Канарис. Руководитель военной разведки вермахта. 1935-1945 гг. - Карл Абсхаген

Но многое у национал-социалистов Канарису и не нравилось. Он просто терпеть не мог «людей с подбородками дровосеков», и его раздражали глупые, хвастливые речи национал-социалистских функционеров. А безрассудных фанфаронов среди высших нацистских чинов было предостаточно. Для человека, который отвергает грубую силу и научился добиваться целей убеждением, находчивостью, хитростью и изворотливостью, методы физического запугивания противника – слухи о них доходили даже до далекого Вильгельмсхафена – были неприемлемы. Обнаружить обман с поджогом Рейхстага Канарису не составило труда. И по мере развития событий на внутриполитической сцене без каких-либо признаков серьезного сопротивления со стороны оппозиции его скепсис и озабоченность возрастают. Вместе с тем среди нацистов все же попадались люди, приходившиеся ему по душе. Однажды во время остановки «Силезии» в гамбургском порту корабль посетил тамошний гаулейтер и имперский наместник Кауфман, с которым у Канариса возникла взаимная симпатия. Он увидел перед собой вполне здравомыслящего руководителя, способного разумно решать политические вопросы. По мнению Канариса, именно такие люди должны занимать ответственные государственные посты – тогда из нацистской затеи получилось бы что-нибудь толковое.

Но это лишь сугубо личные соображения морского офицера, чья карьера как будто приближается к своему завершению. Осенью 1934 г. закончилось его пребывание на командирском мостике линкора «Силезия», и Канарис получил новое назначение – комендантом крепости Свинемюнде. Городок, расположившийся в одном из трех устьев Одера, в то время был популярным курортом на Балтийском море. Вооружение крепости состояло из двух береговых батарей, и в ней также находился гарнизон морских пехотинцев. Здесь как-то проявить себя было невозможно. Свинемюнде – не очередная ступень по пути наверх, это тупик. Тому, кого сюда переводят, позволительно еще пару годочков наслаждаться жалованьем капитана 1-го ранга, прежде чем его отправят в чине контр-адмирала на пенсию. Канарис тоже уже полностью примирился с ожидавшей его участью, с тем, что за годами изнурительной работы и постоянных беспокойств теперь последуют покойные дни неторопливых размышлений. Но ему только думается, что он примирился. В один прекрасный день, обозревая вверенную ему территорию, Канарис приходит к выводу: протянувшийся на многие километры широкий песчаный берег – отличное место для прогулок верхом, значит, здесь он сможет сколько душе угодно заниматься своим любимым видом спорта.

Но все вышло по-другому. Как раз в этот момент, когда, казалось, карьера Канариса заканчивалась, она только по-настоящему, собственно говоря, и начиналась. В Берлине, в отделе контрразведки (абвер) имперского министерства обороны, неожиданно остро встал кадровый вопрос, требующий скорейшего разрешения. Руководитель отдела, капитан 1-го ранга Конрад Патциг, исключительно компетентный и принципиальный офицер, из-за постоянных конфликтов с рейхсфюрером СС Гейдрихом впал в немилость у своего начальника, тогдашнего военного министра Бломберга. Бломберг потребовал от командующего военно-морскими силами адмирала Редера отстранить Патцига от занимаемой должности, поскольку он не устраивает нацистскую партию. Необходимо отметить, что многие часто задавались вопросом: почему в германском вермахте на пост руководителя абвера – военной контрразведки, которая в основном удовлетворяла потребности армейских подразделений и в которой работали преимущественно офицеры сухопутных войск, – после увольнения Патцига вновь избрали морского офицера? Поначалу, по-видимому, сыграло свою роль распространенное в Германии мнение, что морские офицеры должны обладать особенно широким кругозором, поскольку, мол, плавая на военных кораблях по морям и океанам, имеют возможность посещать разные страны. При этом обычно упускалось из виду, что за кратковременное пребывание в иностранном порту невозможно приобрести глубокие и разнообразные познания, а общие впечатления были сравнимы с теми, которые получает обыкновенный турист. Однако все дело в том, что, заняв однажды пост начальника абвера, командование ВМС всеми силами старалось и впредь сохранять его за собой. В 1934 г. каждый вид вооруженных сил стремился во что бы то ни стало удержаться на отвоеванных влиятельных позициях. Среди морских офицеров, подходящих по воинскому званию на освобождающуюся должность, в тот момент как будто не оказалось никого, кроме Канариса. Он был единственный кандидат, который мог без длительной предварительной подготовки быстро освоиться в новой должности. Послужной список свидетельствовал о наличии у него таких способностей, необходимых всякому шефу разведорганов, как пытливый ум, изобретательность, умение общаться с людьми; эти качества на первых порах вполне могли компенсировать пробелы в знаниях, касающихся осуществления тайных операций.

Редер долго колебался, прежде чем решиться доверить руководство абвером Канарису. Лично его, адмирала, такой ход событий не устраивал, ибо страшила совместная работа с человеком, чей острый интеллект был ему хорошо знаком. Из-за своей необычайной изворотливости, умения в нужный момент решительно действовать, полагаясь на интуицию, а не на логические суждения, Канарис казался Редеру каким-то загадочным, даже таинственным существом. Но, желая сохранить пост начальника абвера за военно-морскими силами, Редер в конце концов преодолел собственные сомнения, и Канарис был утвержден в этой должности, на которую он после нескольких недель вхождения в курс дела официально вступил 1 января 1935 г.

Часть вторая

В тирании

Осмысление

Человек замирает на какое-то мгновение и осматривается, оглядываясь назад. За повседневной жизненной суетой он почти забыл спросить себя: в чем смысл всех его поступков? Внезапно ему становится ясно: столетие, треть которого уже прошла, еще не раскрыло перед ним своей главной цели. Пока не было и нет ни настоящего порядка, ни общепринятых правил поведения. Хотя каждую пару месяцев государственные мужи, представляющие добрую половину земного шара, собираются в Женеве, чтобы поупражняться в словопрениях, Лига Наций, которая должна была бы подарить миру новый, более разумный порядок, еще не вышла из пеленок – и уже смертельно больна. В межгосударственных отношениях все еще используются прежние, ныне устаревшие дипломатические приемы. Могущественным державам официальная дипломатия служит лишь внешним прикрытием, важнейшие международные дела они вершат, пользуясь тайными каналами. Внутренняя политика переплетается с внешней политикой. Новый, более глубокий и неприкрытый макиавеллизм становится нормой. В европейских государствах один за другим поднимают голову тираны, опираясь, как в древности, на бессловесные и покорные уличные толпы. Они могут враждовать между собой, с помощью послушного пропагандистского аппарата распространять по миру ложные спасительные идеи, для вида друг друга опровергать, но, по сути, цель у них одна – уничтожить остатки гуманного либерализма, доставшегося нам от предков, поработить человеческую личность. Для достижения поставленной цели тираны готовы пойти на любое нарушение законности и морали.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});