Леший и Кикимора - Вера Копейко

Он порывался позвонить, написать, но удерживал себя — что он может ей предложить? Ничего не изменилось… в нем.

Поэтому Алексей решился…

10

Мобильник лежал в унитазе и звонил. Сквозь пену, взбитую ершиком, зеленым светом светилась его панель, словно намыленный квадратный глаз.

— Черт побери, — пробормотала Саша.

Мобильник выпал из нагрудного кармана клетчатой рубашки. Она схватила его рукой, обтянутой ядовито-желтой резиновой перчаткой. Таких перчаток у Шейлы в кладовке целая коробка, похоже, она купила их на вес в каком-нибудь магазине, который закрывался навсегда. Она уже знала некоторые особенности местной жизни: что значит сезонная распродажа, а что — распродажа в связи с ликвидацией. Если перевести слово, которым называется такая акция, то получится что-то вроде «подчистую».

Саша выпрямилась, спина одеревенела от напряжения. И не только от физических усилий — не так уж трудно чистить, подметать, вытирать пыль, мыть посуду и много чего еще. Шейла платила за каждое движение, поэтому Саше хватало денег на еду и на жилье, даже, пожалуй, она сама заплатит за половину курса английского, который приближается к концу. Она поморщилась — эта мысль… ущипнула ее. Да. Идет четвертая неделя, а она все еще не нашла бумеранг.

Где только она не искала его! Со шваброй, салфетками, веником, облазила весь дом, приведя Шейлу в восторг.

— Саша, в последние двести лет, я уверена, никто здесь не убирал так старательно. Ты подмела даже на чердаке?

Она подмела бы и на крыше, если бы там мог оказаться бумеранг.

Оторвав длинный кусок розовой туалетной бумаги, Саша насухо вытерла мобильник. Слава Богу, кожаный чехол такой плотный, что вода не попала на корпус.

На панели увидела конвертик, кто-то прислал ей сообщение. Она нажала клавишу. «Мобильная сеть приветствует вас… — читала она. — Мы рады, что вы выбрали нас».

— Да никого я не выбирала. — С досадой она стерла все слова. — Нечего есть мои деньги.

Саша прицепила мобильник к поясу джинсов, быстро закончила уборку.

В «Грэйндже» двенадцать комнат на двух этажах, старый замок оказался длинный, приземистый, толстостенный и потому холодный. Саше досталась комната с одним окном на втором этаже, она выходила на каретный сарай — в точности как на старинных гравюрах, — перестроенный под гараж. В нем три машины и один автобус — все их водила Шейла. Потом туда втиснулась четвертая машина — приехал Питер, сын Шейлы.

В первый день, когда Саша появилась в «Грэйндже», Шейла позвала ее в гараж, где под самым потолком висел велосипед.

— Ты будешь ездить на нем к зеленщику и бакалейщику, — сказала она. — А корзина — вон там. — Она кивнула на стеллаж.

Очень скоро Саша вспомнила, с какой опрометчивой легкостью пообещала Катерине Николаевне быть «покладистой и терпеливой» у Шейлы. Саша уже оценила, что значит быть прислугой за все.

Но правда в том, и это грело, что никогда бы ей не узнать столько английских слов, которые теперь вертелись в голове и на языке. Какие-то она поймала у зеленщика, какие-то у бакалейщика, даже у мальчишек, которые гоняли мяч на поле за деревней, куда она ездила на почту и за хлебом. Английская деревня оказалась самой настоящей, даже белье болталось на веревках — сохло, как в Подмосковье.

Каждый день по четыре часа Саша занималась в классе, а потом подметала, мыла посуду, чистила сковороды и кастрюли, сгребала листья в саду.

Но вообще-то все складывалось нормально. Болтать с тетками, у которых английский не лучше ее собственного, — занятное дело. Таиландки, индианки, чешки, польки, следом за ней прикатили две венгерки… Всех учила Шейла и нанятые ею учителя. Большей частью ученицы оказались не молоденькие, постарше Катерины Николаевны и ее матери. Прошло недели две, прежде чем Саша поняла, чему, кроме английского, Шейла учит женщин.

Она учила их жить… после климакса. Саша никогда не думала, что кого-то это может интересовать. Бабушки они и есть бабушки — при деле, при внуках, как в Менделееве. Она была уверена и сама, что когда у них с Мишей появятся дети, то мать станет нянчиться с ними и тем самым наслаждаться. Но эти… эти тетки собирались жить по меньшей мере до восьмидесяти и беспокоились о том, чем займутся, когда уже трудно очаровывать мужчин и… заниматься сексом. Они собирались ездить по миру, учиться в университетах, овладеть тем, на что не хватало времени раньше! Лепить керамические горшки, выращивать комнатные цветы, составлять сухие букеты, играть в гольф!

«Но… сколько на это надо денег!» — изумлялась Саша.

Катерине Николаевне она не звонила, как договорились, погружение в английскую жизнь должно быть полным, не только по самые уши, но даже с головой.

— Если ты закричишь «караул!», — говорила ей Катерина Николаевна перед отъездом, — я все равно не смогу прийти на помощь. Звони Айрин. Для тебя она там — это я. Так мы договорились.

Но она не может позвонить Айрин и сказать, что никак не найдет то, что ищет.

Саша не проникла до сих пор в три комнаты на втором этаже. Одна из них — кабинет покойного Алекса Варда.

Сегодня Шейла увезла своих учениц в Лондон, они вернутся поздно. Кажется, их повез Питер, если она все поняла правильно. Шейла опасалась садиться за руль автобуса — в Лондоне, говорила она, очень узкие улицы, трудно парковаться.

Вчера дамы проводили бурное собрание — приехали женщины из районов, которые затапливает во время наводнения. Они узнали, что скоро выйдет в свет карта, на которой будет указано с точностью до каждого дома, куда доходит вода.

Саша стояла под дверью и слушала.

— Понимаете, — кричала одна дама, — если такая карта появится, для нас это катастрофа! Мы не сможем продать дом, если захотим. А страховые компании, заполучив ее, взвинтят цены на страховку так, что нам легче утопиться, чем платить.

Женщины бушевали, Саша думала, что от их криков рухнут стены, но Шейла тихим голосом успокоила всех.

Она предложила поехать к юристу, который много лет помогает оформлять бумаги их женской организации. Он посмотрит письмо в палату общин, которое они подготовили. В нем они требуют создать экспертный совет, который должен определить, имеет ли право на существование такая коварная карта.

Саша слушала с интересом и одобрением. Удивительная эта Шейла и ее тетки — могли бы сидеть в старинном замке, пить чай со сливками и вышивать бисером по шелку. Но что ей понравилось еще больше, так это то, что завтра дом опустеет.

Саша, сама не знала почему, отправляясь сюда, представляла Шейлу похожей на Катерину Николаевну. Но она увидела седую плоскую даму без возраста, всегда в синем, не важно, платье на ней или костюм. Шейла, по сути, владела гостиницей и имела свое дело — курсы английского и школу по реабилитации женщин зрелого возраста, как элегантно называла она их. Только одна группа была для таких юных, как Саша.