хоть раз настоящего ковбоя?

— Нет, но мы с полгода были соседями по койке с одним ковбоем. Он ходил в сапогах с высокими каблуками, пока сержант его не обломал. Тот еще чудик. Не хотел снимать шляпу в душевой. Утром, как встанет, первым делом напяливал шляпу. Никак не мог привыкнуть к узким полям и все норовил прикоснуться к шляпе, встречая лейтенанта, вместо того, чтобы отдать честь.

Растон хихикнул.

— А он носил шестизарядный револьвер?

— Нет, но промаха он никогда не делал. Мог в тридцати ярдах попасть в глаз жуку.

Врач прервал нашу болтовню, дав ему принять какие-то таблетки. Ими же он наполнил коробочку, сбоку написал печатными буквами, когда принимать, и быстро нацарапал рецепт. Он протянул его мне.

— Отдайте в аптеку. По одной чайной ложке каждые два часа в течение суток. С ним ничего серьезного, просто легкое нервное расстройство. Я еще заеду завтра взглянуть на мисс Мэлком. Если рана начнет кровоточить, сразу звоните мне. Я дал им снотворного, так что они должны хорошо поспать до утра.

— Хорошо, доктор, спасибо, — я передал его Харви, который проводил его до выхода.

Рокси выдавила улыбку.

— Ты поймал их, Майк?

— Забудь об этом, — отозвался я. — Как тебя угораздило?

— Я услышала выстрел и зажгла свет. Наверное, не надо было это делать. Я подбежала к окну, но из-за света ничего не могла разглядеть. И вдруг что-то ударило меня в плечо. Я не поняла, что это пуля, пока не увидела дырку в стекле. Тогда я закричала, — добавила она виновато.

— Чего там, я и сам закричал бы. Ты видела вспышку?

Ее голова качнулась на подушке.

— Кажется, слышала выстрел, но прозвучал он как будто издалека. Я и вообразить не могла...

— Рана не опасная, это самое главное.

— А Растон как?

— В порядке. Ты до смерти его напугала, когда завопила. Он и так был как дерганый, а это его совсем доконало. Когда я вошел, он был весь окостенелый, точно доска.

Снотворное начало действовать. Глаза Рокси сонно закрылись. Я шепнул Билли:

— Принеси палку от щетки или что-нибудь длинное и прямое, ладно?

Он вышел в коридор. Ожидая, я смотрел на пулевое отверстие и мысленно прикидывал, где стояла Рокси, когда ее подстрелили. Билли вернулся с длинной медной трубой.

— Не мог найти щетку, но может быть, подойдет прут от шторы?

— Отлично, — вполголоса сказал я. Рокси уже спала. — Стань вон там у окна.

— Что ты хочешь делать?

— Прикинуть, откуда стреляли.

Я сунул прут ему под мышку и велел держать, а сам нацелился вдоль него, равняя трубу с дыркой в стене и пробоиной в окне. Сделав это, я велел ему не шевелиться и поднял окно. На пол посыпались кусочки стекла. Я зашел ему за спину и взглянул вдоль прута вниз.

Я смотрел на основание стены примерно в том месте, где через нее перелезали двое нападавших. Расстояние в сотню футов исключало Гента-младшего из расчетов. Картина снова менялась, терялось равновесие. Проклятье. Ни один из двоих не стрелял в меня, и все же именно оттуда прилетела пуля. Может быть, глушитель?

Выстрел, сделанный наугад... или наоборот, с точным прицелом. Нужно быть отличным стрелком, чтобы с такого расстояния попасть из пистолета тридцать второго калибра в окно, и уж тем более — в стоящую за окном Рокси. Но предназначалась ли пуля именно ей?

— Спасибо, Билли, все.

Он опустил прут, и я закрыл окно. Потом отозвал его в сторону, подальше от кровати.

— Ты чего, Майк?

— Слушай, мне надо подумать. Может, останешься на ночь с пацаном? Мы положим на полу какие-нибудь подушки от кресла.

— Ладно, раз надо.

— Думаю, так будет лучше всего. Кому-то нужно присматривать за ними на случай, если они проснутся, а Растону нужно принимать лекарство, — я взглянул на коробку, — каждые три часа. Рецепт я отдам Харви, путь съездит. Ты не против?

— Нет. Мне тут, пожалуй, нравится больше, чем в нижней комнате.

— Дверь держи на замке.

— А то нет. Я еще и креслом ее подопру.

Я рассмеялся.

— Вряд ли тут так скоро стрясется что-нибудь еще.

Его лицо посерьезнело.

— Хорошо тебе смеяться, у тебя шпалер под мышкой.

— Оставлю его тебе, если хочешь.

— Нет уж, Майк. Я теперь меченый. Если меня увидят даже поблизости от пушки — в два счета посадят в тюрьму. Лучше я рискну.

Он принялся стаскивать с кресел подушки, а я вышел. Позади щелкнул замок, и было слышно, как под дверь подтащили кресло. Билли не шутил. Сегодня ночью сюда никому не войти.

Глава 7

Спустившись вниз, я набрал номер коммутатора и попросил соединить меня с управлением полиции штата. Меня соединили, и через секунду в трубке вместе с потрескиванием послышался резкий голос.

— Пожалуйста, сержанта Прайса.