Гибель дракона - Игорь Луковский

Платонов. Да-а... уже без... восьми девять!

Романовский. Старое правило, Александр Васильевич, когда ждешь с таким волнением...

Платонов. Да, да, минуты тянутся бесконечно! И, главное, ведь нет уверенности - состоится сегодня или нет?!

Бестужев. Непременно состоится.

Романовский (шопотом Бестужеву). Но... вот скажите, Сергей Родионович, если допустить, что физиологическое действие экаиода позволяет живым клеткам долгое время существовать без кислорода, то не кажется ли вам... (Продолжает еще тише.)

Воронов. Ольга Васильевна, пройдите наверх, узнайте...

Оля. Хорошо...

Берлога. Чорт! От ожидания тянет курить, как никогда! Но не пойду в курительную, нет, нет! Пососу хоть пустую трубку.

Синицын. Уже девять...

Бестужев (Романовскому). Несомненно, Иосиф Андреевич, вы правы. Ведь открытие экаиода - это только первый толчок и сам экаиод лишь мощный стимулятор. Главная задача - изучать и изучать до конца животворные силы самого человеческого организма!

Романовский (Бестужеву). Сергей Родионович, а доктор Тушмалова?

Бестужев. Сегодня примет участие.

Романовский. Неужели?!

Людмила Алексеевна. Весь последний цикл опытов она уже помогала Вадиму Ильичу!

Платонов. Вот уж это большая ваша победа, Сергей Родионович! Так быстро и точно распознать механику препарата Лестера, как это сделали вы... ну-у... (В восхищении разводит руками.)

Романовский. Теперь уже не скрою, что я считал возвращение памяти к Тушмаловой - делом почти безнадежным!

Людмила Алексеевна. И психиатры считали так же!

Бестужев. Механика Лестера оказалась надутым шаром. Многие медики просто устрашились, когда столкнулись с первыми данными, а потом, видите ли, коллеги, хормолофил, как и всякое творение реакционной науки, средство очень свирепое, но... весьма ненадежное! Да, да! Это была попытка создать атомную бомбу в физиологии! Конечно, для негодяев это заманчивая идея - погружать людей в наркотический сон и, пропуская сквозь их мозг специальные токи, шпионить за их мыслями! А!..

Платонов. Еще бы! Ведь Лестер считался в Америке чуть ли не новым графом Калиостро!

Бестужев. Реклама! Обычная реклама. Ведь что, в конце концов, оказалось с хормолофилом? Проходит время, и гордый человеческий организм сам постепенно освобождается от этого вульгарного яда! Нам оставалось только ускорить этот процесс!

Синицын (Берлоге). А как вы сказали, Никодим Иванович, как его... что достали из этого экаиода?

Берлога. Получили устойчивые изотопы этого элемента.

Синицын. Да, да, да! Изотопы? Понимаю. Изотопы... Почему я не знаю, что такое изотопы? Я все еще до ужаса не разбираюсь химии!

Берлога. Тише... Не егозите, вы, - ради бога!

Людмила Алексеевна. Оля идет!

Возвращается Оля Сторожкова. Все с ожиданием смотрят на нее.

Оля (обращаясь к Воронову). Больная номер тринадцать скончалась.

Воронов. Товарищи, прошу всех пройти в операционную!

Все за Вороновым, тихо разговаривая, проходят в операционную.

Платонов. А-а, у этой больной эмболия легочной артерии! Помню!

Романовский. Да, да, совершенно безнадежный случай!

Синицын (тихо Берлоге). Мне не очень нравится, что ее номер - тринадцать!

Берлога. Не болтайте пустяков, Синицын!

Оля (в операционной скользит между людьми - каждому указывая его место). Пожалуйста... Да, да, профессор, вам здесь будет отлично видно. Извините, немного назад... Вот так, благодарю вас. Вас также прошу... (Немного отстраняет Синицына.)

Синицын. Оля!.. Мог я надеяться, что хоть жена устроит мужа поближе к центру?!

Берлога. Уже?!

Синицын (сияя). На фоне больших событий происходят и маленькие, товарищ Берлога! И самое главное, что мы с Олей собираемся жить вместе не меньше, чем сто пятьдесят лет!

Раздается негромкий мелодичный звонок. Все замолкают. Дверь слева открывается, и входят Северян, Некрасова, Тушмалова в белых халатах и шапочках, с поднятыми, готовыми к операции, руками. Дверь остается открытой.

Северин. Товарищи! В борьбе со смертью современная медицина уже давно не ищет никакого "элексира жизни". Наша задача - находить в организме человека природные силы жизни, до сих пор мало изученные нами, мобилизовать и стимулировать их для победы над преждевременной смертью. Наша задача - итти к коммунизму и социально решать проблему человеческого долголетия. Вам известно, товарищи, что, в опытах оживления умерших мы столкнулись, с преградой, которая казалась неустранимой. Эта преграда - срок жизни мозговых клеток, жестокий срок - всего шесть минут! Мы сказали себе тогда - наука не может склониться перед таким положением! Наука должна вмещаться в течение биологических процессов и увеличить этот ничтожный срок. И мы пошли по этому пути. Наше правительство представило нам все возможности для новых работ, а наша великая партия, как всегда, вдохновляла нас и руководила нами. И вот мы достигли первых результатов. (Помолчав, как бы сдерживая огромное внутреннее волнение.) Минуты бегут,товарищи, а за этой дверью - умерший человек! Вам известно, что открытие устойчивых изотопов экаиода дало новые данные для наших опытов. После долгих изысканий мы получили препарат, который рождает в клетках мощные силы для жизни без кислорода, а следовательно, и без притока крови в течение тридцати минут. Все наши опыты над животными дали отличные результаты. Сегодня впервые нам разрешено произвести опыт над человеком! Приступим, товарищи. Поднимите маски. (Дает знак.)

Оля выходит в левую дверь. Все поднимают на лице марлевые маски. Оля вновь появляется. Из левой двери бесшумно движется по рельсам длинный операционный стол и на нем покрытое белым - тело человека. Когда стол достигает середины операционной, над ним ослепительно загораются лампы дневного света. Некрасова, Тушмалова и Северин занимают свои места у стола.

Тушмалова. Больная сорока восьми лет скончалась ровно двадцать минут назад. Смерть последовала при операции эмболии легочной артерии, вследствие паралича сердечной мышцы. Перед смертью больной был введен в полости мозга препарат экаиода. Идет двадцать первая минута!

Северин (к Некрасовой). Начинаем! Аппарат!

Некрасова. Готово. (Вводит в действие аппарат для нагнетания воздуха.)

Северин (Тушмаловой). Кровь!

Тушмалова (в ее руках появляются поданные Олей шприцы). Есть! (Передает один Северину.) Триста. Адреналин - 20.

Северин. Хорошо. Давайте давление!

Тушмалова. Даю! Сорок пять.

Северин. Довольно! Как воздух?

Некрасова. Идет.

Северин. Мариам! Еще кровь!

Тушмалова. Да, есть. (Передает второй шприц.)

Северин. И перекись водорода!

Оля. Готово.

Северин. Как воздух?

Некрасова. Идет!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});