Саша Черный. Собрание сочинений в 5 томах. Т.3 - Саша Черный

23. Театральные пьесы разрешаются к печатанию и к постановке только в том случае, если автор член «с.р.н.».

24. Евреи, армяне, поляки и прочие инородцы никаких печатных произведений ни издавать, ни писать, ни читать не имеют права.

25. Иностранные книги, газеты и журналы к ввозу в Россию не допускаются.

26. Членов «Союза русского народа 17 октября», нашедших сии прибавки либеральными, просят внести свои замечания дополнительно.

<1908>

СОВЕТЫ НАЧИНАЮЩИМ КРИТИКАМ*

Если у автора написано «солнце садилось», не кричи, что это украдено у Пушкина или у Шекспира, — автор мог сам до этого додуматься.

Двух категорий (или гений, или кретин) мало — это свидетельствует только о бедности воображения критика.

Когда сечешь плохого автора, помни, что бывают и плохие критики… только их некому сечь.

Поменьше лирики! Критический лиризм так же подозрителен, как министерский, когда министерству приходится на запросы отвечать «по существу».

Две и даже двадцать две фразы, вырванные из разных мест книги, так же не могут дать понятия о ценности ее автора, как два и даже двадцать два волоса, вырванные из головы критика, не дадут нам понятия о богатстве его шевелюры.

Будь авторитетен, как Гюго, — в этом весь секрет, но помни, что чем больше баранов ты убедишь, тем подозрительнее будут на тебя коситься не-бараны.

Не нужно через каждую строку делать вид, что ты образован. Чем больше имен, тем меньше образования.

Не ругайся сплошь: темперамент — все для любви, и — ничего для истины.

Один парадокс недурно, два плохо, а за третий нужно ломать ноги.

Первые полгода оставь Андреева в покое. Если сможешь удержаться, не трогай его и вторые полгода.

При всем том всегда помни, что всякий читатель — критик и всякий критик — читатель. Это тебя охладит во всякое время.

<1908>

СМЕНА. ЭТЮД*

Засиженный мухами и покрытый паутиной 1908-й год сидит под часами и спит. Часовые стрелки сходятся на 12-ти. Циферблат морщится, как от великой боли, часы шипят, хрипят и наконец раздается глухой и с большими паузами, сиплый, скучный бой. НОВЫЙ ГОД, лысый и желтый младенец с большой головой и серьезным лицом, вылезает из часов, садится на маятник и медленно качается на нем взад и вперед.

1909. Тишь-шиш. Тишь-шиш. Эй ты, старый дармоед! Вставай. Смена пришла!

1908. (Хрипит.) Хр-р-р. Ссс-сь…

1909. Ишь, как рассвистался… Ну, да я тебя разбужу… (Орет.) «Вставай, подымайся…»

1908. (Протирая глаза.) Ш-ш! Кто там поет? Забыл, какой год?

1909. Тысяча девятьсот девятый!

1908. А, это ты. Уже родился?

1909. Родился, родился… Некогда мне — давай ответ и проваливай!

1908. (Зевает.) Куда торопишься? Что я, что ты — одна, брат, канитель.

1909. (Озадаченный.) То есть, как это вы можете сравнивать? Вы, можно сказать, уже разлагаться начали, а я полон сил и рвусь в бой…

1908. (Насмешливо.) С кем?

1909. Вообще рвусь, дело не ваше. (Пауза.) Умирай, что ли. Что ты на сундуке место занимаешь!..

1908. Что мне умирать? Я целый год уже мертвый.

1909. Как мертвый? Да ведь ты мой родитель.

1908. Что ж, каковы родители…

1909. (Осторожно спрыгивая на пол.) Я-то? Извините, пожалуйста, — мы еще повоюем! (Вытягивается и падает.)

1908. Что, ноги не держат? Ну, слушай — вот тебе мой отчет: жил я четыре времени года… Зимой — шиш, весной — шиш, летом — шиш и осенью — шиш.

1909. Я вашего мистицизма не понимаю.

1908. Понимать нечего. Великих людей за весь год ни одного. Григорий Новицкий не в счет — черт его знает, может быть, он только притворяется великим. Назад отошли лет на семьдесят… Вперед — ни с места…

1909. А что у тебя в сундуке?

1908. Твое наследство: холера, Пинкертон и Дума.

1909. (Хнычет.) Не хоцу…

1908. Мало ли… Я, брат, тоже не хотел. Стихия — ничего не поделаешь. Впрочем, Пинкертон уже умирает…

1909. А что еще в сундуке?

1908. Ничего… Не хочется, брат, уходить — больно уж сладко здесь спится, да делать нечего — судьба. Да надо и тебе отдых дать. Ты так тут на сундук и укладывайся. Придет 1910-й и разбудит.

1909. (Хнычет.) Я не хоцу спать…

1908. Врешь! Хочешь — ишь глаза слипаются.

1909. (Уныло.) Ты, дедушка, хоть присоветуй что-нибудь.

1908. Что тебе, дураку, советовать? Слышал ты о законе наследственности?

1909. (Качается и почти спит.) Нет…

1908. Раз я мертвый, дед полумертвый, а предки были алкоголики и рохли, то значит…

1909. (Просыпаясь.) Вовсе не значит. Не все были рохли.

1908. (Передразнивая.) Не все… А ты будешь!

1909. (Хнычет.) Не хоцу! Хоцу назад…

1908. Некуда, брат, назад. Ишь, чего захотел! Ты, может быть, и в Европу хочешь?

1909. А там лучше?

1908. Лучше.

1909. (Хнычет.) Хоцу в Европу.

1908. Туда такого сопляка не пустят. Там Новый год — на тринадцать дней раньше тебя родился. На автомобиле уже ездит и на шести языках разговаривает.

1909. (Завистливо.) Ишь ты! (Опять засыпает.)

1908. Однако поздно. Половина первого. Новый год, а Новый год! Смена пришла! Ложись на мое место. (Укладывает сонный Новый год, нежно и задумчиво смотрит на него и горестно машет рукой.) Эх, ты — «еще повоюем!» (Открывает форточку и кричит.) Ха-рон, Ха-рон!

Голос с улицы. Здесь.

1908. Подавай! (Вылезает в форточку.)

Часы. Тишь-шиш, тишь-шиш, тишь-шиш.

1909. Х-р-р-р. Сссс-с.

Голос за стеной. С Новым годом! С Новым счастьем! С Новым счастьем! Урра!

Часы. Тишь-шиш. Тишь-шиш. Тишь-шиш.

<1909>

ЛЮБИМЫЕ ПОГОВОРКИ ПРОФ. В-ГА (ЖЕН. МЕДИЦ. ИНСТИТ.)*

Назвался гвоздем — полезай в пузо.

За бритого двух небритых дают.

С шерстяной мордой в булочную не суйся.

Лучше девица в руки, чем жираф в небе.

По дорожке протягивай рожки.

Бедность не пирог.

Ешь творог с гробами, лижи язык губами.

На чужой кровать, рот не раздевать!

Не плюй в клозет, пригодится воды напиться.

Глухому попу два обеда на ужин.

На воре цилиндр пылает.

Русскому борову с немцем смерть.

Зипун тебе на язык.

<1909>

ПРИСУЖДЕНИЕ ПУШКИНСКИХ ПРЕМИЙ В 1911 г*

Состоялось публичное заседание Академии наук под председательством Петра Зудотешина, на каковом заседании академик Поприщин прочитал отчет о 19-м присуждении премий имени Пушкина.

Одобрение комиссии, избранной Академией наук, получили произведения следующих авторов:

1) Дядя Михей. «Папиросные ямбы». 500 рублей и большая золотая медаль.

В отзыве почетный академик К.*** пишет: «Стихотворения дяди Михея отличаются высокой скромностью, безыскусственностью и самостоятельностью. Кроме того, автор чужд всякой меркантильности, столь присущей современным поэтам»…

2) Вера Рудич. Сборник стихотворений «Птичечки и цветочечки». 100 р. и малая золотая медаль.

3) Владимир Ленский. Сборник плагиатов под названием «Руками и ногами». Первый почетный отзыв имени А. С. Пушкина.

4) Оскар Норвежский. «Из носа в рот», сборник критических статей. Избран в потомственные почетные академики с изъявлением почетной благодарности от имени А. С. Пушкина.

5) Брешко-Брешковский. «Бумага все стерпит», «Не любо, не слушай», «Мухи-слоны» и пр., и пр., и пр. 3 рубля и большая бронзовая медаль, с правом ношения поверх пальто и в бане.

Неодобрения удостоились следующие авторы:

1) М. Горький. Новый роман «Старые крысы». Объявлен почетный выговор, с занесением в формуляр.

2) В. Брюсов. Сборник стихов «Эолова арфа» вернуть автору неразрезанным, с изъявлением почетного негодования.

3) Мережковский, Ф. Сологуб, Сергеев-Ценский. Тоже.

Так как в конце заседания выяснилось, что ни один из неодобренных авторов книг своих в Академию наук не посылал, — считать отзыв не общеобязательным.

Пушкинскую золотую медаль за критический разбор представленных на конкурс сочинений постановлено от лица всех академиков, участвовавших в разборе, выдать всем академикам, участвовавшим в разборе.