Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Остальные также обнаружили, что почти везде за ними тенью следует услужливый но подозрительный Слуга, Мы столкнулись почти точно с такой же проблемой в первые дни на Вайлдбладе и были привычны к этому - но от этого положение не становилось менее унизительным. Натан и Мариэль направились прямо в город со всевозможной записывающей аппаратурой для кино- и магнито-записи. Им потребовалось всего несколько дней, чтобы сделать основные записи в цвете, и Мариэль осталась сортировать плёнки в поисках чего-нибудь полезного, а Натан продолжил исследовательскую работу, котрую он уже начал. Наиболее незавидной частью работы Мариэль была сортировка, классификация и пополнение пиктограмм, но и это было отставлено на второе место, как требующее слишком много времени. Натан, конечно, поппросил помощи в переводе или, вероятно, слово интерпретация было бы более подходящим пиктограмм, и такая попмощь ему была с готовностью предоставлена. Оказалось, однако, что любой, кого он останавливал на улице, мог растолковать ему значение любой пиктограммы. Он потратил весь день, пытаясь выснить пределы их знаний, и, в конце концов, вынужден был прийти к заключению, достаточно невероятному, что любой человек в городе действительно знал значение каждой из пиктограмм. Большинство плиток представляли собой отдельные слова, но некоторые были целыми предложениями.
- Это просто невозможно, - говорил он мне. - Множество картинок является более-менее распознаваемыми образами. Многие из тех, что составляют предложения, состоят из более простых - и хотя я видел всего лишь крошечную часть, должен сделать вывод, что в основном всё это верно. Но это создаёт для каждого мужчины, женщины и ребёнка в городе - вне зависимости от отго, к какой касте они принадлежат словарь из более чем миллиона понятий. Я не знаю сколько времени требуется маленькому ребёнку, чтобы выучить его, но я не смог даже десятилетнего заставить признать, что он чего-нибудь не знает. Возможно, кое-кто из них лжёт, но каждый раз, как я искал подтверждения, я его получал. Это просто {не} возможно.
Я должен был с ним согласиться.
У меня был свой кусок рутинной работы, естествено - несколько часов в день необходимо было потратить на сбор образцов и измерения. Мы решили, что если нам прийдётся вернуться домой через двадцать дней, то мы должны были собрать в городе все доступные данные, какие только лежали, что называется, на поверхности, чтобы, по крайней мере, не упустить шанс сделать наиболее верное заключение о том, что лежит под этой поверхностью. Но я также принял участие в игре в вопросы-ответы.
Я обнаружил - как и остальные - что в отношении информации люди откликались с достаточной готовностью. И они проявили совершенно поразительный диапазон знаний. Даже дети могли мгновенно назвать имя любого растения или животного или географическое понятие. Единственным ограничением, которое я смог обнаружить даже в познаниях детей, было то, что они были несколько смешанными - огромное число объектов могли быть отнесены к одной основной категории. По мере взросления они учились разделять категории всё более подробно.
Наряду с этим поразителдьным диапазоном знаний, содержавшимся в каждой голове, нельзя было не отметить определёные странные аномалии. Каждый в городе мог прочесть пиктограммы, но это было всё, что можно было прочесть. Ничего другого не существовало. Банк данных, привезенный с Земли, был намеренно уничтожен. Не занимались люди города и живописью. То ли что-то было высечено в камне, окружавшем город, то ли в умах людей не существовало необходимой независимости. Единственными видами искусства, которые были у них, если не считать искусства каменьщиков, были исполнительские виды - драма, музыка, танец. Ничего даже не было написано. Но они {интересовались} растущими растениями. Многие из домов, котрые я посетил - маленькие квадратные помещения, у которых только ширмы раздляли различные "комнаты" - имели растения в горшочках.
Всё это, однако, имело второстепенное значение по отношению к нашей главной заботе. И когда выходили за пределы простых материй, обнаруживали себя на гораздо более зыбкой почве, задавая свои вопросы. Вопросы, касающиеся паразита и верований, достаточно ловко избегались или же мы получали заученные ответы. Вопросы о процессе принятия решений сталкивались с ничего не значащим ответом: "Сам решает". "Что представляет собой Сам?" рождал заведомый ответ: "Сам - это коллективная воля Нации." Более подробные расспросы ("Как принимает решения Сам?" "Что в действительности {происходит}, когда принимается решение?" вызывали пустые взгляды или заявления типа: "Вы не понимаете." И это было правдой. Мы не понимали. Настаивание вызывало обещание, что однажды мы {поймём}... когда вопрос будет задан на двадцать первый день.
Вопросы, относящиеся к религии, наталкивались на такую же защитную стену, без какого-либо намёка на брешь. Каждый в городе верил в Бога - по всей очевидности это была непоколебимая монотеистическая вера. Но у них не было никаких священников, никаких церквей, никаких святых писаний. Имелась пиктограмма, представлявшая концепцию Бога, и Натан умудрился идентифицировать ещё несколько, которые относились к материям божественной природы. Не было сомнений, что имелись и другие - и не было сомнений, что располагая временем, мы смогли бы извлечь из мудрости, высеченной на стенах, всё, что люди города считали нужным сказать о Боге. Но у нас не было времени, чтобы изучить значения миллионов плиток. Всё, что мы смогли выяснить, это то, что все они знают, что Бог существует, и этого было для них достаточно.
- Если наши вопросы наталкиваются на сознательную стену молчания, - сказал я Натану после нескольких дней хождения вокруг да около, значит это лучшая организация, какую я когда-либо видел. Куда бы мы не обратились, мы наталкиваемся на один и тот же барьер, на ту же формулу. Если они намеренно скрывают от нас всю правду, значит каждая отдельная личность в городе участвует в заговоре, включая детей. Это самое полное единодушие, с каким я когда-либо встречался. Они все точно знают сколько можно сказать, до отдельной буквы. Либо это действительно предел их знакомства с предметом, либо что-то очень странное здесь происходит.
- Они могли быть запрограммированны, - сказал он. - Каждый из них может управляться кукловодом.
- Или они могли бы быть телепатами, - возразил я. - Имеющими доступ к одному и тому же источнику информации и к одному и тому же стратегическом настрою.
- Или и то, и другое вместе, - добавил он.
- Но только не похоже, что они общаются друг с другом телепатически, - сказал я. - Они пользуются языком, как и ты или я. И если они запрограммированны - то это сверх-сложная и сверх-тщательно выполненная работа. Они всё равно кажутся мне очень человечными, не смотря на то, что говорит Мариэль.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Течения Алькионы - Брайан Стеблфорд - Научная Фантастика
- Бойтесь ложных даров! - Дмитрий Вейдер - Научная Фантастика
- УЖОСы войны [Fan Edit] - Джин Родман Вулф - Научная Фантастика
- Слишком много привидений - Виталий Забирко - Научная Фантастика
- Дюна: Дом Харконненов - Брайан Герберт - Научная Фантастика
- Элизиум. Невидимая угроза - Зореслав Степанов - Научная Фантастика
- Путь всех призраков - Грег Бир - Научная Фантастика
- Браслет - Владимир Плахотин - Научная Фантастика
- Мир без хозяина - Дэми Хьюман - Научная Фантастика
- Тур вокруг Солнца - Алексей Калугин - Научная Фантастика