Дитя реки - Пол Макоули

Он сможет убить еще много народу, прежде чем его арестуют, а представь себе, вдруг у него есть что-нибудь вроде паланкина и он просто улетит?

— Тогда мой отец бросится за ним в погоню. — Йама засмеялся, представив такую картину: доктор Дисмас вылетает из башни, как летающий таракан, а эдил в своем богато украшенном паланкине устремляется за ним, как голодная птица.

Толпа радостно ахнула. Йама и Ананда, расталкивая всех локтями и коленями, пробрались вперед и увидели, что дверь раскололась снизу доверху.

Сержант Роден поднял руку, и на миг установилась выжидательная тишина:

— Еще разок, ребята, вложите всю душу.

Таран ударил, дверь разлетелась в щепки и выпала.

Толпа подалась вперед, унося с собою Ананду и Йаму, солдаты оттесняли людей назад. Один из них узнал Йаму.

— Вам не следует здесь находиться, молодой господин, — сказал он, отправляйтесь домой, будьте благоразумны.

Йама отскочил прежде, чем солдат успел его схватить, и вместе с Анандой вернулся к своему прежнему наблюдательному пункту на разбитом выступе скалы, откуда им все было видно над головами толпы и цепочкой вооруженных солдат. Группа добровольцев наносила короткие быстрые удары по обломкам двери, а потом отступила в сторону, пропуская пятерку солдат (позади них тащился командир отряда милиции), которые подошли, держа наготове ружья и арбалеты.

Во главе с сержантом Роденом команда исчезла в темном проеме. На миг стало тихо, все чего-то ждали. Йама посмотрел на эдила, тот сидел, выпрямив спину, под балдахином паланкина с мрачным выражением лица. Белые перья, опушающие высокий ворот его соболиной мантии, трепетали от утреннего ветерка.

Вдруг раздался глухой взрыв. Оранжевый дым повалил из окон башни, волнами растекаясь в воздухе. В толпе зашушукались, не понимая, входит ли это в план атаки или же это отчаянный ход обороняющихся. Новые удары, теперь дым валил уже из всех окон и из дверного проема.

Спотыкаясь, из башни вывалились солдаты, последний — сержант Роден, тащивший командира милиционеров.

Теперь к дыму, рекой льющемуся из окон, примешивались языки пламени, сам дым из оранжевого медленно приобретал голубой оттенок. Некоторые в толпе встали на колени и прижали кулаки ко лбу, изображая знак Хранителей.

Ананда сказал Йаме:

— Это дело рук демона.

— Я думал, ты не веришь в магию.

— Нет, но в демонов верю. В конце концов, именно демоны пытались столетие назад уничтожить заведенный Хранителями порядок. Возможно, доктор Дисмас — как раз демон, замаскированный под человека.

— Демоны — это машины, а не сверхъестественные существа, — сказал Йама, но Ананда отвернулся посмотреть на горящую башню и, казалось, его не слышал.

Пламя забиралось все выше, кольцо огня охватило декоративный шпиль на крыше башни. Красный дым туманил воздух, сквозь него, кружась, опускались крупные хлопья белого пепла. Пахло серой и чем-то неприятно сладковатым. Потом вновь раздался взрыв, и громадный язык пламени метнулся из дверного проема. Шпиль башни разлетелся на куски. Горящие ошметки пластиковой фольги дождем посыпались на головы толпы, и люди кинулись бежать в разные стороны.

В первых рядах возникла паника, сзади напирали, десятки людей полезли через стену, и Йама с Анандой потеряли друг друга. Одна из лошадей подалась назад, ударив копытом человека, который хотел взять ее под уздцы. Паровая повозка пылала. Водитель выскочил из горящей кабины и стал кататься по земле, чтобы затушить тлеющую одежду; он вскочил на ноги как раз в тот момент, когда взорвались заряды в кузове, обратив его в раскаленный пепел.

Осадные ракеты полетели во всех направлениях, волоча за собой горящие хвосты веревок. Взорвалась бочка с напалмом, став маслянисто-огненным шаром и выбросив в небо грибовидное облако кипящего дыма. Пламя выплевывало языки так далеко, что люди искали любого укрытия, которое только могло защитить. Йама упал на землю и закрыл голову руками, а вокруг падали горящие обломки.

Потом наступила поразительная тишина. Йама поднялся на ноги, в ушах у него шумело, тут чья-то тяжелая рука легла ему на плечо и заставила обернуться.

— Мы с тобой еще не закончили, — сказал Лоб. За его спиной, выставив клыки, ухмылялся Луд.

6

ТАВЕРНА БУМАЖНЫХ ФОНАРЕЙ

Луд взял нож Йамы и заткнул его себе за пояс, рядом с собственным кривым лезвием.

— Не вздумай звать на помощь, — предупредил он, — или мы отрежем тебе язык.

Люди вокруг поспешно двигались в сторону городских ворот. Лоб и Луд, схватив Йаму за руки, тащили его в толпе, яростный огонь пожирал башню, эта мощная гигантская труба выбрасывала в воздух густой красный дым, который смешивался с копотью горящей повозки и дымом бесчисленных мелких пожаров и застилал солнце. Несколько лошадей, сбросив всадников, носились бешеными кругами.

Сержант Роден метался среди огня и дыма, пытаясь организовать контрмеры: несколько солдат и милиционеров уже сбивали мокрыми одеялами огонь там, где загорелась трава.

Толпа разделилась на два потока вокруг Ананды и жреца. Они стояли на коленях около лежащего человека, смачивая его лицо маслом и читая отходные молитвы. Йама обернулся и попытался перехватить взгляд Ананды, но Луд зарычал, силой повернул его голову и потащил дальше.

Дым горящей башни висел над тесно сомкнутыми крышами городка. Вдоль старого берега лодочники заворачивали товары в одеяла. Торговцы и приказчики закрывали окна ставнями и становились у дверей на страже, вооружившись ружьями и секирами. Народ уже громил дом, где у доктора Дисмаса была аптека. Люди тащили мебель на веранду второго этажа и выбрасывали ее на улицу; книги летели вниз, как птицы с перебитыми спинами, кувшины с ингредиентами лекарств раскалывались об асфальт, над ними взлетали облака разноцветных порошков. Какой-то человек методично разбивал окна тяжелым молотком.

Лоб и Луд протолкнули Йаму сквозь бесконечную толпу и повернули в переулок — скорее замощенную тропу над зеленой водой канала. Одноэтажные домишки, теснившиеся вдоль канала, были сложены из камня, добытого из древних величественных зданий, и потому высокие узкие окна окаймлялись разномастными кусками полустертой резьбы или осколками каменных панелей со следами текстов на давно забытом языке. Покатые настилы вели к грязной пенной воде; в этой части города жили одинокие батраки, личные купальни им были не по карману.

Сначала Йама решил, что братья притащили его в этот убогий незаметный переулок, чтобы здесь рассчитаться с ним за его вмешательство в ту забаву с отшельником. Он собрался с духом, но его все еще толкали вперед. Наконец они с улицы вошли в таверну: Луд впереди, а Лоб замыкающий; над головой у них поскрипывала и шуршала на вонючем ветру цепочка древних бумажных фонариков.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});