Будда. Жизнь, деяния и мысли великого учителя - Сергей Ольденбург

В первой заключаются поучения, проповеди и афоризмы Шакьямуни, предназначенные для духовных и светских последователей его учения. Во второй, то есть в Винае-питаке, содержатся предписания и правила образа жизни бхикшу, и, наконец, в третьей – Абхидхамме-питаке – находится метафизическая часть учения Шакьямуни, доступная только людям, достигшим высшей степени духовного и нравственного совершенства.

При Ашоке учение Шакьямуни достигло апогея своего развития в Индии и сильно распространилось в соседних странах, но затем значение его в Индии стало умаляться, и, хотя оно еще долгое время держалось в ней рядом с брахманизмом, последний вытеснил его из Индии, и в настоящее время собственно в Индии, как это видно по статистическим данным о народонаселении, взятым нами из India office, буддистов насчитывается всего около трех с половиной миллионов из 270 миллионов всех жителей, последователей браминской религии 190 миллионов. Но зато он утвердился в других странах. К таким странам принадлежат: Индокитай, Китай, Япония, Монголия, остров Цейлон и др., где всех последователей учения Шакьямуни насчитывается около 400 миллионов (по другим сведениям, всего только 150 миллионов). Но и в тех странах, где буддизму удалось водвориться, он не сохранился в первоначальном виде. Повсюду он смешивался с туземными религиозными верованиями и, таким образом, в течение своего продолжительного существования выродился почти в такую же чудовищную систему нелепых суеверий и жреческого деспотизма, как и браминство.

Простое учение Шакьямуни под влиянием чуждых религий обратилось даже в грубое идолопоклонство; развитие внешних форм, обрядности заменило основную черту этого учения – мораль, сильно затемнило первоначальный смысл учения и сделалось не только для большинства верующих, но и для избранного меньшинства сущностью религии. Например, мы знаем, что Шакьямуни совершенно не признавал богов, в смысле браминской теологии, и сам себя не выдавал за божество, а только за обладателя мудрости и истины; но большинству его последователей было трудно отрешиться от проникших в кровь и плоть прежних религиозных убеждений, и они признали многих богов браминской и других религий, и сам учитель в их глазах делался постепенно все более и более необыкновенным существом и постепенно превратился в божество, ставшее во главе других богов. Сначала на него смотрели только как на образец нравственного совершенства, затем как на властителя мира, и, наконец, он сделался чисто отвлеченным догматическим понятием.

Дхаммапада

I

Глава парных строф

1. Дхаммы обусловлены разумом, их лучшая часть – разум, из разума они сотворены. Если кто-нибудь говорит или делает с нечистым разумом, то за ним следует несчастье, как колесо за следом везущего.

2. Дхаммы обусловлены разумом, их лучшая часть – разум, из разума они сотворены. Если кто-нибудь говорит или делает с чистым разумом, то за ним следует счастье, как неотступная тень.

3. «Он оскорбил меня, он ударил меня, он одержал верх надо мной, он обобрал меня». У тех, кто таит в себе такие мысли, ненависть не прекращается.

4. «Он оскорбил меня, он ударил меня, он одержал верх надо мной, он обобрал меня». У тех, кто не таит в себе такие мысли, ненависть прекращается.

5. Ибо никогда в этом мире ненависть не прекращается ненавистью, но отсутствием ненависти прекращается она. Вот извечная дхамма.

6. Ведь некоторые не знают, что нам суждено здесь погибнуть. У тех же, кто знает это, сразу прекращаются ссоры.

7. Того, кто живет в созерцании удовольствий, необузданного в своих чувствах, неумеренного в еде, ленивого, нерешительного, – именно его сокрушает Мара, как вихрь – бессильное дерево.

8. Того, кто живет без созерцания удовольствий, сдержанного в своих чувствах и умеренного в еде, полного веры и решительности, – именно его не может сокрушить Мара, как вихрь не может сокрушить каменную гору.

9. Кто облачается в желтое одеяние, сам не очистившись от грязи, не зная ни истины, ни самоограничения, тот недостоин желтого одеяния.

10. Но кто избавился от грязи, кто стоек в добродетелях, исполнен истины и самоограничения, именно тот достоин желтого одеяния.

11. Мнящие суть в несути и видящие несуть в сути, они никогда не достигнут сути, ибо их удел – ложные намерения.

12. Принимающие суть за суть и несуть за несуть, они достигнут сути, ибо их удел – истинные намерения.

13. Как в дом с плохой крышей просачивается дождь, так в плохо развитый ум просачивается вожделение.

14. Как в дом с хорошей крышей не просачивается дождь, так в хорошо развитый ум не просачивается вожделение.

15. В этом мире сетует он и в ином – сетует. В обоих мирах злочинец сетует. Он сетует, он страдает, видя зло своих дел.

16. В этом мире радуется он и в ином – радуется. В обоих мирах творящий добро радуется. Он радуется не нарадуется, видя непорочность своих дел.

17. В этом мире страдает он и в ином – страдает, в обоих мирах злочинец страдает. «Зло сделано мной», – страдает он. Еще больше страдает он, оказавшись в беде.

18. В этом мире ликует он и в ином – ликует, в обоих мирах творящий добро ликует. «Добро сделано мной!» – ликует он. Еще больше ликует он, достигнув счастья.

19. Если даже человек постоянно твердит Писание, но, нерадивый, не следует ему, он подобен пастуху, считающему коров у других. Он непричастен к святости.

20. Если даже человек мало повторяет Писание, но живет, следуя дхамме, освободившись от страсти, ненависти и невежества, обладая истинным знанием, свободным разумом, не имея привязанностей ни в этом, ни в ином мире, – он причастен к святости.

II

Глава о серьезности

21. Серьезность – путь к бессмертию. Легкомыслие – путь к смерти. Серьезные не умирают. Легкомысленные подобны мертвецам.

22. Отчетливо понимая это, мудрые – серьезны. В серьезности они черпают радость. На ниве благородных радуются они.

23. Вдумчивые, упорные, всегда стойкие и мудрые, они достигают нирваны, свободной от привязанностей и несравненной.

24. У энергичного, полного мыслей, действующего осмотрительно, ограничивающего себя, серьезного, того, чьи дела чисты и кто живет, следуя дхамме, – у того возрастает слава.

25. Пусть мудрец усилием, серьезностью, самоограничением и воздержанием сотворит остров, который нельзя сокрушить потоком.

26. Невежды, глупые люди привержены к легкомыслию. Мудрец же хранит серьезность, как драгоценное сокровище.

27. Избегайте легкомыслия, чуждайтесь страсти и наслаждения, ибо лишь серьезный и вдумчивый достигнет великого счастья.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});