Кольцо для попаданки, или Дракон (не) желает жениться (СИ) - Крылатая Ника

Инга даже не подозревала, что Эйнар стоит у окна и наблюдает за их догонялками.

*****

Какое дело Повелителю драконов до безродной пустышки? Вот уж действительно – лучше бы в дальний замок или к Фроуду.

Эйнар и сам злился, что не может отпустить пустышку. Сама мысль об этом заставляла кривиться. Создатель не мог пошутить изощреннее – золотому дракону всегда нравились светловолосые. Точнее, эльфийки. Наверное, это у них семейное, потому что один наследник уже пострадал от такой любви.

Нет, ничего ужасного в том, что дракон и эльфийка полюбили друг друга нет, кроме одного – детей в таких семьях не бывает. Единственный случай, когда бразды правления принял не старший наследник как раз и позволил отцу Эйнара занять трон. А его старший брат и дочь эльфийского Владыки не то погибли, не то были убиты. В семье не любили вспоминать эту историю. Драконы живут долго, и разница между детьми в тысячелетие – обычное дело.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Если уж его отцу никто не рассказал правды, то Эйнара посвящать в детали тем более никто не собирался. Да и некому уже. Сплошные слухи и домыслы, но виноваты точно остроухие. И если правильно все понял, то и ходить в храм стало опасно примерно в то же время. Но почему? Драконы лишь защищали своё.

Как сейчас защитить свой народ пытается и он. Как может, как умеет. А потому никаких эльфиек, орчанок, оборотниц. Только драконица, которая станет Повелительницей и родит наследника. Его сын или дочь будут воспитаны как будущий правитель или правительница, потому что если у него не будет детей – трон перейдет Далии или Илларии. Оба варианта ему не нравились. Бремя ответственности давило, лишало свободы выбора. Имея абсолютную власть над драконами, он не может распоряжаться своей жизнью.

Он не волен выбирать сердцем, только разум залог процветания драконов. Разберется с проблемами, и можно будет подумать о будущей Повелительнице. Затягивать с таким важным делом тоже не стоит. Если у эльфов всё получится, то он разрешит Асвёру призвать искру правильным обрядом. Хрустальное око драконов недостижимо, но ведь есть еще одно в главном Храме.

Племянница просила себе игрушку – получила. А что просить ему? Да и не привык просить.

Эйнар бросил взгляд на стол. Там на специальной подставке лежал венец Повелителя: два золотых дракона сплелись хвостами, а в лапах держали редчайший артефакт – “сердце дракона”. Серо-голубой камень невероятной красоты – большой, овальной огранки. И мелкие камешки шли полосой по телам драгоценных драконов, как и полосы на боках Золотых драконов – рода правителей.

Парный венец Повелительницы заперт в сокровищнице: более легкий, изящный и витиеватый. Сколько тысячелетий назад были они созданы – доподлинно неизвестно. А вот кольца с “сердцем дракона” еще встречаются на пальцах ровесников его деда и бабки.

Кольца истинных пар. Влюбленные когда-то могли прийти в храм и попытаться найти там такой камень. Не всем это удавалось, но нашедшие жили вместе до конца жизни. Такое кольцо ни снять, ни потерять нельзя. И передать детям тоже. Эти кольца драконы, отправляясь к Создателю, забирали с собой.

Правитель снова перевел взгляд за окно. Племянница куда-то тянула Ингу, и та, споткнувшись, резко наклонилась вперед, но на ногах устояла. В лучах Солэ золотым шелком заблестели заплетенные волосы. А у него прострелило правую руку от локтя до мизинца. Эйнар пару раз сжал и разжал кулак, боль прошла. И снова его вниманием завладела девушка, она остановилась и наклонила голову назад, завязывая косу в подобие узла.

Утром она была очень недовольна, ее глаза потемнели, становясь цветом как “сердце дракона”. Плотная ночная рубашка не помешала увидеть привлекательные очертания фигуры, а память тут же услужливо подсунула воспоминание о ней в это вызывающем голубом одеянии.

Физически она бесспорно привлекает его. Остается только держаться от нее на расстоянии, и не подпускать никого другого, пока не разберется, почему же так реагирует на пустышку. И почему, когда Асвёр смотрит на неё, хочется лишить его головы. Пусть будет при Илларии, пока не решит точно, что делать с Ингой. Его драконья сущность недовольно ворчит всякий раз, когда на искру смотрит кто-то посторонний.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

“Не искру – пустышку”, – мысленно поправил себя Эйнар. Последив взглядом, как племянница и Инга скрылись за поворотом, вернулся за рабочий стол, заваленный докладами. У него совершенно нет времени на всякие глупости, следует изучить подробный отчет от Ульвара – старый дракон проделал большую работу.

Кабинет был накрыт заклинанием тишины, но даже оно не смогло поглотить оглушающий шум тысяч разбившихся кристаллов.

– Бездна! – Эйнар отшвырнул бумаги и выскочил из кабинета.

Картина, представшая перед его глазами, была печальной: великолепная люстра, украшавшая этот холл, валялась сверкающими осколками на полу. Инга, прикрыв голову руками, сидела на ступенях, а Иллария, застыв испуганным зайцем, огромными глазами смотрела на него.

– Это она! – ткнула пальчиком в девушку.

– Даааалияяя! – стекла зазвенели от рыка дракона.

Глава 15

От такого вибрирующего звука последняя подвеска, оставшаяся от некогда прекрасной люстры, упала на гору хрусталя, жалобно звякнув. Это жалкое “дзынь” заставило Ингу убрать руки от головы и поднять взгляд на дракона. Эта прогулка просто не могла закончиться без происшествий: мелкая драконица, окончательно распоясавшись, носилась как угорелая, щипалась и толкалась, полностью игнорируя просьбы девушки прекратить безобразничать.

– Кукла не может указывать принцессе, – нагло заявляла Иллария и показывала язык. А потом эта поганка мелкая решила поиграть в тронном зале, но по пути ее заинтересовала люстра.

Что потом произошло, девушка рассказать бы не смогла. Вот дракошка лезет к подвескам, опасно перегнувшись через перила, а она хватает ее за руку, получает удар, чтобы не мешала, а дальше молния, треск, грохот и заявление “Это она!”, полное самодовольства и уверенности, что это ей сойдет с рук.

– О, Создатель! – из портала буквально выскочила Далия. – Доченька, с тобой все хорошо? – она принялась ощупывать и осматривать со всех сторон хулиганку.

– Все с ней хорошо, – ледяным тоном произнес Эйнар, почему-то сверля взглядом Ингу. – А вот люстры у нас теперь нет, – рыкнул он. – Старинной люстры из хрусталя с Северных гор! Погляди, ни одной целой подвески!

– Ох, – Далия прижала пальцы к губам, подошла к перилам и перегнулась посмотреть. – Ох, – от переживания, сползла на ступени. – Иллария могла погибнуть... – едва слышно прошептала.

– Если бы занималась дочерью, то все было бы в порядке, – шипел дракон. – Или я до самого замужества запрещу ей покидать ее комнаты.

– Мамочка, это она, – уже дрожащим голоском произнесла Иллария. Нижняя губа задрожала, будто произошла вопиющая несправедливость, и слезки были готовы вот-вот хлынуть потоком. Поведение обычного избалованного ребёнка.

– Ты, – под злым взглядом золотых глаз Инге захотелось исчезнуть, – ответишшшь, – прошипела Далия. И куда испуг девался?

Инга успела только в шоке распахнуть глаза шире, ожидая, что сейчас ее саму сбросят с этой лестницы на хрустальные осколки, но драконица замерла, и только взгляд сделался испуганным. Девушка заподозрила, что драконы перешли на мысленную связь. И она была права.

“Далия, – в голове раздался голос брата, полный угрозы, – либо ты займешься дочерью, либо обе отправитесь в дальний замок без права высовывать оттуда хвост без моего разрешения”.

“Но, Эйнар! – воскликнула драконица. – Ты видел, что эта девка сделала? А если бы Иллария поранилась или... погибла?”

“Ты не выполнила уже которую мою просссьбу, – слова перемежались шипением, а это было очень плохо – брат доведен до крайности. – Ты вырядила иссскру в тряпки, я промолчал. Ты решшшила, что сссама будешшшь воспитывать дочь – я не вмешшшался, теперь она громит мой замок...”