Наследница Дракона (СИ) - Рид Кэтрин "К.Рид"

Они преодолели море, за которым природа стала скудна на зеленую растительность. В некоторых местах земля покрылась паутиной трещин.

Путники уже порядочно устали.

— Долго ли нам еще лететь? — спросила Дарья.

— Еще примерно столько же! Сделаем тут остановку! — крикнул Ромус.

Остановку они сделали около покосившегося бревенчатого трактира. Рядом с ним стояли не менее обветшалые строения. Единственная улица в поселении была занесена песком, створки на окнах домов тоскливо хлопали на горячем обжигающем ветру.

Ромус практически сразу «отпустил» своего волкодава. Остальные тоже поспешно избавили своих терпеливых подопечных от непривычных погодных условий.

Дима с интересом посмотрел на распашные двери таверны. «Прямо как в старых вестернах!» — подумал он, ожидая появления на улице местного ковбоя.

— Пропустим по стаканчику, местный бармен — мой хороший друг!

Ромус вошел в пустой зал. Путешественники последовали за ним.

Заведение было недружелюбным как снаружи, так и внутри. Стены просторного зала были обклеены темно-бежевыми обоями. Рисунок на них был забрызган жиром, кое-где затерт спинами посетителей, покрыт грязью. Круглые деревянные столики рассохлись. Всю эту «красоту» являл миру свет, льющийся из окон. Он здесь был не теплым, а скорее белым испепеляющим. Тишину пустого зала нарушал противный звук, производимый мужчиной в белоснежной рубашке, украшенной шейным платком. Он натирал полотенцем высокие бокалы, стоящие на барной стойке. Позади эстета аккуратными рядами стояли бутылки с коричневыми, зелеными и бесцветными жидкостями.

— Привет, Ромус! — произнес бармен импозантным голосом. — Какими судьбами тебя занесло в наши увядающие края? Неужели магистрат понизил тебя в должности и снова заставляет юную талантливую особу выполнять грязную работенку?

Ромус усмехнулся, наблюдая за тем, как Гаюс, его друг детства, так мечтавший ранее о жизни в более сытых краях, но не приложивший для осуществления своей мечты никаких усилий, смотрит на просвет через стекло стакана. Сколько раз Ромус говорил ему, что красоты внешней, костюма и вот такой элегантной манеры поведения не хватит для поступления в академию? Все было без толку. Гаюс не понял принципов борьбы и остался на задворках. Теперь работяги со станции и путешественники воспринимали его как чудика, который мнит из себя того, кем не является вовсе.

— Все нормально, Гаюс! Я просто решил немного отдохнуть со своими друзьями в ваших теплых краях. Перекусить есть чего?

Гаюс вздохнул, пошевелил тонкими усиками, идущими стрелами над тонкими губами.

— Есть вяленое мясо и выпивка! — сказал раздраженно мужчина. — Смена со станции будет только вечером, тогда Гогель и приготовит еду. Проходите.

Гости прошли к барной стойке, заняли высокие стулья. Бармен начал разливать напитки.

— Покрепче, или так?

— Давай «или так», нам еще пять часов в пути быть!

— Расскажи, что творится в академии? — осторожно начал Гаюс. — Ходят слухи, что сопротивление набирает силу. Еще вчера мои ребята шумной пьяной гурьбою разносили этот зал, а теперь в уголках собираются небольшие компании. Песчаники по-тихому выпивают, перешептываются, посматривают с раздражением на остальных. Нам ждать переворота?

Константин Павлович прислушался. Он понимал не все из речи бармена, однако общий посыл ему был ясен. Ромус посмотрел на учителя, говорить в присутствии чужаков о проблемах государственной безопасности ему не хотелось.

— Все нормально, Гаюс. Ты же знаешь, всегда есть недовольные. Помнится, в свое время мы тоже были недовольны устройством мира. И только потом с возрастом мы поняли, что каков бы ни был этот мир, нам придется к нему приспособиться. Неужели ты сейчас готов все бросить и идти в сопротивление, которое не может предложить араям ничего определенного. Они перечисляют ошибки нынешней власти, но, поверь, даже если сменится правящая верхушка, все останется как прежде. Революция — это всего лишь способ снятия социального напряжения, это своего рода цунами, сметающее одних и возвеличивающее других. Основное население при другой власти, конечно, будет жить по-другому, может даже в некоторых аспектах лучше, однако появятся другие проблемы и благосостояние среднестатистического арая останется прежним.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Бармен сощурился.

— Возможно, ты прав! Но ты представь только, если бы мне в обмен на благосклонность пообещали работу ну вот хоть в баре в Океании, а не в песках, смог ли я отказаться?

Ромус отпил из стакана пенящийся напиток.

— Действительно, заманчивое предложение. Представь, скольким араям они обещали место под крылышком. Наверх попадут только те, кто пригодится им для укрепления вертикали власти. Остальным достанутся объедки. Будешь недоволен объедками, убьют. Они не потерпят зачатков бунта. Тем более что вначале у них будет очень шаткое положение. Нужна ли тебе такая судьба?

Гаюс побледнел. Чувствовалось, что этот арай находился на краю выбора. Он готов был поддержать новый миропорядок только на выгодных для себя условиях. Ромус оттолкнул его от этого края всего за несколько минут. Бармен понял, что ни перед властью, ни перед сопротивлением он условия ставить не может. Какая бы власть ни была, простой арай всегда проиграет!

Если бы учитель был на Земле, он яростно поспорил бы с Ромусом. По его мнению революции зачастую были просто необходимы обществу. Взять хотя бы борьбу за равенство и отмену рабства. Без этого мы не видели бы сейчас мир таковым, какой он есть. Потомки тех, кто боролся за равенство, безусловно, сейчас живут лучше, чем их предки в порабощенном мире. Разговор такой, увы, не мог состояться. Для бармена они были молчаливыми гостями, а разговоры об истории народов Земли могли показаться ему лишь забавной выдумкой.

— Ты как всегда прав, мой друг! Посмотрим, что будет дальше! — произнес Гаюс.

— Все будет нормально! — заверил его Ромус. — А теперь поговорим о местных достопримечательностях. Мои подопечные прибыли из далеких северных племен, они привыкли к своим диалектам, ничего не знают о песчаниках и никогда не видели дюны.

Это бармен любил. Он почувствовал себя всезнающим и многое повидавшим в этом мире. В конце концов, за этой барной стойкой сидели не только местные забулдыги, но и гости из дальних краев.

Диму более всего интересовала станция, обеспечивающая передачу энергии, однако тут Гаюс не был ему помощником. Рассказал лишь, что посреди пустыни стоит огромное здание, центр его похож на глаз, обращенный в космос. Сверху глаз пронзает красный луч. Территория охраняется песчаниками, они же обслуживают узлы станции под руководством ученых.

— А где живут эти люди? — спросила Дарья.

— Да посреди песков и живут, вот в таких поселениях как это!

Протяжный скрип створок, шуршание песка по доскам вдруг привнесли в атмосферу некоторые угнетающие нотки. Теперь прибывшим с Земли не казалось странным то, что сопротивление зародилось именно в этих краях.

Перекусив, гости покинули таверну. После взлета Ромус сменил направление. Они пересекли пустыню и полетели над ровной водной гладью! Это был океан!

— Вы будете жить на одном из островов Океании! — крикнул Ромус. — Там всегда было спокойно и безопасно!

— Это она? — спросил Дима, заметив впереди полоску пляжа.

— Нет! Мы сейчас пересечем полуостров, относящийся к материку, а потом опять уйдем в сторону океана.

Под ногами разостлались густые леса тропиков, извилистые реки. Прошло еще полчаса, под ногами опять был только океан. Все устали. Ромус улыбнулся, заметив на горизонте остров.

— Снижайтесь! Нам нужно идти к центру, там расположен город!

Остров был достаточно большим, и повсюду на нем был только буро-зеленый лес. Река, разделившая сушу на две части, кое-где вспенивалась водопадами.

— Где город? — спросил Дима, когда остров был практически преодолен.

Ромус и сам, по-видимому, был озадачен. Его взор цеплялся за местность, однако следов деятельности араев он найти не мог.