Междуглушь - Нил Шустерман

— Это потому что мы — скинджекеры, — сказал Милос. — Свет не принимает скинджекеров. То же самое случилось бы и с тобой и с твоим другом, если бы вы достигли света.

Алли потупила взгляд, раздумывая, как долго им удастся хранить в секрете то, что Майки — не скинджекер. Но тут до неё вдруг дошло то, что сказал Милос. Это же необыкновенно, чрезвычайно важно!

— Милос… Если скинджекеры не могут уйти в свет… Это объясняет, почему моя монета никак не хочет нагреваться, ведь правда?

Милос кивнул.

— Я видел, как другие уходили в следующий мир, но среди них никогда не было скинджекеров. Наверно, наши денежки — фальшивые.

— Ты хочешь сказать — мы никогда не покинем Междумир?

— Конешно, покинем, — вмешался Лосяра — они с Хомяком невзначай наступали Алли и Милосу на пятки — видать, подслушивали. — Мы тоже уйдём, как только не шможем больше шкинджекить.

— Ага, ага, — присоединился Хомяк. — Так что надо скинджекить вовсю, пока есть возможность!

Ах вот оно что! Значит, способность к скинджекингу — она не навсегда?

— И как долго мы сможем этим заниматься? — спросила она.

— Сколько надо, столько и сможем, — уклончиво сказал Милос.

— А сколько это — «сколько надо»?

Лосяра и Хомяк переглянулись и заржали, но Милос бросил на них сердитый взгляд, и весельчаки притихли.

— Естественная продолжительность твоей жизни, — сказал Милос. — Вот как долго ты сможешь скинджекить.

Для Алли эти слова стали откровением. Всё теперь виделось ей в новом свете. Она так боялась, что после того как она найдёт свою семью, ей придётся взять монетку и двигаться дальше; но если она застряла в Междумире на время своей естественной жизни, то монетка не сработает! Она, Алли, никуда не уйдёт. Наверно, надо бы сообщить об этом Майки, но она решила пока держать свои знания в секрете. Пусть не смотрит букой, тогда от него ничего не будут таить, а пока…

— Что ты хочешь сказать — «естественная продолжительность жизни»? — спросила она Милоса. — Ты имеешь в виду время, какое бы мы прожили, если бы умерли от естественных причин?

Милос еле заметно пожал плечами.

— Да, что-то в этом роде.

Али чувствовала: это ещё не всё, ох не всё! Но больше Милос ничего не сказал. Она, конечно, продолжила бы допрос, но в это время дорога сделала поворот, и они увидели невдалеке большую автомагистраль, идущую через несколько штатов.

— Отлично, — промолвил Милос. — Ну, теперь станет куда легче.

Он, Лосяра и Хомяк прибавили шагу. Проходя мимо Майки, Милос дружески похлопал его по спине, отчего Майки передёрнуло.

Алли нагнала его.

— Ты мог бы постараться извлечь из этой компании как можно больше пользы, вместо того чтобы дуться и портить всем настроение.

— Мне всё это не нравится! — буркнул он. — И этот тип мне не нравится! Лезет со своей дружбой куда его не просят!

— Ты потерял право судить других, когда сам стал МакГиллом.

— Да? А когда я получу это право обратно?

— Никогда! — ехидно заявила Алли. — Судить буду я. И вот мой приговор: Милос — парень что надо.

Майки проворчал что-то нечленораздельное. Алли поддела его локтем:

— Ты злишься, потому что он красавчик и очаровашка.

Майки избегал смотреть ей в глаза.

— Да ну? Что-то я не заметил.

* * *

У федеральной автомагистрали была только одна развязка на многие мили дороги. Вокруг теснились забегаловки с фаст-фудом, автозаправки и дешёвые мотели. Нескончаемые потоки машин из десятка разных штатов вливались в движение на большом шоссе и покидали его.

Милос окинул эту картину взором и сказал Лосяре с Хомяком:

— Проверьте южную сторону дороги, мы проверим северную.

Лосяра и Хомяк послушно потопали через дорогу, не обращая внимания на пронзающие их автомобили.

— Не был ли бы ты так любезен сообщить нам, что мы ищем? — с изысканной вежливостью обратился к Милосу Майки.

— Нам нужна семья из пяти человек, — ответил Милос таким тоном, будто это было и так само собой понятно. — Или необязательно семья — просто пятеро человек, которые едут вместе.

— Что-то я не секу, — сказала Алли.

Милос взглянул на неё и покачал головой.

— Тебе ещё многому надо научиться в скинджекинге, я вижу. — Он повернулся и внимательно осмотрел стоянку перед «Бургер-кингом», у которой они находились. — Нам нужно вселиться в пятерых человек, едущих в одной машине, — объяснил он. — Тогда мы домчимся до Мемфиса с ветерком.

Алли была потрясена и не скрывала этого.

— Так вот как вы путешествуете? Лишая людей их собственной жизни?!

— Да, это один из способов, — как ни в чём не бывало ответил Милос.

— Но это же ужасно!

Милос бросил на неё непонимающий взгляд.

— Мы не делаем им ничего плохого… И они ведь получают свои тела обратно!

— Да, они их получают, но в сотнях миль от того места, куда им было надо, и им никто не может объяснить, как они туда попали и почему!

Алли взглянула на семью, выходящую из «Бургер-кинга»: куда они едут? Каково бы им было ехать в одно место, а оказаться в совершенно другом?

— У людей свои планы, своя жизнь! — настаивала Алли. — Одно дело — взять что-то взаймы, и совсем другое — украсть!

Милос посмотрел на неё с улыбкой и скрестил руки на груди.

— Ну и ну, у Алли-Изгнанницы, оказывается, есть совесть!

Алли не могла разобрать, то ли он ею восхищается, то ли смеётся над ней.

Майки, который был счастлив слышать их перепалку, вмешался:

— Оставь его, Алли, пусть скинджекит кого хочет — мы и без него обойдёмся. — И добавил так тихо, чтобы его слышала одна только Алли: — Всё равно из этого ничего не выйдет, если ты понимаешь, о чём я…

Но высокомерная ухмылка на лице Милоса вывела Алли из себя. Она закусила удила.

— А я говорю — на нас лежит ответственность. Мы должны распоряжаться нашим даром разумно! Мы должны быть рачительными хозяевами!

На этот раз Майки встал между нею и Милосом так, что полностью загородил этого последнего.

— Пошли отсюда, о-кей?

Но Милос обошёл Майки и оттёр того в сторону.

— Возможно, время, что я провёл в Междумире, сделало из меня бессердечного стервеца, — признал он. — Наверно, мы действительно должны уделять больше внимания тем, чьими телами пользуемся. Тогда спрашиваю у тебя, как у рачительной хозяйки: что ты предлагаешь?

Алли перевела взгляд на автомагистраль.

— Давайте найдём семью, которая и так едет в Мемфис.

Майки вскинул руки вверх.

— Ты, наверно, забыла кое-что! — взорвался он. — Я не скинджекер!

Алли потеряла дар речи. В ажиотаже она проигнорировала простой факт, из-за которого поездка в чужих телах становилась невозможной. Оглянувшись по сторонам, она увидела, что и Лосяра с Хомяком застыли, как громом поражённые.

Лосяра прошамкал:

— Я не ошлышалшя? Он только што шкажал, што он не шкинджекер? — и ткнул пальцем в Майки.

Майки напустился на Лосяру в лучших традициях МакГилла:

— Ты тупой или глухой? Ничего не слышишь из-за этого вонючего шлема? Может, оторвать его вместе с башкой и проорать прямо в дырку от шеи?!

Алли схватила Майки за руку и крепко сжала. Этого оказалось достаточно, чтобы охладить его до состояния простого кипения.

Милос ничего не сказал, лишь погладил подбородок: похоже, обстоятельства изменились.

Хомяк озадаченно глянул на Алли:

— Тогда чего ты с ним возишься, если он даже скинджекить не умеет, а, а?

— Есть вещи поважнее скинджекинга! — бросил ему Майки.

Но тот покачал головой:

— Не-а, нету.

Алли уже приготовилась рвануться в бой, на защиту своих с Майки отношений, но в тут разговор вмешался Милос:

— Ну что ж, пойдём пешком.

У Хомяка отпала челюсть.

— Но… но…

— Он што, только што шкажал, што мы пойдём пешком? — спросил Лосяра.

— Ну да, — подтвердил Милос. — Мы никуда не торопимся. Прекрасная погода. Я лично не вижу причин, почему бы нам не прогуляться.

— Ага, ага, — закивал Хомяк. — Но как насчёт Оторвы Джил? Нам ведь надо её найти и преподать хороший урок!

— Когда найдём, тогда и найдём. Пара-тройка лишних дней роли не играет.

Алли, однако, заметила, как при упоминании этого имени Милоса всего передёрнуло. Юноша отвёл взгляд и посмотрел на шоссе.

— Будем идти по шоссе. Оно приведёт нас прямо туда, куда нужно.

Хомяк нерешительно топтался на месте. Лосяра ничего не сказал, лишь потупился и медленно помотал головой.

— Если вы не согласны — можете идти своей дорогой. — Тон Милоса не допускал возражений. Он поискал глазами и указал на машину, только что заехавшую на стоянку: — Вон в той Мазде то, что вам нужно: мужчина и женщина. Давайте!

Он сделал выразительный жест, мол, пошли вон. Лосяра и Хомяк не шелохнулись.