Култи (ЛП) - Запата Мариана

— Она спросила меня, одинок ли он.

Она фыркнула.

— Мне следовало бы сказать: «Нет, я познакомилась с его спутником жизни несколько дней назад. Он великолепен». — Я слегка улыбнулась ей, вытаскивая свои вещи из сумки. — Может быть, в следующий раз так и скажу.

— Вчера один из них спросил меня, не думаю ли я, что он готовится к возвращению. Потом, когда я забирала почту, мой сосед сказал: «Привет, Дженнифер, ты не могла бы достать мне билеты на свою следующую игру?» Я даже не знаю его имени! — воскликнула она. — За день до этого тетя спросила меня, нельзя ли ей как-нибудь заглянуть ко мне во время тренировки. А она даже не любит футбол.

Дженни никогда не жаловалась, поэтому упоминание об этом кое о чем говорило.

Я кивнула. Я не доверяла словам, которые, вероятнее всего, могли вырваться из моего рта.

— Женевьева сказала, что ее босс пообещал ей прибавку к жалованью, если она принесет ему то, что принадлежит сама-знаешь-кому.

Не удивлена. С другой стороны, я была уверена, что если отдам нижнее белье Култи Марку, он, скорее всего, даст мне недельный отпуск и все равно выплатит мне мою половину.

— Сегодня утром я слышала, как Харлоу сказала репортеру, что пришла играть, а не говорить о своем тренере.

Мы обе фыркнули.

— Ну, что будем делать? Жаловаться на все это внимание? Я уже рассказала о странных письмах, которые получала об Эрике, и они пытались изменить ситуацию так, чтобы все выглядело позитивно. Эрик сказал, что Култи предложили какую-то крупную сделку с европейской командой, и он отказался. Владельцы не захотят рисковать, если есть возможность его потерять. — Я снова подумала, о той ночи в баре и его угрозе, и почувствовала знакомую вспышку разочарования, пробежавшую по моей спине, прежде чем затолкнула ее подальше. — Ох, ладно.

Дженни согласно кивнула.

— Надеюсь, с началом сезона все успокоятся.

— Я тоже.

Глава 7

Жизнь и тренировки в течение следующих нескольких дней шли своим чередом.

Каждое утро на поле появлялось, по меньшей мере, пара репортеров. Обычно в течение нескольких дней это были одни и те же люди, потом они менялась, и появлялись другие. Гарднер руководил тренировками вместе с тренером по фитнесу и еще одним своим помощником, в то время как печально известная Франкфуртская сосиска, делал то, что и всегда — очень много ничего.

В конце концов, через пару дней мне стало наплевать на Немца, у меня были и другие причины для беспокойства. Игнорирование его стало моей второй натурой, даже если он находился очень близко.

Как в день, когда мы все собрались на поле, чтобы сделать официальную фотографию команды.

Благополучно устроившись в первом ряду вместе с остальными игроками ростом до ста семидесяти сантиметров, я стояла с полузащитником с одной стороны и защитником с другой, любезно расставленными вокруг меня помощником фотографа. Думаете, я забыла, как Сиена сказала, что я должна стоять на фотографии рядом с Култи? Нет. Собиралась ли я сказать что-нибудь, чтобы исправить происходящее? Ни за что, врагу не сдается…

Солнце было беспощадно, влажность заставляла меня потеть в тех местах, где большинство людей никогда бы не вспотели. Все, чего я хотела, — это бутылка воды, которая лежала под навесом, расположенным слишком далеко, чтобы быстро добраться до него. Стоять там, прижавшись друг к другу словно птенцы, ощущалось примерно в сто раз хуже, чем бегать и тренироваться до наступления этой адской жары. Невыносимо хуже.

— Скоро это закончится? — игрок справа от меня вздохнула. Она была одним из новых членов семьи «Пайперс».

— Думаю, да, — ответила Женевьева. Она стояла в ряду прямо за мной. Это был всего лишь второй ее сезон в Первой Женской Лиге.

Я оглянулась через плечо и увидела, что ассистентка переставляет девушек в верхнем ряду. Харлоу стояла в стороне, хмуро слушая то, что говорила женщина, и это заставило меня улыбнуться.

— Они почти закончили с расстановкой высоких игроков, потом должна начаться съемка, и это займет еще минут двадцать, максимум.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Все шестеро вокруг меня дружно застонали.

— Касильяс!

О, черт. Нет. Нет.

— Двадцать третья! Вы находитесь не на том месте! — крикнула фотограф со своего места, рядом с ней стояла сотрудница отдела по связям с общественностью «Пайперс».

— Увидимся позже, девочки, — пробормотала я.

Мне потребовалось все мое мужество, чтобы не опустить голову и не тащить ноги к появившейся из ниоткуда Сиене, чтобы отказаться. Я наблюдала за ней. Ага. Я понимала, что она присматривает за мной, делает мне одолжение, помогая выбраться из затруднительного положения, в которое меня втянуло прошлое моего брата. И когда я подумала о тех письмах, которые остались непрочитанными в моем почтовом ящике, я решила, что, вероятно, стоит просто заткнуться и делать то, что нужно. По-видимому, это было важным только для меня. Я сглотнула, надела свои Носки Большой Девочки, сделала глубокий вдох и пошла, как любой нормальный, здравомыслящий человек в направлении, которое мне указали.

— Сал, втиснись вон туда, на один ряд ниже мистера Култи, рядом с мисс Филлис.

Мисс Филлис, наш тренер по фитнесу, которая год за годом восставала из мертвых, только чтобы убедиться, что команда находится в хорошей физической форме. Мы с ней примерно одного роста, так что в рассуждениях Сиены был смысл. Если не принимать во внимание, что человек Берлинская Стена, по меньшей мере, на двадцать сантиметров выше игрока, стоящего рядом с ним.

Я расправила плечи и притворилась, что не замечаю, как он игнорирует всё и всех вокруг. И не важно, что я стояла меньше чем в тридцати сантиметрах от него.

Я вела себя как настоящий чемпион, не позволяя его поведению задеть меня.

Почти.

К несчастью, то, что я не была настолько глупа, чтобы пытаться привлечь его внимание, не означало, что и все остальные понимали, что делать этого не стоит. Не прошло и двух минут, как я услышала игрока, стоявшую где-то позади меня. Она спросила:

— Не могли бы вы сказать который час?

Любой, кто хоть немного интересовался Култи, прекрасно знал о его именных часах с личным брендом. Он носил их всегда.

По инструкции мы все были должны оставить наши мобильные телефоны в сумках, поэтому я не удивилась, что ни у кого не было часов на поле. Я играла с часами на руке когда-то давным-давно, и больше не хотела рисковать разбить лицо.

— Никто не знает, который час? — снова спросила девушка.

Ничего.

Никакого ответа от человека, которому платили за ношение часов.

Черт побери. Я, наконец, повернулась и сказала:

— У меня нет с собой часов, Вивиен. Извини. — Просто я терпеть не могла, когда я что-то спрашивала, а никто не отвечал. Это выглядело грубо и неловко.

Но еще более грубым и неловким выглядело то, что он мог ей ответить и не сделал этого. Судя по выражению лица Вивиен, она это поняла.

Он предпочел не отвечать. Классика.

После этого я продолжала смотреть вперед и улыбнулась в камеру, когда пришло время.

* * *

Ситуация не улучшилась, когда два дня спустя на съемочную площадку пришли видеооператоры. Сиена махнула мне рукой в том направлении, где стояли тренеры.

— Подойди к ним, — прошептала она мне, когда я оказалась достаточно близко. — Всего несколько кадров.

Это были всего лишь несколько кадров с человеком, который сказал мне три предложения за месяц.

Ага.

Я подняла свою гордость, встряхнула ее и накинула на плечи, прежде чем медленно направиться к тренерам, которые стояли вместе.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Я постаралась завязать разговор с Гарднером, в то время как Култи стоял рядом, скрестив на груди руки с фантастическими бицепсами, и его внимание было сосредоточено на чем-то другом. Каждый раз, когда я смотрела на него, он все больше и больше напоминал мне солдата из какого-нибудь военного подразделения. Эти его коротко стриженые волосы и пустое выражение лица. Тем временем я мысленно дала ему щелбанов по лбу, причем с двух рук сразу. Зрелость определенно не была моей сильной стороной.