Не о любви (СИ) - Янг Дана

— Катись ты со своей физикой, — я старалась не двигаться, чтобы снова не шлёпнуться. — Ну дай руку, пожалуйста!

— Не-а, — помотал головой. — Сама давай. Всё ты можешь.

Да ничего я не могу!

— Тогда давай сделаем по справедливости, — предложила я. — Ты рассказываешь мне, когда именно я тебе начала нравиться, а я пробую твою долбанную ласточку.

— Что ж ты пристала ко мне с этим вопросом? Это что, действительно так важно?

Я целую неделю пыталась выпытать у него эту информацию, но парень отказывался отвечать. Будто в этом вопросе было что-то очень сокровенное. Но для меня это действительно важно знать.

— Мы так и будем стоять? — спрашиваю я. — Решай быстрее.

— И как у тебя получается вить из меня верёвки? — он поправил шапку. — Катись в мои объятия, так уж и быть, расскажу.

Улыбнувшись, я с силой оттолкнулась левой ногой и тут же подняла её вверх. Руки вытянула в стороны, стараясь удержать равновесие, и через пару секунд оказалась в объятия парня.

— Ставлю 6.0. Олимпийская медаль твоя, — обнимая меня за плечи, усмехнулся он. — Не думала о карьере фигуристки?

— Хватит издеваться, — я серьёзно посмотрела на Тимофея. — Отвечай на вопрос.

— За что мне всё это? — он закатил глаза. — Ну ладно. Один единственный раз я отвечаю тебе. Надо подумать…

Он на несколько секунд замолчал, а потом внезапно засмеялся.

— Ты чего? — растерялась я.

— Ты тоже сейчас посмеёшься, — он выглядел действительно весёлым. — Короче, я сейчас быстро у себя в голове всё промотал и понял, в какой момент всё это началось, — он снова засмеялся.

— Ну, не томи!

— Помнишь, когда мы в лужу плюхнулись? Так вот, лёжа тогда на тебе в грязи, в абсолютно бесячейситуации, я почувствовал, что совсем на тебя не злюсь. А потом, когда ты во время просмотра уснула, мне почему-то так хорошо стало… И я понял, что ты для меня какая-то особенная.

— Ну да, вряд ли кто-то из твоих бесчисленных поклонниц осмелилась к тебе так подкатить, — усмехнулась я.

— Так ты ко мне подкатывала? Значит, я тебе до этого нравился?

— Ты даже не представляешь, насколько. Когда ты вошёл тогда в кабинет физики, я думала, что на месте умру. Ты казался мне такой недосягаемой звездой… и тут ты рядом. Ну, грех было не воспользоваться положением.

— Надо будет сказать Нине Викторовне спасибо, за то, что поставила нас в пару. Иначе, я бы тебя не узнал.

Да, никогда бы не подумала, что в любви мне поможет именно физика. На которой я сейчас сижу и вспоминаю, как классно провела каникулы.

— Так, осталось пять минут, заканчивайте, — Нина Викторовна посмотрела на часы. — Работа лёгкая, я брала задачи из девятого класса. Если кто-то уже закончил, можете давать.

Ещё раз просмотрев своё аккуратное и правильное, причём в последнем я не сомневалась, решение всех задач, убрала пенал в сумку и, перекинув её через плечо, направилась сдавать тетрадь.

— Нина Викторовна, а можете сейчас проверить? — попросила я.

— Давай, — она достала листок со своими решениями. — Так, ну тест правильный, задачи…

Я в предвкушении стояла и смотрела, как она ставит красные плюсики рядом с моими ответами. Неужели это действительно я решила контрольную на «пять», да ещё и сама.

— Всё замечательно, Саша, — я увидела в глазах учительницы гордость. — Это тебе твой репетитор так помог?

— Да, — честно призналась я, не сдержав при этом улыбку. — Можно я ему покажу работу? Я вам потом верну тетрадь.

— Ну, покажи, если хочешь. Только вернуть не забудь.

Я кивнула и быстрым шагом направилась к выходу. Бьющееся где-то внутри чувство радости захватило меня, я бежала по коридору, чтобы скорее рассказать Тимофею о нашей победе.

Наверное, их урок кончился раньше, потому что большинство людей его класса вышло из кабинета и сидело напротив входа. Он же стоял как обычно в компании своих друзей, многих я знала заочно. Вроде как они вместе с Тимофеем вели группу в соц. сети, куда выкладывали всякие приколы про нашу школу.

Решив подождать, пока он освободится, я незаметно подошла ближе и спряталась за чем-то вроде колонны.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Тим, а с кем ты вчера гулял? Я видел тебя на набережной с какой-то девчонкой. И в школе она к тебе подходила. Это кто? — внезапно донёсся до меня вопрос.

Почему-то я испугалась.

— Да так… — в голосе Тимофея слышалась напряжённость.

— Вы случаем не встречаетесь? — один из его друзей произнёс это с такой неприятной интонацией, что мне стало не по себе.

Кажется, у меня замедлился пульс.

— Нет, — Тимофей попытался отшутиться. — Конечно нет. Меня Викторовна к ней заниматься представила, вот и всё. Ничего такого.

Они что-то ещё говорили, но я уже не слышала. С силой сжав тетрадь, я неслышно вздохнула и закрыла глаза. Успокойся, Саша, он сказал так, не потому что так думает, а просто… просто… просто что?

— Саш, привет, — услышала голос Алёны. — Ты чего, плачешь что ли? Что случилось?

Я открыла глаза. Жданова обеспокоенно смотрела на меня, положив руку на плечо.

— У тебя же сегодня контрольная. Что завалила?

— Нет, — помотала головой, проглатывая вставший в горле ком. — На пять написала.

— Офигеть! — искренно обрадовалась Жданова. — Ты умница! Ты такая молодец. А Тимофею уже сказала? А, вон он кстати. Давай позову?

— Нет, — резко возразила я. — Отдай ему тетрадку и скажи, что… что… а хотя не надо. Просто отдай тетрадь и всё.

Алёна взяла из моих дрожащих рук тетрадь.

— Так что случилось то, Саш? — снова спросила подруга, но я уже направилась к своему кабинету. Если начну рассказывать, то точно разревусь.

Так, как там мама учила? Досчитай до десяти и глубоко вздохни. Хотя тут хоть да миллиона считай — всё равно не поможет. Я где-то читала, что у нас в сердце есть сухожилия, которые настолько хрупкие, что от сильных переживаний могут порваться. Так что, чисто гипотетически, сердце можно разбить.

— Саш, — позвал меня сзади знакомый голос. — Саша, подожди.

Тимофей. Ну, всё. С днём несдержанных слёз.

— Да? — стараясь казаться спокойной, обернулась я. Но стоило мне столкнуться взглядом с парнем, как волна обиды снова накрыла.

— Алёна передала мне тетрадь и сказала, что ты чем-то расстроена. Что случилось? — он действительно беспокоится за меня. И от этого, почему-то, только больнее.

Я молчала. Сил сказать правду не было.

— Саш? — повторил он, смотря мне в глаза. Внезапно в его глазах мелькнул испуг. — Ты слышала…

Догадался. Действительно сообразительный.

— Слышала, — я произнесла это таким железным голосом, что сама удивилась. — Не объясняй. Я знаю, что ты так сказал из-за страха непринятия. Помню тот разговор в электричке.

— Только не думай, что популярность мне важнее тебя. Это не так. Но и от друзей отказаться я тоже не могу.

Я молчала. Я не могу заставить Тимофея выбирать между мной и друзьями. Они занимают важное место в его жизни, и заставлять выбирать было бы эгоизмом с моей стороны.

— Знаешь, — тихо сказала я. — Мне только одно непонятно. Если они из-за твоего выбора могут тебя послать, то… нахрена они? И можно ли их вообще назвать друзьями?

Тимофей молчал, но я была уверена, что смысл моих слов до него дошёл. Не дождавшись ответа, развернулась и продолжила путь в класс.

А на щеках всё-таки появились солёные дорожки.

Три последующих дня я пролежалана кровати, закутавшись в одеяло и слушая грустные песенки. Мама решила, что я заболела, поэтому оставила дома и заставила три раза в день пить какие-то противные таблетки. Но это было не самое страшное.

Мы с Тимофеем не переписывались. Он сначала мне писал, но я даже не читала. Хотелось абстрагироваться от всего и подумать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Алёна с Нютой тоже писали, спрашивали о моём самочувствии, когда я выйду. Сказала, что сразу же, как поправлюсь.

— Саш, ты температуру мерила? — мама заглянула в комнату. — Ой, какая у тебя темень! Зачем шторы задёрнула, на улице такое солнышко светит.