Загадка исчезнувшей пумы - Келли Оливер

принадлежало взрослым – от крема для бритья до зубной пасты.

Но раз уж я здесь оказалась, стоило проверить, есть ли расчёска в шкафчике. На полочке я нашла упаковку зубочисток, зубную нить и две зубные щётки. Так, второй шкафчик. Интересно… снаружи всё выглядело тип-топ, зато внутри царил полный хаос.

Ага! А вот и щётка с тёмными волосами. Я присмотрелась. Попадались здесь и рыжие волосы. Они могли принадлежать Мари или даже папе. Судя по симпатичным заколочкам, лежавшим рядом, и преобладанию тёмных волос, я решила, что щётка принадлежит Мари – если только папа не ведёт двойную жизнь. В последнее время я уже не знала, что о нём думать. Он всё больше походил на незнакомца, а не на моего папу.

Я собрала волосы со щётки и спрятала в пакет. Я ведь уже говорила, что нарочно держу под рукой пустые пакеты в карманах шпионской жилетки. Они всегда пригодятся, чтобы поместить в них улику или взять образец.

Но поскольку щётка, оЧуидно, не имела отношения к Ронни, мне всё ещё требовалось попасть к ней в спальню и раздобыть волосы. Я прислушалась к звукам за дверью. Где-то невнятно раздавался папин голос. Они о чём-то шептались с Мари.

– Они бы так не сделали.

– Но вещи пропадают каждый раз после того, как они приходят.

Ничего себе! Мари что, обвиняет нас в воровстве?

– Может, это всё их хорёк, – сказал папа.

Меня так и подмывало вылететь из ванной и закричать, что мы не воры. Что это не мы, а её бесподобная дочка Вероника не просто воровка, а в придачу ещё и похитительница львов!

Но где бы Ронни могла спрятать котёнка пумы? Здесь поблизости нет реки? Аполлон не может скрываться в этом доме – мы бы его услышали. Аполлон – это вам не малыш-тихоня. Он бы давно разнёс тут всё в клочья. И я почти захотела, чтобы он оказался здесь. Я злорадно улыбнулась, представив, как он кромсает миленькие занавесочки Мари и подушечки с цветочным принтом. Я пока не приблизилась к тому, чтобы найти Аполлона. Зато я, похоже, приблизилась к раскрытию личности похитителя.

Я снова прислушалась. Тишина. Наверное, папа и Мари ушли. Я приоткрыла дверь в ванную и выглянула в щёлку. Всё чисто. Я пробежала через коридор, спряталась у Ронни в спальне и закрыла дверь. Ух! Мне пришлось прислониться к двери, чтобы отдышаться.

Комнату Ронни можно было поместить на развороте журнала «Юный футболист». На полке были аккуратно расставлены все её награды. Стена завешана постерами с фотографиями женских футбольных команд США. Кажется, её любимой футболисткой была некая Хоуп Соло. Ну прямо как в «Звёздных войнах»!

Меня удивило, какая Ронни аккуратная. Всё у неё на месте, что особенно удобно для работы детектива. Я выдвинула верхний ящик туалетного столика. Нижнее бельё аккуратно разложено по цветам. Я заглянула под одну стопку – ничего, кроме салфетки с эмблемой её команды. В гардеробе рядами висела футбольная форма в ожидании начала матча. Внизу такими же ровными парами стояла обувь.

Я встала на колени перед книжной полкой и не спеша проверила все книги. «Тайна старых часов» – одна из моих самых любимых историй про Нэнси Дрю. Книга Алекса Мортона под названием «Только для девчонок, влюблённых в футбол» – как видно по обложке, и правда про футбол.

Эй, а это что? Позади, за книгами, оказалась засунута раскраска «Даша-путешественница». Я вытащила её. Она подтвердила мои подозрения. Из Ронни никогда не выйдет художницы. И как и следовало ожидать, не хватало одной страницы. Доказательство! Я спрятала раскраску в карман жилетки.

Я направилась в туалет. Да-да, у Гадской Ронни и туалет свой имеется! Я же говорила, какая она избалованная. Там я увидела зубную пасту и щётку, воткнутые в стакан с фотографией – ну надо же! – Хоуп Соло. Там ещё что-то темнело. Я вытащила расчёску! Ну всё, попалась.

Я принялась разглядывать расчёску, ища в ней волосы.

– Эй, что ты здесь делаешь? – воскликнула Ронни.

Чтоб тебя провалило и подкинуло! Я не слышала, как она вошла. Я едва успела опустить расчёску в карман и обернулась.

– Мама! – заорала Ронни что было сил. – Кассандра шарит у меня в комнате!

Яра громко залаяла.

– У тебя тут такой порядок, – сказала я. – И фотка Хоуп Соло просто классная, – ну как бы её отвлечь? – А она не родственница Хана Соло?

– Мама!!!

И Яра не собиралась замолкать.

– Что за шум? – Мари появилась в дверях, а за нею стоял папа. Яра больше не лаяла, но рычала на меня.

– Кейси рылась в моих вещах. – Ронни дёрнула меня за жилетку, и оттуда выпала раскраска с Дашей.

– Я же говорила, что она у нас ворует! – злорадно улыбнулась Ронни, а Яра цапнула меня за ногу.

Крошка ши-тцу! Я готова была лопнуть от злости.

14

В одну реку дважды не войдёшь

Последние часы у папы в доме превратились в настоящий допрос. Для довершения пытки не хватало только яркой лампы в глаза и скрипа мела по доске. Я пыталась объяснить, что расследую похищение Аполлона, но разве мне поверили! Папа лишь качал головой с этим своим разочарованным видом, от которого мне хотелось провалиться сквозь землю. Лучше бы он накричал на меня, или наказал, или ещё что-то – но он только качал головой и поджимал губы. Теперь он уже никогда не захочет вернуться.

Я пыталась извиниться, но слова застряли у меня в горле. И вместо этого я разревелась.

Под конец папа отвёз нас домой, но от напряжения в машине было нечем дышать. Меня чуть не стошнило. И уж не знаю почему, но он хотя бы пообещал не говорить маме – по крайней мере пока. Остановив машину перед нашим домом, он просто смотрел, как я вылезаю из салона, всё так же разочарованно качая головой.

– Пока, пап, – прошептала я. – Прости меня.

– До следующей недели, – сказал Хрустик.

– Ведите себя хорошо, – ответил папа. – Не расстраивайте маму.

Я понуро побрела к дому. Никогда в жизни я не была так рада вернуться домой. По крайней мере, мама всегда остаётся на моей стороне.

Мама переставляла банки на полке в кухне. Я даже думать не хотела о том, что за отвратительные комки плавают внутри. Несомненно, очередной эксперимент на пользу братьям нашим меньшим. Если кухню Мари можно было поместить на развороте журнала «Чудесный дом», наша кухня разве что попала бы в какую-нибудь методичку для зоологов.

– Как провели время