Голубая смерть - Ник Картер

— Хорошо, — вздохнул Ник. — Так вот, мне кажется, что даже если китайцы и не поверят ему, они все равно дадут ему эти ракеты, поскольку заинтересованы в союзнике, который будет держать Европу в страхе. И когда столь одиозный милитарист, как фон Штади, заполучит в добавок к власти ядерное оружие, другие европейские страны вряд ли станут ждать, пока он нажмет на пусковую кнопку. Можете себе легко представить, какая начнется славная заварушка.

— Мне думается, мы могли бы послать в Западный Берлин пару дивизий, — задумчиво сказал Хоук. — Впрочем, наши «друзья» в восточном секторе тоже не будут сидеть сложа руки. Нет, это не годится. Вот что, Картер: продолжайте действовать и добудьте доказательства участия фон Штади в убийствах граждан других европейских государств. Это позволит западногерманскому правительству арестовать графа, пока он еще не пришел к власти. Между прочим, фотоснимки, сделанные с разведывательного самолета, говорят о том, что китайцы уже разместили в Албании мощные ракеты. Теперь мне ясно, что предназначаются они вероятнее всего для фон Штади. Имей в виду, сынок, если этот сукин сын доберется до тебя, он сможет использовать это как доказательство американского вмешательства в дела Германий.

— Я ловок и увертлив, как хитрый лис, шеф, — с ухмылкой успокоил его Ник. — Меня не так-то легко удержать.

— Все это юношеская самонадеянность, — вздохнул Хоук. — Хорошо, я благословляю тебя на эту операцию. Но помни: эта девушка — залог нашего успеха в области противовоздушной обороны. Без нее китайцы могут обойти нас. Так что лучше не начинай ничего такого, что не сможет потом закончить правительство США.

Голос пилота вернул Ника к действительности.

— Мы приближаемся к району высадки, — объявил по селектору он. — В вашем распоряжении еще пять минут.

Ник встал и еще раз проверил снаряжение и рации. Самолет стремительно снижался над сосновыми лесами Баварии. Через несколько минут Ник уже опускался на парашюте во владения самого опасного преступника в Европе со времен Гитлера. На некотором отдалении от него равнодушные звезды высвечивали еще один купол.

К полудню следующего дня Ник и Астрид достигли окрестностей замка. Удобно устроившись в укромном уголке под сенью баварских сосен, Ник с помощью специального портативного оборудования прослушивал разговоры в цитадели графа фон Штади, где он предусмотрительно оставил радиозакладки.

Попыхивая сигаретой, Ник наслаждался уютным покоем теплого весеннего дня и чистым воздухом, насыщенным ароматом хвойных деревьев, борясь с желанием снять наушники и присоединиться к Астрид, купающейся в небольшом омуте у водопада. Однако приближалось время выхода радиста графа в эфир, и чувство долга взяло верх над соблазном. В наушниках наконец послышался торопливый голос немецкого радиста, и Ник стал сосредоточенно слушать его обращение ко всем участникам заговора в Германии. Спустя полчаса он снял наушники и отложил их в сторону: теперь он знал все, что ему было нужно, окончание сообщения будет записано на пленку магнитофона и среди прочих доказательств предъявлено суду. Главное же, что уяснил для себя Ник, сводилось к тому, что в секретную лабораторию графа необходимо было проникнуть уже этой ночью. Следовательно, на подготовку к операции времени оставалось в обрез, а риск угодить в одну из ловушек возрастал.

В самый кульминационный момент напряженной работы его мысли со стороны водопада появилась Астрид, — ее пышущее здоровьем тело было обернуто длинным махровым полотенцем, но от этого оно не стало менее соблазнительным.

— Мисс Лундгрен, — с улыбкой заметил Ник, когда Астрид подошла к нему. — Вам известно, что без очков вы неотразимы?

— Я рада, что вы так считаете, мистер Картер, — рассыпчато рассмеялась она. — Угостите меня сигаретой.

Закуривая, девушка слегка наклонилась, и полотенце соскользнуло с ее пышной упругой груди, обнажив нежно-розовые соски. Ник поймал себя на мысли, что самое время обежать пару раз вокруг замка или окунуться в холодном омуте.

— Фон Штади готов действовать, — потерев лоб, озабоченно сказал он. — Так что мы должны провести нашу операцию уже этой ночью. Они намерены устроить какую-то провокацию против правительства США и через три дня устранить канцлера. Одновременно будут распущены слухи о восстании в армии и военно-воздушных силах, и под шумок фон Штади захватит власть, чтобы навести в стране порядок. Поэтому мы должны немедленно получить доказательства его участия в убийстве людей. Надеюсь, задача ясна?

— Для этого-то мы и здесь, — усмехнулась Астрид. — Я знала, что отправляюсь не на прогулку по Альпам за счет шведского правительства. — Какой чудный выдался денек, — оглядываясь на пронизанные солнечным светом сосны, заметила она. — Приятно умереть в такой день!

Полотенце упало еще ниже, обнажив ее гладкий упругий живот. Ее зеленые глаза смотрели на Ника с открытым вызовом:

— Не будь ты такой славной девочкой, — глубокомысленно произнес он, — я решил бы, что ты пытаешься соблазнить меня.

Она улыбнулась и, наклонившись, поцеловала его в губы.

— Вам не откажешь в наблюдательности, агент Картер, — воскликнула она, окончательно сбрасывая с себя полотенце. При виде ее великолепного белого тела, с впечатляющими формами, но без единой унции лишнего жира, у Ника перехватило дух. Она откинулась на спину, согнув одно колено, готовая отдаться ему.

— Должна признаться, что сперва я приняла тебя за одного из этих безмозглых самоуверенных нахалов, относящих себя к золотой молодежи, — рассмеялась она. — К сожалению, я обнаружила, что заблуждалась лишь сегодня, когда мне, возможно, предстоит умереть.

— Но ты не умрешь, — сказал Ник. — Я это тебе обещаю.

Он обнял ее, и она прошептала, расстегивая на нем рубашку:

— Докажи мне это! Пока не наступила ночь, я хочу, чтобы мы наверстали упущенное, чтобы мне было что вспомнить в последние мгновения перед смертью.

— Не говори так, — стягивая с себя одежду, успокаивал ее Ник, — у нас все получится наилучшим образом. — И хотя голос его и звучал уверенно, мысль о возможном неблагоприятном исходе задуманного не оставляла его ни на минуту. И это двойственное ощущение радости и трагического одновременно угасающего весеннего дня, подарившего им обоим эти минуты блаженства, придавало особую остроту происходящего, побуждая их ласкать друг друга с необыкновенной нежностью и предупредительностью. Когда она негромко вскрикнула и тихонько застонала, сладострастно зажмурившись и закинув голову, сосредоточенное лицо Ника смягчилось улыбкой, и он глубоко вздохнул, подумав о том, что если бы всем солдатам предоставляли возможность вот так же насладиться любовью в теплый чудесный день перед боем, то войны никогда бы не прекращались. Ибо ничто так не опьяняет, как упоение сексом, и не заставляет забыть об опасности.

— Еще, Ник, еще, — стонала сквозь стиснутые зубы Астрид, — умоляю тебя, не останавливайся! Я все так остро чувствую… Пожалуйста, Ник…

И снова два великолепных тела слились под горными соснами в экстазе последнего путешествия в ревностно охраняемую богами страну умопомрачительного удовольствия, даруемого смертным наравне с муками родов и пронзительным ужасом смерти. Они перенеслись в иной, загадочный мир, доступный лишь им двоим в эти мгновения любви, но никогда не раскрывающий все свои тайны.

Наконец Ник откинулся на спину, и оба они долго молча созерцали чистую красоту этого горного края под ясным небом, давая улечься страсти. Слова им сейчас были не нужны, они и без них прекрасно понимали друг друга. Постепенно тени становились все длиннее, а воздух холоднее, но им было тепло под старым армейским одеялом и совершенно не хотелось вылезать из-под него, снова и снова они изливали свои чувства на языке движения их тел, потому что нужно было еще о многом успеть сказать до наступления темноты.

Но вот ночь наконец наступила, и над верхушками сосен появился серп луны. Они молча оделись и проверили свое снаряжение и оружие.

— Ты не носишь ампулу с ядом на всякий случай? — тихо спросила она.

— Нет, — усмехнулся он. — Я не думаю, что самоубийство — лучший выход. А ты?

— Я тоже, дорогой, — рассмеялась она.

Ник поцеловал Астрид, и они стали спускаться в сумрачную долину.

Глава четырнадцатая

Стрелки на светящемся циферблате часов Ника показывали десять минут первого ночи, когда в тусклом лунном свете перед ними возникли очертания замка, словно сошедшего с картины Дали. Проникнув по разработанному заранее маршруту в его внутренние пределы, лазутчики разделились: Астрид отправилась в одиночку в лабораторию, а Ник остался ждать ее снаружи, напряженно всматриваясь и вслушиваясь в предательскую темноту. Время тянулось мучительно медленно, Ник с трудом боролся с желанием пойти и проверить, все ли с Астрид в порядке, но твердо усвоенные им законы разведки удерживали его от этого опрометчивого поступка.