Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Просите, — вздохнул Джованни.
Тут же всех до одного каноников из сакристии словно метлой вымели.
С графом явилось человек пять, остальные просто не смогли поместиться в тесной коморке. Рыцари посторонились, давая своему сеньору дорогу. Первое мгновение оба, и граф, и Джованни, стояли друг перед другом, словно заколдованные. Джованни не то чтобы избавился от страха, даже, пожалуй, напротив, только его страх странным образом изменился, преобразился в какую-то необычную радость. Гийом де Бельвар олицетворял для него до сих пор лишь титул графа Честерского, символ могущества и власти. Теперь Джованни видел перед собою человека, и этот человек показался ему достойным своего высокого положения. У графа было красивое «нормандское» лицо с правильными чертами, словно вырезанными умелым резчиком, суровое и доброе одновременно, и мудрые глаза, совсем не по возрасту, ибо де Бельвар оказался моложе, чем Джованни мог себе представить.
— Христос рождается, — сказал граф на латыни.
— Славьте Его, — ответил Джованни. Они представились друг другу.
— С праздником, сир епископ, — поздравил граф уже по-французски, взял руку Джованни и коснулся ее губами.
— Благодарю вас, сир граф, — растроганно ответил Джованни. В комнатке царил полумрак, от тесноты казалось теплее, чем было, тени причудливо изгибались в неровном свете единственного зажженного подсвечника, сквозь высокое окно заглядывала луна, выяснивало к морозу, от наметенного за день снега казалось, что за стенами собора много светлее, чем внутри.
Джованни сморгнул застлавшую глаза пелену.
— Как вы здесь устроилось? — спросил граф.
— Спасибо, хорошо, — поспешно ответил Джованни.
Граф не то чтобы улыбнулся, но его лицо сделалось еще приветливее:
— Если у вас будут какие-нибудь сложности, прошу, обращайтесь ко мне.
— Вы очень добры.
— Нет, я для вас ничего еще не сделал, дайте мне возможность действительно заслужить вашу признательность.
— Сир, вы уже заслужили ее своей любезностью, — Джованни робко улыбнулся графу, — но если вы желаете помочь, я, пожалуй, воспользуюсь вашим великодушием. Простите мне мою прямоту, но не могли бы вы объяснить мне статус земель моей церкви.
— С удовольствием. Я именно этого вопроса и ожидал, — граф, вопреки опасениям Джованни, остался спокойным и доброжелательным.
— Каноники Святой Марии Силфорской — неумелые управители. Распоряжаясь церковными землями, они залезли в долги и дошли бы до полного разорения, если бы не мое вмешательство. Мне пришлось взять их на поруки. Я расплатился по всем их обязательствам и забрал земли под свое управление на пять лет. За это время я надеюсь достаточно поправить церковное хозяйство, чтобы впредь не оказалось столь легким делом разорить его. Определенную сумму в вознаграждение каноникам я выплатил. Вы можете ознакомиться с бумагами, когда приедете ко мне в Стокепорт. Я приглашаю вас не из простой любезности, — добавил граф.
— Вы мой вассал, сир епископ, так как Силфор и вся территория вашей епархии принадлежат мне по праву собственности, ибо они никогда не были пожертвованы в дар Церкви ни одним из моих предшественников.
— Если я обязан вам вассальной присягой, сир граф, я с готовностью ее принесу когда и где вам будет угодно, — ответил Джованни.
— Мой капеллан Арнуль известит вас, — граф пригласил вперед шустрого коренастого мужчину с любознательным лицом.
Капеллан низко поклонился Джованни:
— К Вашим услугам, мессир епископ.
— Рад приветствовать вас, любезный Арнуль, — Джованни ответил кивком на поклон.
— Не откажите ему в своей милости, сир епископ, — сказал граф. — Желаю здравствовать.
— Постойте, — остановил его Джованни. — Я хотел сказать… спросить… пригласить… Приезжайте, пожалуйста, завтра на мессу в честь праздника.
— Приеду, — граф слегка поклонился.
— Благослови вас Господь. Добрый путь, — сказал на прощание Джованни.
ГЛАВА XVIII
О том, как Джованни стал вассалом графа Честерского
Джованни всегда любил праздники, торжественные службы и шествия. Но когда он был еще маленьким и неразумным, преображенный и украшенный мир дней радости казался ему поистине волшебным, полным каких-то чудесных загадок и тайн. Взрослея, Джованни потихоньку утратил восторженную веру в чудеса праздников. Праздничные дни все также пахли благовониями и сластями, все также ночные бдения преображали действительность до неузнаваемости, но Джованни разучился беззаботно веселиться и безудержно радоваться. Однако в то Рождество в нем словно вновь проснулся наивный мальчишка. Ему как будто подарили драгоценный подарок, о каком он даже и мечтать не смел, подарили просто так, от преизбытка щедрости. Что изменилось, Джованни не знал. Просто по-особому блистала луна в черном небе, по-особому искрился на морозе снег, и тишина кругом была особой, и песни молодежи, слышные издали в пронзительном воздухе, — все вновь, как в детстве, обрело для Джованни свои тайны, вернулись веселье и радость. Это был обычный праздник, и еще что-то, огромное и прекрасное, — уверенность в том, что произошло чудо. Только потому, что так красиво падает хлопьями снег, или потому, что нарядные горожане столь умилительно и торжественно приветствуют друг друга.
Граф приехал на следующее утро, как и обещал. В утреннем свете церковь выглядела совсем иначе, но ощущение тайны и чуда не оставило Джованни, он служил мессу с редкостным удовольствием, стремясь выразить благодарность Господу за то счастье, каким Он вдруг одарил его. После службы к Джованни пришел капеллан графа, Арнуль.
— Мессир епископ, я слыхал, вы сильно образованный, — неловко начал он. — Подучили бы меня немножко. А то я учился, конечно, только давно это было, подзабыл я кое-что. И опять же, мир-то, он на месте не стоит, может сейчас что по-другому делается. Вразумите, не откажите в милости.
Джованни улыбнулся внутренней потаенной улыбкой: последние слова капеллана повторяли фразу, сказанную давеча графом.
— Хорошо, — кивнул он. — И чему же вы желаете учиться?
— Вот, скажем, службу вы служите так гладко, прямо так бы и слушал. Это у вас как выходит? — спросил капеллан.
— Не знаю. Может, потому что я понимаю, что говорю, — пожал плечами Джованни.
— Прямо вот так все-все понимаете?! — воскликнул капеллан с восторгом и недоверием.
— В меру способности моего разумения, — ответил Джованни. Капеллан удивился епископской образованности еще больше прежнего:
— Надо же как вас выучили-то. Вы, поди, на такую-то ученость не один год потратили!
— А то, — подмигнул ему Джованни.
Капеллан крякнул и расплылся в довольной усмешке:
— Меня-то быстренько выучите?
— Станете стараться, выучу, — пообещал Джованни.
— Слово даете?
— Я же сказал.
— Да так-то оно так, — капеллан почесал в затылке.
— Это и от вас будет зависеть, любезный мой Арнуль. Не захотите — не выучитесь, повторил Джованни. — А вы надолго здесь?
— В смысле, в Стокепорте? На зиму точно. Граф здесь зимовать собрался.
— Bene! — вырвалось у Джованни. — То есть я хотел сказать, это хорошо, потому что вы сможете многому успеть научиться.
— Ладно бы… А то граф меня олухом кличет, а мне это ох как неприятно, — вздохнул капеллан.
— А граф хорошо образован? — осторожно спросил Джованни.
— Куда там, — махнул рукой капеллан, — ничего он не образованный, я ему читаю, если что надо. Когда ему учиться-то было? Некогда ему было учиться, с малолетства воевал. Там, — капеллан указал рукой в неопределенном направлении, — на континенте.
— С французами?
— И с французами, и вообще. С кем придется. С королем, вон, нашим тоже. Старый граф, упокой Господь его душу, здорово нашему нынешнему голову задурил в свое время. Он, граф-то наш, на дочке того, покойного, женат был, на старшей, потому и сделался графом, — разговорился капеллан.
— Был? — переспросил Джованни.
— Так ведь померла она, бедняжка. Беатрис ее звали. И ребеночек их, дочка, тоже, — капеллан тяжко вздохнул. — Господь прибрал. Теперича графу опять жениться надо, а то кто ж графство наследовать будет? Ладно, что-то разболтался я, — остановил он себя. — Вы уж не взыщите, в нашей глуши и поговорить-то не с кем.
— Что правда то правда, — рассеянно ответил Джованни, занятый своими мыслями.
— Я что спросить-то хотел, — спохватился капеллан. — Тут в шестой день январских календ будет праздник святого Иоанна Евангелиста, не ваши ли именины?
— Да, но… — Джованни смутился. — Я не стану праздновать, не могу себе этого позволить, так что не беспокойтесь, забудьте.
— Ладно, что ж, коли так, — капеллан помялся, словно хотел еще что-то спросить, но передумал.
- Сен-Жермен - Михаил Ишков - Историческая проза
- Песнь небесного меча - Бернард Корнуэлл - Историческая проза
- Приключения Натаниэля Старбака - Бернард Корнуэлл - Историческая проза
- Таинственный монах - Рафаил Зотов - Историческая проза
- Петр II - А. Сахаров (редактор) - Историческая проза
- Бледный всадник - Бернард Корнуэлл - Историческая проза
- Азенкур - Бернард Корнуэлл - Историческая проза
- Старость Пушкина - Зинаида Шаховская - Историческая проза
- Рота Шарпа - Бернард Корнуэлл - Историческая проза
- Саксонские Хроники - Бернард Корнуэлл - Историческая проза