Газета "Своими Именами" №33 от 13.08.2013 - Газета "Своими Именами" (запрещенная Дуэль)

В поддержку Троцкого выступил ряд представителей прогрессивной и демократической общественности Запада. В начале 1937 года в Париже был создан комитет по изучению московских процессов, а в США – комитет защиты Троцкого. На их основе была образована комиссия по расследованию процессов 1936-37 гг., возглавленная американским философом Джоном Дьюи. Беспристрастная, как её назвали троцкисты, комиссия объявила Троцкого ни в чём не виновным.

Сами процессы вызвали глубокое возмущение мировой демократической общественности, практически единодушно осудившей их – и как злонамеренные подлоги-фальсификации, и как удары по вере представителей трудящихся в незыблемость завоеваний Октября.

Ещё до начала суда над Зиновьевым и Каменевым прогрессивные деятели ряда стран призвали советские власти проявить по отношению к подсудимым человеколюбие и гуманизм. 22 августа 1936 года в Москву на имя председателя СНК Молотова поступила телеграмма, подписанная руководителями Социнтерна, которые просили предоставить обвиняемым судебные гарантии; настаивали, чтобы им было разрешено иметь защитников, независимых от правительства, чтобы им не были вынесены смертные приговоры.2

Приведение приговоров в исполнение было встречено мировой демократической общественностью с единодушным осуждением. Один из лидеров II Интернационала Бауэр писал о “тягостном впечатлении, которое расстрел подсудимых произвел на искренних либеральных и социалистических друзей СССР”. Писатель-гуманист Манн записал в дневнике: “Шестнадцать ленинцев, получивших после гротескных покаянных речей смертный приговор, действительно казнены. Ужасно”. Сожаления выразили писатели-гуманисты Цвейг и Роллан.

Последующие процессы вызвали аналогичную реакцию. Философ - гуманист  Федотов писал по поводу суда над Бухариным и Рыковым: “Сталин… посадил на скамью подсудимых сливки партии… губит всех ленинцев и поднимает флаг русского национализма… Бухарин, принципиальный и чистый, любимец партии, хранитель этических заветов3. Раковский – вся жизнь которого задолго до России и до 1917 года прошла в революционной борьбе, которого сам Короленко удостаивал своей дружбы. Рыков, самый русский и “почвенный” из старой гвардии, заступник служилой интеллигенции, которому она в последние годы платила общим сочувствием”.4 Дан, лидер меньшевиков, называл процесс над правотроцкистским блоком “бесконечно более омерзительным, чем все предыдущие”. Абрамович, ещё один лидер меньшевиков, писал: “с недоуменным страхом, а потом все больше с чувством отвращения и ужаса мировой пролетариат5 наблюдал чудовищное, непостижимое, необъяснимое для него зрелище”.6 Всё тот же Ф. Адлер, секретарь Социнтерна: “Никогда ещё нашему идеалу не грозила такая великая опасность… гнусности, которые совершает утвердившаяся в Москве диктатура…”. Лидер бельгийских социалистов Вандервельде: “рабочие массы в Западной Европе не могут не прийти в волнение, когда они видят, что большинство ветеранов Октябрьской революции посылаются на эшафот”.

Представители международной демократической общественности во время московских процессов и позже неоднократно утверждали, что их материалы фальсифицированы, а сами процессы инсценированы Сталиным, стремящимся избавиться от своих политических противников. Например, комиссар Госбезопасности 3 ранга Генрих Самойлович Люшков, сбежав за границу в 1938 году, заявил: “На процессе, проходившем в августе 1936 года, обвинения в том, что троцкисты через Ольберга были связаны с германским гестапо, обвинения против Зиновьева и Каменева в шпионаже, обвинения в том, что Зиновьев и Каменев были связаны с так называемым “правым центром” через Томского, Рыкова и Бухарина, полностью сфабрикованы. Зиновьев, Каменев, Томский, Рыков и Бухарин и многие другие были казнены как враги Сталина, препятствовавшие его разрушительной политике”.

Сходным образом расценили московские процессы и многие другие представители мировой демократической общественности.

Однако открытость процессов и присутствие на них иностранных наблюдателей позволили высказать и иные мнения о характере обвинений и ходе судебных заседаний – основанные не на отвлечены рассуждениях о заведомой невиновности кристально честных людей, а на фактических данных. Вернувшись из Москвы после процесса 1936 г., главный редактор газеты французской компартии “Юманите”, член ЦК ФКП Поль Вайян-Кутюрье на массовом митинге в Париже заявил: “Мы собственными ушами слышали, как Зиновьев и Каменев признавались в совершении тягчайших преступлений. Как вы думаете, стали бы эти люди признаваться, будь они невиновными?”7. Адвокат, член парламента от лейбористов Притт8, присутствовавший на процессах, назвал юридическую организацию первого московского процесса “примером для всего мира”, а посол США в СССР Дэвис назвал деятельность прокурора Вышинского “заслуживающей уважения и восхищения”. Во время суда над группой Бухарина-Рыкова Дэвис писал дочери: “Процесс показал все основные слабости и пороки человеческой природы – личное тщеславие самого худшего образца. Стал очевиден план заговора, едва не приведшего к свержению существующего правительства”. 17 марта 1938 г. посол сообщал в официальном послании госсекретарю Хэллу: “По общему мнению дипломатов, чаще других посещавших процесс, суд установил существование значительной политической оппозиции и чрезвычайно серьёзного заговора”.

Процессы вызвали живые отклики среди русской эмиграции. Подавляющее большинство эмигрантов, как и сторонники Сталина за рубежом, приветствовали осуждение бывших лидеров большевиков. После суда над Зиновьевым и Каменевым в эмигрантской газете “Возрождение” была напечатана “Ода” с такими словами: “Спасибо Сталину; шестнадцать подлецов отправились в страну отцов”.

Н.В. ОВЧИННИКОВ

1 Поварцов “Причина смерти – расстрел”, М., 1996 г, стр. 85-86, 69.

См. также Шенталинский В. “Рабы свободы”, М., 2009 г., стр. 32.

2 Небезынтересно, что один из подписавших это обращение, секретарь Социнтерна Ф. Адлер, сам был террористом-убийцей: в 1916 г. он застрелил австрийского премьер-министра Штюргка. Приговорённый вначале к смертной казни, он был помилован, а в 1918 г. (т.е. отсидев два года в тюрьме) и вовсе освобождён. “Обычные” убийцы в Австрии вовсе не пользовались такими милостями властей, как и благосклонным вниманием “прогрессивной мировой общественности”. Современным (2013 г.) жителям Российской Федерации подобные картины особенно хорошо знакомы.

3 Какие “этические заветы партии” хранил Бухарин ведомо было только Г. Федотову. Разве что вот такие: “церковь должна быть сметена с лица земли” (Бухарин, 1922 г.); “до революции обломовщина была самой универсальной чертой русского характера, а русский народ был нацией Обломовых” (Бухарин, 1936 г.).

4 Федотов Г. “Полное собрание статей”, Париж, 1988 г., стр. 180-181. Чтобы в полной мере оценить цинизм этой демагогии, рекомендуется посмотреть далее текст указа, подписанного в 1923 г. зам. председателя СНК Рыковым, об организации Соловецкого концлагеря – куда в основном “служилая интеллигенция” и отправлялась.

5 Представители пролетариата

6 “Социалистический вестник”, 1938 г., №5.

7 Цит. по Треппер Л. “Большая игра”, М., стр. 56, 58.

8 Притт Д. (Pritt Denis Nowell) (1887 - 1972 гг.). С 1918 г. в лейбористской партии; в 1935- 40 гг. член парламента от лейбористов. В 1932 г. успешно защищал в суде деятеля вьетнамского национально-освободительного движения Нгуена Ай Куока (Хо Ши Мина) от выдачи его из Гонконга французским колониальным властям.

КАК НАЧАЛАСЬ КОРЕЙСКАЯ ВОЙНА?

Корейская война вспыхнула 25 июня 1950 года, но вернее будет сказать, что она началась уже с тех пор, как американские войска оккупировали Южную Корею.

В конце Второй мировой войны, когда приближалось поражение Японии, США считали, что настал решающий момент для осуществления стратегии господства над Кореей, и устроили заговорщицкий план захвата Южной Кореи. В подтверждение этого можно привести строки из мемуаров бывшего президента США Трумэна: «Проект разделения Кореи по 38-й параллели был предложен американской стороной».

13 августа 1945 года комитет начальников штабов США отдал командующему американскими войсками на Дальнем Востоке Макартуру приказ – разоружить японскую армию в районах, которые по советско-американским «договоренностям» входят в зону ответственности США, включая и Южную Корею. Макартур в свою очередь, распорядился командующему американского 24-го корпуса Ходжу принять капитуляцию японской армии и, представляя США, оккупировать Южную Корею и управлять ею. Итак, США без боя захватили часть Корейского полуострова южнее от 38-й параллели. Это и было логической предпосылкой агрессивной войны в Корее и прелюдией ее начала. Неслучайно, что в американской книге «Современная история Америки» написано: в действительности война, развязанная Уолл-стрит против корейского народа, началась в сентябре 1945 года, в тот момент, когда его генералы вступили в Южную Корею.