Вот и свела нас судьба (детство в серых тонах)… (СИ) - Патман Анатолий

— Улетай на крыльях ветра

Ты в край родной, родная песня наша!

Туда, где мы тебя свободно пели,

Где было так привольно нам с тобою.

Конечно, получилось сильно странно, и спел не так красиво, как помнилось. Но что делать? Искусство требует жертв! Зато и удивил, да ещё и уважение выказал.

Фёдор Осипович тоже крутился как белка в колесе. Но, похоже, участие в сочинении балета ему сильно понравилось. И, конечно, именно он постоянно опекал нас с тётей. Правда, и Михаил Павлович познакомился с нами и заверил, что сильно рад встрече и нашему участию в предстоящих концертах.

И тут основная нагрузка по «Щелкунчику» легла на Модеста Петровича. Хотя, он сам был сильно рад этой работе. Вроде, после успешной премьеры оперы «Борис Годунов» ещё пару лет назад композитор какое-то время был свободен. С другой стороны, похоже, что дела у него не очень ладились, и это откровенно отражалось и на его внешнем виде. Мы с тётей причин, конечно, не знали, но, вроде, застопорилась сдача новых работ. И тут новый балет оказался как раз к месту. Уж к «Щелкунчику», думаю, не будут особо придираться и самые строгие и привередливые царские чиновники, и даже оголтелые любители иностранщины. В том числе и сами иностранцы, уже неплохо прижившиеся в самых разных властных местах.

В общем, подготовка к концерту шла полным ходом, и успешно. На удивление, появилась и дюжина молоденьких и пока совсем неизвестных балерин, конечно, ещё просто учениц, из Театрального училища. Благо оно находилось не так далеко, тоже на Театральной площади. Как оказалось, «Танец маленьких лебедей», с согласия Петра Ильича, было решено исполнить в полном объёме, вместе с танцем. И вот что да как, красавицам пришлось показывать мне. Они с удивлением рассматривали странного мальчика, как бы и постановщика танца. Но и мой титул удивил их сильно, а ещё больше скромная и уже поношенная форма гимназиста. Жаль, но и тут мне, хоть и было сильно неудобно, приходилось соблюдать правила.

Я и так сильно смущался. Жаль, но стеснительность у меня, хоть внимание девушек и приятно было, никуда не делась. Всё-таки сразу дюжина неотразимых красавиц, и не так уж сильно меня старше! Так, годика на три-четыре. Хотя, некоторые из них уже вполне взрослые девицы. А девушки как бы и заигрывали со мной слегка и старались загнать меня ещё в большую краску. Даже моя молодость и нищета их не испугали.

Но и у учениц порядки оказались очень жёсткими, хлеще, чем у меня! Им вообще нельзя было хоть как-то уединяться и даже кокетничать с мужчинами. Вместе с девушками явились сильно пожилой мужчина и две наставницы, уже ближе к сорока, и очень строгие. Вроде, ихние преподователь и инспектрисы. Так как я оказался не внушающим опасения мальчиком, то мне к ученицам подходить было можно. Тем не менее, тоже запрещалось разговаривать с ними на посторонние темы. Я и не общался, и, вообще, только и запомнил имена девушек, что должны были исполнить основной танец. Зина, Софи, Варя и Анна, само собой, оказались лучшими танцовщицами, вот их и поставили. А остальные девушки составили, ага, кордебалет, и мне с ними даже по делу не совсем приходилось общаться.

Вообще, балерины мне просто добавили лишних хлопот и, можно сказать, и некоторых неприятностей. Во-первых, сразу же возникли разногласия по одежде. Мои рисунки по танцу все трое наставников девушек сразу же посчитали фривольными. Само собой, им и танец хотелось переделать по своему.

Самый главный, Христиан Петрович, конечно, не замедлил высказаться. Кстати, на немецком языке, но я его, конечно, понял. И, оказалось, что Анна даже являлась его дочкой.

— А Вы, молодой человек, балет совсем не знаете. Конечно, мы понимаем, что Вам всё же больше всего хочется увидеть женские прелести, но надо уважать и требования, и старые традиции.

И тут что-то на меня нашло! Конечно, не знаю! Правда, до настоящего созерцания женских прелестей мне ещё вырасти надо. И что там за требования и традиции, даже и не имел представлений. Тем не менее, нарушать их я не собирался. Но вот так сразу же испортить «Танец маленьких лебедей» тоже не хотелось. Понятно, что мне не понравились эти тугие корсеты и тяжёлые юбки или тюники балерин. Слишком уж они сковывали движения. Для девушек как раз бы пришлись наши бюстгальтеры, трусики и сорочки, ещё и лёгкие юбчонки, но тогда можно было вызвать и скандал. Терять просто так, как бы из жалости к бедным балеринам и стремления улучшить их танец, хоть какие-то деньги нам с тётей Ариной тоже не хотелось. Сначала всё-таки надо было получить привилегии. Конечно, укоротить длинные юбки балерин однозначно требовалось. Всё равно ведь укоротят. Наставник девушек Христиан Петрович Иогансон, хоть и являлся, как я уже знал, знаменитым танцором, а теперь и уважаемым преподавателем, но для меня таким уж авторитетом не был. Да, мне нравился балет, но это только из-за своих знаний, ненароком засевших в моей голове. А так из-за бедности я ещё вживую с балетом и разными танцорами и балеринами не сталкивался. Вот тётя Арина млела перед ними, а мне было как-то, ага, до фонаря или лампочки!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Э, Христиан Петрович, извините, пожалуйста, за некоторые лёгкие мысли. Пожалуйста, делайте так, как посчитаете нужным. Я, вообще-то, нисколько не возражаю. Просто потом, когда Вы провалите танец, я сделаю нужные заявления. Только и всего! Если можно, я хотел бы видеть на Вашем месте Иванова Льва Ивановича. Вот он, наверное, точно справится! Я в балете, вообще-то, случайный человек, и правил Ваших не знаю. И что там у Вас, меня просто не касается. А так мне, вообще-то, ещё совсем незрелому мальчишке, многое будет простительно. А вот Ваше славное и беспорочное имя, боюсь, уже запятнается таким досадным упущением. Вам самим потом обидно станет! И, в отличие от Вас, я точно знаю, каким должен выглядеть именно этот танец. И мне никак не хочется его испортить. Извините, Христиан Петрович, но это так!

Глава 10

* * *

Глава 10.

За нечаянно бьют отчаянно?

Да, что-то неудачно получилось. Лично для меня. Но, наверное, не стоило из-за почтения к возрасту и заслугам именитого танцора упускать разные возможности. Глупо ведь будет!

Мой пространный ответ был уже на неплохом французском. Конечно, маститый наставник девушек тоже всё понял. Он сильно побагровел и хотел было отчитать меня, но отчего-то не стал. Немец просто махнул рукой и отошёл от меня. Наверное, решил, что лаяться с глупым мальцом, да ещё в присутствии множества учеников консерватории и своих учениц, невместно. А мне, честно говоря, было всё равно. Отстранят меня, так особо переживать не буду. Испортят танец сейчас, так и пусть. Всё равно потом вернутся, уже как бы и моему варианту.

Честно говоря, у меня в голове тут же всплыли и некоторые нехорошие мысли, и именно в связи с балеринами. Что-то такое вот вспомнилось! Вообще-то, мои одноклассники много судачили о разных певцах и певицах, актёрах и актрисах, в том числе танцорах и балеринах. Все они сильно восхищались выступавшими сейчас в Большом театре итальянцами Эрнесто Николини и Аделиной Патти. Вроде, кому-то из учеников побогаче удалось побывать в опере и их послушать. Наши отечественные, ага, деятели искусства их, чего тут уж скрывать, привлекали чуть меньше. И балет ценился пониже. Тем не менее, посетить там какую-нибудь постановку, к примеру, «Бабочку», «Неяду и рыбака» или «Бандитов» и увидеть там Марфу Муравьеву или Екатерину Вазем, Александру Шапошникову или опять же Александру, но Кеммерер, было тоже весомо. И потом всё увиденное с видом знатока азартно рассказывалось нам, бедным слушателям. И, конечно, многое и запоминалось.

А я пока вообще никого и из иностранных, и отечественных певцов и певиц не слушал и оттого ими просто не восхищался. И ни один балет ещё не видел, и оттого мне тоже просто нечего было обсуждать. Разве что сплетни разные и не совсем хорошие, конечно, связанные с высокими особами. Вот о них и я уже много о чём был наслышан. К примеру, о постыдной и странной связи Великого князя Николая Николаевича с балериной Екатериной Числовой и их детях в последнее время судачил весь Петербург. И это при наличии законных жены-принцессы и детей! Или о связи другого Великого князя Константина Николаевича с балериной Анной Кузнецовой. А ещё много чего обсуждалось о кавалергардах и конногвардейцах и их нравах и похождениях. Уж они-то поводов давали только так! Что делать, ага, мажоры! Всё-таки самые сливки высшего общества! Тут я как раз и вспомнил песенку о кавалергардах, и весьма душевную. Надо будет как-нибудь записать!