Железный век (сборник) - Святослав Логинов

— Незнание закона не освобождает от ответственности, — не уставал он повторять, выписывая на аспидной поверхности доски острые загогулины радикалов.

Немудрено, что питомцы господина Кони, не слишком разбираясь в написанном, люто ненавидели радикалов и все до одного считались приверженцами либерализма.

Таким образом, можно считать доказанным, — кроша мел, говорил господин Кони, — что законы сэра Исаака Ньютона продолжают определять правовое состояние нашего мира, поскольку поправки Эйнштейна касаются лишь некоторых граничных состояний и регламентируют поведение систем, не встречающихся в приватной жизни.

Господин Кони строго оглядел класс и вопросил:

— Позволительно ли мне будет узнать, о чем думает Алекс Капоне?

Алекс встал из-за последней парты.

— Я… — замялся он, — я слушаю урок, ваша милость.

— Правду, только правду, всю правду! — потребовал педагог.

Господин Кони недолюбливал Алекса. Возможно, в том были виноваты преступная фамилия воспитанника, а также его имя, которое Кони тоже считал преступным, ошибочно производя «Алекс» от латинского «a lex» — противозаконный. Впрочем, открыто проявлять неприязнь господин Кони себе не позволял, поскольку, являясь опекуном юного Алекса, был обязан относиться к нему отечески.

— Я не понимаю, — признался возможный злоумышленник, — зачем это нужно? Я говорю о поправках Эйнштейна. То есть не вообще о поправках, а о пределе скорости. Это только на шоссе скорость нельзя превышать, а так… почему нельзя двигаться выше скорости света? Кому от этого плохо?

— Это закон природы! — отчеканил господин Кони. — Законы природы не обсуждаются, они самодостаточны, их можно изучать и необходимо выполнять. Все. Садись.

— Но, ваша милость!..

— Я сказал — все!

— Слушаюсь, ваша милость.

Алекс сел на место. Он ловил на себе недоуменные взгляды одноклассников. Никто не понимал, зачем ему понадобилось вылезать с вопросом, какой и первоклашке задавать стыдно. Сейчас господин Кони ничего не сказал, да и потом все будет как обычно, но на экзамене Алексу эту выходку помянут, можно не сомневаться. Неотвратимость возмездия — основной принцип законности.

Алекс и сам знал это, но сдержаться не мог. Его распирала тайна.

Неделю назад у Алекса появился замечательный друг. С первого взгляда могло показаться, что ничего примечательного в Грегоре Стасюлевиче нет. Он не был ни богат, ни особо учен. Рядовой присяжный заседатель, которому, наверное, и в суде-то не приходилось бывать. Где чтят законы, суды — редкость, а звание присяжного имеет любой гражданин, достигший двадцати одного года.

И все-таки новое знакомство не давало Алексу покоя. Дело в том, что Стасюлевич строил во дворе своего дома некую машину. То был очень странный агрегат, разом напоминавший детские качели, стиральную машину и будку телефона-автомата. Алекс увидел ее, когда гулял по улице и от нечего делать заглянул в щель забора, окружающего дом Грегора. Несколько минут Алекс разглядывал механизм и следил за действиями механика, а потом громко спросил:

— А что вы делаете?

Грегор — Алекс тогда еще не знал, что этого человека зовут Грегором, — не стал ни сердиться, ни напоминать о священном праве собственности, которое Алекс попирает, заглядывая в щель. Грегор вытер руки, подошел к забору и предложил:

— Лезь сюда.

Страшно подумать, что сказал бы господин Кони, увидев своего воспитанника верхом на заборе!

Оказалось, что Грегор мастерит небывалую машину, которая должна домчать его к любым, самым дальним звездам.

— Вот смотри, — сказал он и двумя руками нажал на короткий конец качелей, вслед за чем длинный конец со свистом описал мгновенную дугу. — Видишь, как быстро? А если сделать рычаг до неба, не такой, конечно, не железный, то с ним можно в мгновение ока умчать куда угодно…

В течение нескольких дней после уроков Алекс помогал новому другу устанавливать в кабине приборы и был очень доволен, что занимается таким замечательным делом. А господин Кони теперь утверждает, что они — преступники, поскольку пытаются нарушить закон, причем не просто закон, а закон природы.

Впрочем, пока они еще не преступники. Volere — non crimen: хотеть — не преступление.

С трудом дождавшись конца занятий, Алекс помчался к Стасюлевичу. Тот выслушал сбивчивые объяснения мальчика и усмехнулся:

— Не бойся. Я же не делаю ничего плохого. Кому может повредить, если я полечу быстрее света? Давай лучше испытывать машину. Утром я окончил наладку.

Открылась калитка, и в проеме появился господин Кони. Он не переступил невидимой черты — чужие владения неприкосновенны! — но, остановившись на пороге, внушительно произнес:

— Грегор Стасюлевич! До меня дошли сведения, что вы занимаетесь противозаконной деятельностью. Предупреждаю, что законы природы нельзя безнаказанно нарушать. — Тут господин Кони заметил стоящего возле агрегата Алекса. — Что я вижу? Алекс Капоне? Воистину, mala herba cito crescit — дурная трава быстро растет. Ступайте за мной, юноша! А вас, господин Стасюлевич, я обвиняю в совращении малолетних. Вас привлекут к суду!

— Для этого меня прежде надо догнать. — Грегор усмехнулся и шагнул в будку.

Его палец уже касался кнопки, когда рядом с ним выросли фигуры двух полисменов. Неуловимым движением они заломили изобретателю руки за спину.

— Нарушение закона, — проскрипел один из полисменов.

— Flagrante delicto — с поличным, — добавил второй, — Вы арестованы.

— Я же ничего… — начал было Грегор, но блюстители порядка уже волокли его прочь.

— Вот злонравия достойные плоды, — мстительно сказал господин Кони. — Я же предупреждал, что закон природы невозможно нарушить.

— Но ведь он никому не сделал плохого! — крикнул Алекс. — За что его арестовали?

— Lex dura, sed lex — закон суров, но это закон, — очередной дежурной фразой откликнулся юрист. — А вы, молодой человек, идите сюда. С вами я буду разбираться отдельно.

Даже теперь господин Кони не переступил запретной границы, оставаясь на общественной земле.

— Не пойду! — опять крикнул Алекс.

Он бросился в кабину одиноко стоящей машины и ткнул в кнопку пуска. Железные пальцы сомкнулись на его запястьях, рванув руки назад.

— Нарушение закона, — проскрипел полисмен.

— Flagrante delicto, — добавил второй. — Вы арестованы.

— Не имеете права! — завопил Алекс. — Я еще маленький!

— В случае несовершеннолетия правонарушителя, — констатировал первый блюститель порядка, — ответственность за его действия несут родители.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});