Нацизм на оккупированных территориях Советского Союза - Егор Николаевич Яковлев

была произойти где-то в окрестностях Вевельсбурга. В этом сражении, согласно легенде, воинство Запада уничтожит великую армию Востока, в которой еще со времен Фридриха Великого немцы привыкли видеть русских. Склонный к мистицизму и символизму Гиммлер ухватился за этот образ, воспринимая его как метафору: здесь, у «березовой рощи», должна быть выиграна битва умов, подготовлен план «окончательной победы» над Востоком. Поэтому нет ничего удивительного в том, что для финального обсуждения деталей этого плана он позвал высших руководителей СС именно в Вевельсбург.

То, что 12–15 июня 1941 г. обсуждался именно порядок действий на оккупированных территориях СССР, видно по составу участников. Гиммлер вызвал на встречу своего ближайшего сподвижника, руководителя управления имперской безопасности Рейнхарда Гейдриха. В его непосредственном подчинении находились айнзацгруппы полиции безопасности и СД – специальные формирования, предназначенные для решения «политических задач» в ходе завоевательной кампании. Опыт других оккупированных стран, в первую очередь Польши, показывает, что подобные «эскадроны смерти» использовались для ликвидации непримиримых противников рейха из вражеского госаппарата и интеллигенции в районах действия армии и глубоком тылу. Очевидно, что в Вевельсбурге не могли не говорить об особых задачах айнзацгрупп на Востоке.

Приглашение в замок получил оберстгруппенфюрер СС Курт Далюге, глава так называемой имперской полиции порядка, которая также делегировала свои подразделения для действий на Восточном фронте. Обязательным было присутствие главы штаба Гиммлера, представителя рейхсфюрера в ставке Гитлера Карла Вольфа. Еще одним человеком, чье участие потребовалось на встрече, оказался руководитель Главного административно-экономического управления СС Освальд Поль.

Максимально красноречивым является вызов в Вевельсбург трех высокопоставленных эсэсовских функционеров, которые вскоре начнут исполнять обязанности высших фюреров СС на оккупированных советских территориях. Эрих фон дем Бах-Зелевский станет наместником Гиммлера в Белоруссии и Центральной России. Фридрих Еккельн отправится на Украину, а Ганс Адольф Прютцман – на Северо-Запад СССР; впрочем, осенью 1941 г. двух последних поменяют местами. К этой же группе примыкал Ганс Альбин Раутер, который в момент совещания занимал пост высшего фюрера СС в Гааге. Возможно, он также рассматривался как один из будущих исполнителей воли Гиммлера на Востоке, от кандидатуры которого впоследствии отказались.

Кроме этих лиц на встрече были личный референт рейхсфюрера СС Рудольф Брандт и комендант замка Зигфрид Тауберт. Имеются данные о присутствии в замке двух нацистских литераторов: на одном из фото, сделанных в дни совещания, рядом с Гиммлером находится журналист и поэт Адольф Бартельс; также в июльской переписке Гиммлера с драматургом Гансом Йостом, членом СС, есть упоминание об их недавнем разговоре в Вевельсбурге.

Наконец, есть также сведения о присутствии на совещании личного адъютанта Гиммлера Иоахима Пайпера (Parker, 2014: 72–73). К сожалению, в данный момент его показания в американском плену недоступны автору, но не исключено, что в них содержится подтверждение слов Баха. Согласно Гансу Фриче, в нюрнбергской тюрьме ходили слухи, что именно Пайпер первым сообщил американцам о планах Гиммлера уничтожить миллионы славян, что и вызвало предметные вопросы следствия к другому участнику вевельсбургского совещания (Fritzsche, 1953: 94–95)[28]. При этом сам Фриче, как мы говорили ранее, уверял читателей: рейхсфюрер СС всего лишь обронил случайную фразу, прикидывая возможные потери советской стороны, а следствие, уцепившись за слова Пайпера, пыталось фабриковать обвинение в геноциде.

Стенограммы совещания или ряда совещаний в Вевельсбурге не сохранилось. Эта встреча вообще затерялась в череде предвоенных бесед нацистского руководства и до сих пор не становилась объектом самого пристального внимания историков. Отчасти причина этого коренится в недостатке источников. Какие-то важные детали о происходившем тогда в резиденции «Черного ордена» можно почерпнуть только из показаний Бах-Зелевского. Других участников встречи, доживших до конца войны, судили в разных местах, иногда в тех странах, где они совершили свои главные злодеяния. Так, организатор Холокоста и сожжения деревень на Северо-Западе СССР Фридрих Еккельн предстал перед судом и был повешен в Риге. Курт Далюге, который после смерти Гейдриха возглавил протекторат Богемия и Моравия, оказался на скамье подсудимых в Праге. Советские и чешские следователи не знали о свидетельствах Бах-Зелевского, не могли сопоставить с ними показания своих фигурантов; кроме того, преступления Еккельна и Далюге были столь многочисленны, против них была собрана столь впечатляющая доказательная база, что в этих условиях раскрытие деталей какой-то стародавней встречи, прямо не связанной ни с Прибалтикой, ни с Чехословакией, никак не могло повлиять на приговор и вызвать особенный интерес. И все же ряд обстоятельств дают основания предполагать, что именно в замке близ Падерборна Гиммлер не только обозначил цель, но и дал направляющие установки относительно истребления жителей Востока.

Накануне, 10 июня 1941 г., глава СС встречался в Берлине с Гербертом Бакке. Стенограммы их беседы также не сохранилось. Но, как остроумно заметил историк Алекс Кей, хотя «Гиммлер владел птицефермой в Мюнхене в конце двадцатых, отнюдь не этот аспект был предметом их разговора» (Kay, 2011: 162). Сразу после этой встречи Гиммлер отправился в Вевельсбург. Там, согласно Баху, он и заявил, что целью похода на Восток станет сокращение числа славян на тридцать миллионов. Названная рейхсфюрером цифра намекает: в ходе общения с Бакке обсуждался именно план голода и его последствия.

В первых показаниях, данных в американском плену, Бах-Зелевский также несколько раз обращался к теме Вевельсбургского совещания. В них он прямо называл голод одним из методов, который должен был привести к вымиранию коренного населения Востока: «Он [рейхсфюрер СС] рассчитывал на то, что Россия потеряет от 20 до 30 000 000 человек, частично из-за гражданской войны, голода и эпидемий. Уже в то время было ясно, к чему стремился Гиммлер, а именно к крупномасштабному уничтожению еврейского и славянского народов» (NARA. NM-66 7A)[29].

Спустя двадцать лет Бах-Зелевский подтвердил свои показания на другом процессе, где ему пришлось выступать свидетелем. Речь идет о суде над руководителем личного штаба Гиммлера Карлом Вольфом[30], который также присутствовал в Вевельсбурге. В 1964 г. бывший наместник СС в Центральной России вспомнил, как Гиммлер говорил узкому кругу приближенных: «Жребий брошен, мы идем против России… Речь идет о вопросе выживания, поэтому нам предстоит неумолимо жестокая борьба наций, в ходе которой, в результате военных действий и трудностей с питанием погибнут от 20 до 30 миллионов славян и евреев» (Justiz und NS-Verbrechen… Bd. 20: 413–414)[31].

Таким образом, практически нет сомнений в том, что в Вевельсбурге рейхсфюрер СС делился со своим окружением содержанием «директив по экономической политике».

Аналитика Бакке привносила в картину мира Гиммлера два новых элемента. Во-первых, она описывала простой способ убийства десятков миллионов, с которым вся верхушка рейха уже согласилась. Принятие плана голода и его грандиозных