Плата (СИ) - Ризк Лиля

— Что тебе надо, Игорь? — резким тоном, повторила она.

— Не хорошо так, Викуля, посреди разговора хвостом вилять. Я ж брат твой.

— Давай не будем, а?! Кто кому и что…, — с раздражением выговорила она, пытаясь оттолкнуть его. Но он не отступал.

— И дочка у тебя симпатичная, — сказал он, тут Вика напряглась, кинув на него гневный взгляд своих зелёных глаз, таких же, как и у него.

— Не смей к ней приближаться! — прошипела она.

— А то что? Кого-то из своих любовников натравишь на брата?

— Убери свои руки и пошел вон! — процедила она. — Иначе, я вызову полицию.

— Вика, я ж к тебе по-доброму, нельзя так.

— Знаю я вашу доброту.

— Мы твоя семья, а ты стала богатой и даже не вспомнила о своих родителях и брате.

Виктория смерила его холодным взглядом. Все понятно, ему нужны деньги. Она повернулась к сидению рядом и взяла свою сумочку. Вынув оттуда несколько тысячных купюр, протянула ему, со словами «этого хватит?»

Он быстро забрал их и сунув себе в карман, проговорив:

— Ну, это спасибо конечно, мы сегодня выпьем за тебя, за твои успехи, — потянул он, но Вика воспользовавшись моментом хлопнула дверью и рванула с места. Ее брат побежал следом и стал что-то кричать.

Она со скоростью погнала машину вперёд, всматриваясь в зеркало заднего вида. Он остался стоять. Немного успокоившись, она поехала в детский садик и забрала Ксюшу, после чего набрала мужа и попросила увидеться как можно быстрее.

Роберт приехал домой, где Виктория с дочерью ждали его и, почувствовав обеспокоенность жены, спросил в чем дело?

— Игорь нашёл меня и начал угрожать. Я боюсь за Ксению, Роб, — нервничая и шагая из угла в угол, сказала Виктория.

— Кто такой Игорь? — с негодованием поинтересовался Роберт, предполагая, что на горизонте появился ещё какой-то давний кавалер его супруги.

— Мой брат. Помнишь, я тебе рассказывала о моей семье…

Он выдохнул и, присев на подлокотник дивана, спокойно сказал:

— Присядь, не маячь перед глазами и успокойся.

Виктория остановилась и посмотрела на него, не понимая, почему он так резко расслабился?! Ну да, он же не знает Игоря и на что тот способен…

— Расскажи по порядку, что произошло и почему ты так нервничаешь?

— Он недвусмысленно дал мне понять, что я должна с ним поделиться деньгами иначе с нашим ребенком что-то произойдет.

Роберт сцепил зубы и смотрел на нее.

— Я дала ему три тысячи и умчалась. Он не давал мне уехать, еле смогла закрыть дверь. Своим противным голосом он учил меня жизни.

— Ясно. Можешь дать мне его адрес?

— Он живёт с родителями в нашем старом доме.

— Ну, значит пришло время нам познакомиться, — сказал он, не сводя с Виктории глаз.

Она тяжело вздохнула и отвернулась. Больше всего на свете, она не хотела показывать ему своих родителей-алкоголиков. Но, кажется, другого выхода не оставалось. Она кивнула и дала согласие съездить к ним.

— Только Ксюшу отвезем к тете Маше.

— Хорошо. Когда поедем?

— Чем раньше, тем лучше.

Через несколько часов, они уже прибыли в старый район частных домов, где выросла Виктория. Она увидела облезлый забор и торчащие из-под посыпавшейся штукатурки кирпичи на стенах своего отчего дома, деревянные покосившиеся рамы окон. Одно было заколочено досками, словно там никто не жил. Другое, со стеклом, было таким замызганным, что трудно было это вообще назвать окном.

Когда Роберт припарковался, он взял жену за руку и направился к покосившейся калитке.

Виктория осторожно шла по дорожке с полуразрушенным асфальтом, сквозь который прорастала трава со всех сторон.

Двор был в ужасном состоянии: все переломано, повсюду валялись какие-то бутылки, хлам и мусор. Роберту даже трудно было представить Викторию среди всего этого. И он с ужасом предполагал, что их ждало внутри самого дома.

Когда они подошли к дверям, он громко постучал. Послышались шаги, и женщина открыла им дверь. Виктория сразу узнала свою родную мать. Роберт тоже отметил, что они были внешне похожи. Только ее мать была в самом ужасном виде, какой только можно себе представить.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Здравствуйте, Вера Сергеевна, — представительно поздоровался Роберт с пропитой на сквозь женщиной.

Услышав к себе официальное обращение, она с удивлением взглянула на них, так как в ее памяти уже стерся тот день, когда ее в последний раз так называли, к тому же, она не узнала свою дочь.

— Ну, здравствуйте. Вы кто?

— Меня зовут Роберт, я ваш зять, — представился он.

— Кто? — не поняла она.

— Здравствуй, мам, — вполголоса поздоровалась Виктория из-за спины своего мужа.

— Вика?!

— Да, это я.

Женщина остолбенела, она переводила свой взгляд с нее на мужчину и обратно. По ее дезориентации стало ясно, что она была выпившей, к тому же от нее разило дешёвым пойлом.

— Я принесла вам немного денег, — сказала Виктория и протянула ей пять тысяч рублей.

Ее мать сразу выхватила деньги и спросила:

— Ещё что-то?

— Игорь дома?

Она повернулась в сторону дома и стала его звать. Несколько раз прокричав его имя и не получив ответа, женщина сказала, что его нету дома. Виктория вздохнула и пошла прочь, потянув Роберта за собой. Но он задержался.

— Вера Сергеевна, позвольте, я войду? — попросил он и Виктория круто развернулась, посмотрела на своего мужа, не понимая, зачем ему это надо.

— Ну, идём! — сказал женщина и отошла, чуть шатнувшись в сторону.

Виктория тоже пошла за ними. Она боялась за Роберта, мало ли что они могли выкинуть. Мать из них троих была самой доброжелательной. Отец был вообще не адекватным человеком. Не скупился на оскорбления, всегда кричал ей, что она — недостойный их фамилии ребенок, но при этом никогда не возвращал ей денег.

Когда они вошли в дом, первое, что они сразу ощутили, это зловонный запах, который мгновенно вызвал приступ тошноты. Удивлению Роберта не было предела. Как среди этой помойной ямы мог вырасти такой цветок, как Виктория?! Она закрыла краем блузки свой нос и крепче схватила за руку мужа. Они прошли в гостиную. Запахи стали еще резче из-за вечно закрытых окон. Наконец, Виктория обнаружила своего отца, он спал на продавленном диване, вниз лицом и храпел.

— Паша! Паша, вставай, наша дочь пожаловала, — проговорила мать, обращаясь к нему, но он продолжал спать.

Тем временем, Роберт прошел в следующую комнату и заглянул туда. Она оказалось пустой, в других тоже никого не было. Вернувшись обратно, они наткнулись на проснувшегося хозяина дома. Он, поднявшись на ноги, с взлохмаченной рыжей шевелюрой и нахмуренными бровями уставился на гостей и, чуть приподняв плечи, заревел:

— Что этой проститутке понадобилось в моем доме?

Виктория вся сжалась и, дёрнув мужа за руку, потянулась к выходу. Но он удержал ее, крепко сжав свои пальцы, ответил своему тестю:

— Здравствуйте, Павел Васильевич.

— Мне в западло здороваться с не мужиком, — ответил отец Виктории и тут она не выдержала:

— Он — настоящий мужчина, с большой буквы, а ты вот настоящее говно! — крикнула она ему в лицо.

Отец развернулся и хотел было ударить ее по лицу, но его руку поймал Роберт и процедил:

— Не надо.

— Вон из моего дома! — заревел мужик, еле держась на ногах.

Из глаз Вики полились слезы от обиды, она дернула мужа за руку и крикнула им:

— Теперь точно моей ноги никогда у вас не будет!

Но Роберт не сошел с места, он продолжал стоять и грозно смотреть на отца своей жены. Подойдя к нему чуть ближе, выговорил:

— Если ваш сын или кто-то ещё с вашей стороны, хоть на метр приблизится к моей жене или дочери, я вас сгною живьём, ты понял?

Отец осыпал его бранными словами и плюнул. Роберт не смог сдержаться и двинул ему в лицо кулаком. Павел Васильевич рухнул обратно на диван и отключился.

Вика в испуге глянула на свою мать. Та, сжав кулаки, завопила на них обоих, прогоняя вон. Но деньги она держала крепко и не думала возвращать.