«Если», 2001 № 11 - Журнал «Если»

— Я не голоден, — сказал Смедли Фейвершем.

Перевел с английского Александр МИРЕР

Видеодром

Римейк

ЗЕРКАЛО ДЛЯ ПРИМАТА, или «ИГРА НА ИНТЕРЕС»

Словно в продолжение разговора о римейке в кинофантастике («Поколение римейка» — «Если» № 9, 2001) американский, а вслед за ним и наш прокат решили «козырнуть» новой версией «Планеты обезьян». Причем поставленной не кем иным, как самим Тимом Бартоном («Бэт-мен», «Эдвард Руки-Ножницы», «Марс атакует»).

«НИКАКИХ ДЕЖА ВЮ!»

Прежде всего уместно напомнить, что именно Бартону слово «римейк» и не понравилось. Свою экранизацию знаменитого романа Пьера Буля он предпочитает называть «образным переосмыслением» («re-imagination»), Зная, на что способен Бартон, сколько новизны, фантазии и остроумия он может вложить в затертые до дыр образы и сюжеты, к такому уточнению нельзя не отнестись серьезно: еще свежи в памяти блестящие находки «Марса…», превратившие картинки-комиксы со вкладышей от жвачки в первоклассную сатирическую фантастику.

И вот фильм начинается — и мы действительно видим, что уже с первых эпизодов его создатели хотят быть не похожими на своих предшественников. Главного героя зовут не Джордж Тейлор, а Лео Дэвидсон. Играющий эту роль молодой и жизнерадостный Марк Уолберг не имеет никакого сходства с меланхолично-величественным Чарльтоном Хестоном. Команда космического корабля «Оберон» не погружена в анабиоз, а бодро и организованно проводит штатные эксперименты с подопытными приматами. Жесткую посадку на неведомой планете совершает не корабль, а индивидуальный модуль, пилотируемый — естественно! — Дэвидсоном-Уолбергом. И забудьте про Зиру, Корнелиуса, доктора Зайуса, Нову — их нет, зато есть миловидная шимпанзе Ари (Хелена Бонэм-Картер), орангутанг сенатор Сандер (Дэвид Уорнер), зловещая горилла генерал Тэйд (Тим Рот), примкнувший к повстанцам могучий бородатый примат Крулл (Кэри-Хироюки Тагава) и молоденькая «человечиха» Даена (Эстелла Уоррен).

Впрочем, чем дальше, тем больше мы убеждаемся, что формальные различия множатся, но до настоящего переосмысления дело так и не доходит. Без сомнения, первозданно-дикие ландшафты бартоновской планеты обезьян впечатляют больше, чем стилизованно-«футуристическая» натура фильма Ф.Шаффнера («Планета обезьян», 1968), а латексная маска Х.Бонэм-Картер сделана так искусно, что ее героиня выглядит почти сексапильной. Если кто-то из американских зрителей и называет ее «пародией на Майкла Джексона», то это, скорее, эффект подсознательного стремления видеть во всех своего кумира. Однако добротная, в высшей степени профессиональная работа мастеров экранных технологий (гримеров, костюмеров, постановщиков спецэффектов) не уравновешивается озарениями «клана творцов» — сценаристов, актеров и, что греха таить, самого режиссера.

Большая, хотя и не слишком именитая, актерская команда Бартона, похоже, смирилась со своей участью — похоронить свою внешнюю индивидуальность «под маской». Как ни парадоксально, жесткая ограниченность маски оказалась преодолимой для Бонэм-Картер, зато гораздо меньше нюансов в мимике и пластике проявил «человечий» персонаж Марка Уолберга, не вышедший, по мнению некоторых критиков, из стандартного амплуа «космического жокея». И уж совсем невыразительной и анемичной оказалась Эстелла Уоррен, покорно и безразлично сыгравшая героиню «без судьбы и интриги».

В стилистике фильма преобладают тона тяжеловесной, почти патетичной фэнтези, что, пожалуй, лучше всего передает мрачноватая музыка Дэнни Элфмана. Пародийно-комический дар Бартона нашел выход только в эпизоде «сошествия с небес» великого обезьяньего бога Симуса (на самом деле, маленького подопытного шимпанзе в спускаемом модуле с того же «Оберона») да в мелких, почти незаметных «приколах», разбросанных по всему фильму: вроде искусственных челюстей, которые старик-орангутанг перед сном извлекает из своего рта. Сорвать аплодисменты всех фэнов-«обезьянщиков» мог бы впечатляющий, мастерски срежиссированный эпизод битвы обезьяньего войска с повстанцами — если бы за последнее время мы не насмотрелись подобных баталий в «Призрачной угрозе», «Мумии-2», «Звездных вратах», «Звездных десантниках» и т. д. Вообще, эту не слишком приятную для Бартона истину можно распространить и на весь фильм в целом.

ПЛАНЕТА В «ДО-БАРТОНОВСКИЙ» ПЕРИОД

Фильмам о планете обезьян первого цикла в этом смысле повезло намного больше, Премьера пилотного фильма Ф.Шаффнера состоялась за несколько месяцев до выхода на экраны «2001: космической одиссеи» Кубрика, а его сиквелы в чем-то предвосхитили находки таких шедевров мировой кинофантастики, как «Безумный Макс» и «Бегство из Нью-Йорка».

Когда продюсер Артур Джейкобс взялся за проект экранизации романа П.Буля, он едва ли предполагал, что его картина выйдет в блокбастеры и станет культовой. Скромный (5,8 млн. долларов) постановочный бюджет не позволял пригласить именитого режиссера и дорогих звезд (Чарльтон Хестон был известен по историко-библейским боевикам «Бен-Гур» и «Десять заповедей», но славой и гонорарами избалован не был). Пришлось пожертвовать дорогостоящими декорациями, поэтому цивилизация обезьян превратилась из «технологической» (по Булю) в «примитивную». Правда, сценаристами оказались далеко не случайные люди — Род Сирлинг, автор сценария популярного телесериала «Сумеречная зона», и «оскаровский» лауреат Майкл Уилсон («Место под солнцем»).

Сборы от проката превысили 26 миллионов, В течение пяти лет «Планета обезьян» обзавелась четырьмя сиквелами, а затем — телесериалом и многосерийным мультфильмом. Как это получилось?

Дело в том, что Джейкобс и Шаффнер одной стрелой попали в несколько мишеней. Во-первых, так же, как и роман Буля, фильм воспользовался вполне научной гипотезой о «нелинейном и обратимом» характере эволюции. Благодаря невиданному ранее гриму Джона Чэмберса (получившего «Оскар»), представители расы эволюционировавших обезьян вызывали не смех, а чувство неподдельного интереса и даже озабоченности у зрителей: «А что, если бы и в самом деле на нашем месте были они?» Кастовое устройство обезьяньего общества (шимпанзе — ученые, орангутанги — политики, гориллы — воины) тоже выглядело вполне логичным и немало способствовало внешней индивидуализации героев.

Во-вторых, за фантастическим сюжетом легко угадывалась социально-расовая проблематика, более чем актуальная для Америки 68-го года. Аллегория с борьбой чернокожего меньшинства стала главной в третьем («Побег с Планеты обезьян», 1971) и четвертом («Завоевание Планеты обезьян», 1972) фильмах. В «Побеге с Планеты обезьян» (реж. Дон Тейлор) главными героями становились обезьяны-супруги Зира (Ким Хантер) и Кор-нелиус (Родди Макдауэлл), которых то сажали в клетку Лос-Анджелесского зоопарка как зверей, то делали предводителями социальных движений, а в конце концов убивали. Без сомнения, это было уколом «в нерв» американской публики, независимо от цвета кожи. Герой четвертого фильма, сын Зиры и Корнелиуса, Цезарь (его также сыграл Макдауэлл) олицетворял расовую проблему в ее ином проявлении. Из симпатичного шимпанзе вырастал наводящий страх и ужас экстремист, вожак огромной армии, жаждавший власти и превращения планеты людей в планету обезьян.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});