Рейтинговые книги
Читем онлайн Белое пятно на карте - Николай Орехов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23

— Непременно, непременно! — энергично закивал Владимир Николаевич. — У нас сигареты таскают, а тут такой прибор… импортный… Только в сейф!

— Разумно, — одобрил пришелец и встал со стула. — Ну что, давайте прощаться? А через годик, когда рассказы кончатся, я вас опять навещу. Договорились?

— Конечно, конечно! Буду ждать, — ответил Владимир Николаевич, крепко пожимая руку гостя. — В любое время, всегда рад!

— Спасибо! — коротко улыбнулся Бучков и взялся за ручку двери. — Всего хорошего, Владимир Николаевич! — произнес он и вышел из комнаты. Его земной коллега выскользнул вслед за ним ровно через две секунды, но длинный коридор был пуст.

— Похоже, и в самом деле пришелец, — вслух подумал Владимир Николаевич. — Бимбоанин… или бимбоанец? Короче, Водолей, — довольно засмеялся он.

Вернувшись, взял оставленный гостем прибор, наугад достал из стопки рассказ, сложил его первую страницу с чистым листком, сунул в машинку и нажал кнопки согласно инструкции. Как и в первый раз, аппарат зашипел, втянул в себя бумагу и выплюнул ее с другой стороны. Владимир Николаевич благоговейно взял лист в руки, поднес к глазам и прочитал первую строку:

«Звездолет величественно удалялся. В алом пламени дюз таял медленный космос…»

О ВЕЧНОСТИ, О ДОБЛЕСТИ, О СЛАВЕ

000.000.001.010.011.100.101.110.11111111111…

А1-1,01,02,03,04…

ФОН: КАТАРСИС

ГЕРОЙ: ВКЛЮЧЕНИЕ А1-1…

ДЕЙСТВИЕ: ГЕРОЙ + ФОН; МАСКА…

АККОРД: ФРУСТРАЦИЯ АМПЕРСАНД…

АККОРД: АККОРД! акцентуация, эго, альтер-эго, терцио-эго, супер-эго, поли-фон… Побольше эмоций! Развертка гаммы — минор, нормаль, мажор… Амплитуда! Скважность — ноль девять… меандр, тессеракт, идем на синусоиду, плавнее, плавнее… еще плавнее! Включить социум: депрессия, экстравертированностъ, фемаль, жаль, демаль, эмаль… СБОЙ!!! Три такта назад — еще плавнее… интра, пара, шизо, проскочили, коррект, валидность, ложь… стрессируйте на ситуациях!!.. Поехали, запуск, в жизнь его, в жизнь, ребята, толкайте!!.. и на желтое, в пятнах яичницы, небо. Андрей снова прикрыл глаза. Медвяный слитный шорох в ушах разбух, окутал его со всех сторон, растворил в себе. Высоко над ним пробивался, звенел в пряном запахе травы невидимый кузнечик. Солнце ласкало, грело, сухо натягивало кожу на щеках, и прозрачные веки мерцали красноватым полусветом, медленно уплывающим в сторону…

Через пять секунд и тысячу веков Андрей открыл глаза. На мгновенье прихлопнув их ресницами, так что забор над фоном огорода мигнул, отпрыгнул в сторону, а потом послушно вернулся на место, Андрей оперся руками о теплую, подсушенную полуденным солнцем почву и сел.

Нездешний покой царил в его душе.

В десяти метрах впереди копала картошку мать. Андрей прикрылся от солнца ладонью и стал пристально глядеть, как ловко левой рукой она отводит бурую высохшую ботву в сторону, захватив ее ладонью в пучок, как блестящее лезвие лопаты под легким нажимом резинового сапога входит в рыхлую землю и, подрагивая, выворачивается наружу… Р-раз — и белые чистые клубни уже на поверхности, лежат, сияют на коричневой гряде, как птенцы в гнездышке.

Мать обернулась, видно, почувствовала взгляд Андрея, улыбнулась ему, не переставая копать…

А1-2! КОРРЕКЦИЯ: увеличить реалии, усилить темпоралис… выдалось дождливое, как никогда. На душе тоже давно шел дождь. Мелкий, натужно моросящий, надоедливый. На стене привычно и оттого беззвучно тикали ходики. Андрей жил здесь уже почти три дня и практически не выходил из дому. Хозяином этой огромной четырехкомнатной квартиры был отставной адмирал, крепкий еще мужчина. Он временно жил у приболевшей дочки на другом конце города и забежал сюда только один раз. Выпил с Андреем чашку кофе, цепко взглянул на него из-под бровей, пожал руку, буркнул: «Ну, не буду вам надоедать…» — и уехал в порт улаживать очередной аврал.

В доме Андрею пришлась по душе огромная и бессистемная библиотека. Всем остальным пространством квартиры безраздельно владело море. Чьи-то безвестные картины, морские пейзажи с грубыми мазками волн; выплеснутые на житейский берег огромные витые раковины на стеллажах; пряно-соленый запах турецкого трубочного табака; засохшие половинки кокосовых орехов, похожие на мохнатые тыквы; и даже маленькое чучело крокодила, вовсе ни на что не похожее, разве что само на себя…

Интересно было бы жить в этой квартире, пропахшей, пропитанной морем и экзотическими странами. Но Андрей в ней не жил — он в ней маялся. Вставал, умывался, обедал, о трудом находя в чужом дому самые обыденные предметы, курил иногда турецкий и греческий табак из изогнутых трубок, снова обедал, в который уже раз, ложился спать на непривычный, не нравящийся бокам диван — и все никак не мог адаптироваться, приспособиться, наладить то невесомое, не замечаемое в обычной жизни равновесие между собой и средой обитания, равновесие, без которого сейчас и жизнь ему была — не жизнь, а так — вынужденная командировка, поездка туда, где он не нужен, за тем, что ему неинтересно, в то время когда на душе идет, моросит, не кончаясь, мелкий надоедливый дождь…

На улице дождь перестал час назад. Андрей снова, в который уже раз, вышел на балкон длинной, ступенчато изогнутой девятиэтажки, вытащил из кармана свои, дома еще купленные К уже слегка помятые сигареты, достал спички, поискал взглядом знакомую консервную банку, заменявшую пепельницу. Прикурил. Сквозь полусомкнутые пальцы невидящий взгляд его проник дальше, за балкон, упал с пятого этажа вниз — и замер.

В саду перед домом девушка ловила котенка. Она только что, минут пять назад, вернулась с работы. Андрей видел, как она подходила к своему двухэтажному деревянному домику с остроконечной крышей, как открывала двери, нашарив левой рукой щеколду. В правой у нее была объемистая хозяйственная сумка… Было уже полседьмого вечера. Девушка, словно вспоминая что-то, постояла на крыльце, потом зашла в дом, оставив сумку на ступеньках. Когда она, уже в халате, вышла обратно, о сумку терся рыжий котенок. Андрей и не заметил, как он подкрался. Нагнувшись, хозяйка хотела его погладить, но котенок убежал в сад. И тогда девушка раздвинула руками куст черемухи у самого крылечка и шагнула в траву, как в первую утреннюю воду. Андрей отвел было глаза, переведя их на пустую дорогу перед домом, но они сами устремились вниз, к девушке.

Котенок смешно приседал, пружиня хвост, и фыркал на нее. Тогда девушка останавливалась и приседала тоже, привычным жестом запахивая халат на круглых коленках и тихо улыбаясь. Успокоившись, котенок опускал хвост и, пятясь, отступал ближе к кустам черемухи, кося взглядом в сторону. Видно было, что ему нравится, когда его ловят. Девушка выпрямлялась и, нащупав ногами полускрытую в траве тропку, сторожко приближалась к расслабившемуся котенку. Ноги ее ступали легко, выбирая почву потверже и траву пореже, чтобы не упала на них предвечерняя роса. Коленки при этом обнажались и плыли над травой, почти независимо от хозяйки.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
1 ... 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Белое пятно на карте - Николай Орехов бесплатно.

Оставить комментарий