Нравственно–подвижнические слова - Преп. Марк Подвижник

Вопрос: Негодуя на обличения, схоластик сказал (на это): «Если так повелевает вам духовный закон по установлению Божию, как ты сказал, то почему же некоторые иноки, держась этого закона, падают?»

Ответ: Старец отвечал: «Падают не те, которые держатся его, но которые его оставляют, и, будучи окрадены тщеславием и попечением о житейском, не радят о главнейшем в нем — о молитве, говорю, и смиренномудрии. Потому–то и диавол не препятствует нам помышлять и делать все житейское, только бы удалить нас от молитвы и смиренномудрия, ибо он знает, что совершаемое без этих двух (добродетелей), хотя оно и доброе, он впоследствии когда–нибудь отнимет. Молитву же разумею не только телом совершаемую, но и неразвлеченною мыслию приносимую Богу. Ибо ежели одно из сих двух (тело и мысль) безвременно отделяется, то и другое, оставшись одно, не Богу предстоит, а своей воле».

Схоластик спросил: А разве тело имеет волю без мысли?

Ответ подвижника: Имеет, как говорит апостол: «бехом бо иногда и мы непокориви» (Тит.3:3), «творяще волю плоти» (Еф.2: 3); и еще: «плоть похотствует на духа, дух же на плоть» (Гал.5:17). Вот, значит, плоть имеет и похоть, и волю, чего многие не знают, ибо не внимают своим помыслам и соглашаются с ними. Посему не только нерадящие о молитве, но и невнимающие в оной уму своему бывают беспокоимы (помыслами). Это мы сказали не для осуждения других, но, сознаваясь в своих собственных недостатках, ибо первое есть признак гордости, а последнее — смиренномудрия: «но гордым Бог противится, смиренным же дает благодать» (1 Пет.5: 5), чрез которую Он и приводит нас не только к познанию, но и в навык священной добродетели, то есть неразвлекаемой молитвы. И блаженный Павел, желая, чтобы мы отнюдь не были нерадивы о ней, говорит: «непрестанно молитеся» (1 Сол.5:17); и вместе с тем, указывая на неразвлекаемость ума, сказал: «не сообразуйтеся веку сему, но преобразуйтеся обновлением ума вашего; во еже искушати вам, что есть воля Божия благая и угодная и совершенная» (Рим.12:2), Так как Бог по маловерию нашему и немощи дал различные заповеди, чтобы каждый по мере своего старания избегнул муки и получил спасение; то апостол наставляет нас к совершенной воле Божией, желая, чтобы мы вовсе не были и судимы, зная же, что молитва содействует к исполнению всех заповедей, не перестает многократно и многообразно о ней заповедовать и говорит: «молящеся на всяко время духом, и в сие истое бдяще во всяцем терпении и молитве» (Еф.6:18). Из сего мы видим, что молитва бывает различная: ибо иное — неразвлеченною мыслию молиться Богу и иное — предстоять на молитве телом и развлекаться мыслию; так же иное — выбирать время и, окончив мирские беседы и занятия, помолиться, и иное — сколько возможно предпочитать и предпоставлять молитву всем мирским попечениям, по слову того же апостола: «Господь близ». «Ни о чемже пецытеся, но во всем молитвою и молением… прошения ваша да сказуются к Богу» (Флп.4: 5–6). Как и блаженный Петр говорит: «уцеломудритеся и трезвитеся в молитвах, всю печаль вашу возвергше Нанъ, яко Той печется о вас» (1 Пет.4:7; 5:7), Во–первых же, и Сам Господь, зная, что все утверждается молитвою, сказал: «не пецытеся… что ямы, или что пием, или чим одеждемся: ищите же прежде Царствия Божия и правды его, и сия вся приложатся вам» (Мф.6:31,33). Но, может быть, и призывает нас Господь чрез это и к большей вере: ибо кто, оставив попечение о временном и не терпя в нем скудости, не поверует Богу и касательно вечных благ? Сие–то обнаруживая, Господь сказал: «верный в мале, и вомнозе верен есть» (Лк.16:10). Но и в этом снизошел Он нам человеколюбиво, ибо, зная, что для нас неизбежна ежедневная заботливость о теле, не отсек дневного попечения, но, попустив нам заботиться о настоящем дне весьма прилично, боголепно и человеколюбиво повелевает не заботиться о завтрашнем; ибо людям, облеченным в тело, невозможно вовсе не заботиться о том, что относится к жизни тела: чрез молитву и воздержание можно многое сократить в малое, но совершенно презреть все (относящееся к телу) невозможно. Итак, желающий, по Писанию, возраста «в мужа совершенна, в меру возраста исполнения Христова достигнути» (Еф.4:13) не должен предпочитать молитве различные служения и без нужды, как случится, брать оные на себя; но и встречающихся по некоторой надобности и по смотрению Божию не должно уклоняться и отвергать оные от себя под предлогом молитвы, но ему (надобно) познавать различие (между молитвою и другими занятиями) и служить смотрению Божию без испытания. Кто мудрствует иначе, тот не верует, что одна заповедь бывает, по Писанию, и выше, и главнее другой, и не хочет, по слову пророка, «направлятися ко всем заповедем» (Пс.118:128), встречающимся ему по смотрению Божию. Но хотя необходимые и смотрительно встречающиеся нам дела неизбежны, однако безвременные занятия должно отвергать, предпочитая им молитву, в особенности же отвергать те, которые вовлекают нас в большие траты и собрание излишних имений. Ибо насколько кто ограничит их о Господе и отсечет излишнее вещество их, настолько и мысль удерживает от развлечений, а сколько удержит мысль, столько и чистой молитве дает место и показывает искреннюю веру во Христа. Если же кто–либо по маловерию или по какой–либо другой немощи не может этого делать, то, по крайней мере, да познает истину и по силе своей да простирается вперед, обвиняя себя в младенчестве. Ибо лучше подвергнуться ответственности за недостаток (дел), а не за обольщение и возношение, да удостоверит тебя в этом притча Господня о мытаре и фарисее. Итак, постараемся и мы надеждою и молитвою отдалять от себя всякое мирское попечение, если же не можем исполнить этого в совершенстве, то будем приносить Богу исповедание в недостатках наших, прилежание же о молитве никак не оставим, ибо лучше подвергнуться укорению за частное упущение, нежели за совершенное оставление. Во всем же сказанном нами о молитве и неизбежном служении много нам потребно вразумления от Бога к рассуждению, чтобы знать, когда и какое занятие мы должны предпочитать молитве. Ибо каждый, упражняясь в любимом ему занятии, думает, что он совершает должное служение, не зная того, что все дела наши надобно направлять к благоугождению Божию, а не для угождения себе. Еще же труднее рассудить, что и эти необходимые и неизбежные заповеди не всегда к исполнению суть одни и те же, но одна из них в свое время должна быть предпочтена другой, ибо каждое из служений не всегда, но в свое время совершается, а служба молитвы узаконена непрестанною; посему мы и должны ее предпочитать занятиям, в которых не настоит необходимой надобности. И все апостолы, уча о сем различии народ, желавший привлечь их к служению, говорили: «не угодно есть нам, оставльшым слово Божие, служимы трапезам: усмотрите убо, братие, мужы от вас свидетелствованы седмь… ихже поставим над службою сею: мы же в молитве и служении слова пребудем. И угодно бысть слово сие пред всем народом» (Деян.6:2–5). Чему же мы из сего научаемся? Тому, что людям, которые не могут пребывать в молитве, хорошо находиться в служении, чтобы нам не лишиться того и другого, и тем, которые могут — лучше не нерадеть о лучшем.

Вопрос: Схоластик, услыша это, сказал: «Как же мирские мудрецы, нерадя о молитве, не падают, но охраняют себя любомудрием?»

Ответ: Старец, вздохнув, отвечал: «Справедливо сказал ты, что не падают, ибо, упав однажды ужасным и двояким падением — возношения, говорю, и нерадения, они и встать не могут без молитвы, и не имеют (более), с чего бы пасть. Да и что за надобность диаволу бороться с теми, которые всегда лежат на земле и никогда не встают? Одни иногда побеждают, иногда бывают побеждены, падают и встают, оскорбляют и бывают оскорбляемы, нападают и терпят нападения; а другие по великому своему невежеству пребывают в первом своем падении и даже не знают, что они пали. К ним–то пророк с сожалением говорит: «еда падаяй не востает, или отвращаяйся не обратится» (Иер.8:4)? И еще: «востани, спяй, и воскресни от мертвых, и осветит тя Христос» (Еф.5:14). К тем же, которые не хотят понести труда восстания, пребывать в молитве и потерпеть утеснения (скорби) ради благочестия, для будущего Царствия, пророк говорит: «в погибели твоей, Израилю, кто поможет тебе?» (Ос.13: 9) «Ни струп, ни язва, ни рана палящаяся» (Ис.1: 6). Это не что–либо из невольно приключающихся зол, нет, это произвольная рана и грех к смерти, который не исцеляется и молитвами других. Ибо сказано: «врачевахом Вавилона, и не изцеле» (Иер.51:9), потому что это произвольный недуг, и «несть пластыря приложити, ниже елеа, ниже обязания» (Ис.1:6), то есть вспомоществований от других. Сие и подобное сему говорит Божественное Писание к уничижающим молитву и без нужды и немощи ограничивающим ее часами и временами, тогда как Господь законоположил всегда, ночью и днем, и апостолы — непрестанно приносить ее Всесильному Богу. Вот как и Ветхий Завет вразумляет уповающего на себя и возносящегося своею премудростию: «буди уповая всем сердцем на Бога: о твоей же премудрости не возносися» (Притч.3: 5). И это не одни только слова, как подумали некоторые, и потому приобрели книги, узнали силу написанного в них, и, ничего из этого не исполнивши, надмеваются одним простым знанием, и, хвалясь словами и изысканиями, пользуются у неопытных названием великих любомудрцев. Не коснувшись же трудолюбия и не научившись тайнам сего дела, много бывают порицаемы Богом и мужами трудолюбивыми и благочестивыми, ибо они, употребив первоначальное разумение Писаний не на дело, но злоупотребив его на показание, лишились действенной благодати Святого Духа. Они суть «хвалящийся в лицы, а не в сердцы» (2 Кор.5:12). Поэтому неопытные в делании должны его коснуться, ибо сказанное в Писании не для того только сказано, чтобы мы знали это, но чтобы и исполняли на деле. Итак, начнем дело и, преуспевая постепенно, найдем, что не только надежда на Бога, но и твердая вера, и нелицемерная любовь, и незлопамятность, и любовь к братии, и воздержание, и терпение, и ведение внутреннейшее, и избавление от искушений, благодатные дарования, сердечное исповедание и усердные слезы чрез молитву подаются верным, и не только сие (вышеисчисленное), но и терпение приключающихся скорбей, и чистая любовь к ближнему, и познание духовного закона, и обретение правды Божией, и наитие Духа Святого, и подание духовных сокровищ, и все, что Бог обетовал дать верным здесь и в будущем веке (все сие получают они чрез молитву). И, одним словом, невозможно иначе восстановить в себе образ Божий, как только благодатью Божиею и верою, если человек с великим смиренномудрием пребывает умом в неразвлеченной молитве. Как же те, которые за неведение и нерадение о молитве лишились таких и стольких благ, говорят: «Мы не пали», и приписывают себе премудрость, не понимая даже и своего падения; жалкие, потому что пали, а еще более жалкие по своей неопытности в деле, они приобретают одно только — заставляют нас более верить Писанию, которое говорит, что «премудрость мира сего буйство у Бога» (1 Кор.3:19), а сходящая от Бога «свыше есть… от Отца Светов» (Иак.1:17), и признак ее — смиренномудрие. Так желающие угождать людям вместо Божественной премудрости усвоили себе человеческую и, надмеваясь и хвалясь ею внутренно, обольстили многих из простейших, убеждая их не в трудах благочестия и молитвы (пребывать), но любомудрствовать «о препретельных человеческия премудрости словесех». Эту человеческую мудрость и апостол часто порицает и называет испразднением Креста, говоря в Послании к Коринфянам: «не посла мене Христос крестити, но благовестити, не в премудрости слова, да не испразднится крест Христов», и еще: «буяя мира избра Бог, да премудрыя посрамит… и худородная мира и уничиженная избра Бог, и не сущая, да сущая упразднит, яко да не похвалится всяка плоть пред Богом» (1 Кор.1: 17,27–29). Итак, если, как указано, Бог благоволит не к изречениям Еллинской премудрости, но к трудам молитвы и смиренномудрия, то не суемудрствуют ли поистине (упражняющиеся в них), и, оставив первый образ благочестия как неудобный к исполнению, ни вторым, ни даже третьим не хотят спастись, но пребывают вне священной ограды и простейших обольщают?