Поколение победителей - Павел Дмитриев

Но… Ведь наш Леонид Ильич не уйдет. И «хлопкового короля» Рашидова не отдаст. И Кунаева. А Мжаванадзе, фронтовой друг Ильича, недавно кричал, что нельзя Рокский туннель строить, экологически опасно. Все же понимают, ему объединение Осетии ножом по сердцу, но молчат! Подгорный горой за Шелеста встанет. Не та уже партия, что была при Сталине. Привыкли грести под себя, настоящие кланы в ЦК сколачивают обманом, лестью, дела друг на друга заводят, шантажисты.

Далеко зашло разложение! Имам Мустафаев, старый коммунист, первый секретарь ЦК Азербайджана… И что? Пять лет назад пришлось срочно снимать за бесстыдное воровство[41]. Только потом его Никита из партии выгнал, поделом, при Сталине за меньшее стреляли. Хорошо сделали? Вроде бы, но ненадолго. Поставили Вели Ахундова, и ведь опять ворует, только чуть поаккуратнее. Семичастный как раз в те времена был вторым секретарем ЦК КП Азербайджана, много интересного рассказывал. Гнездо с гадюками там, а не республиканский ЦК. Даже комитетчики в деле, Гейдар Алиев, зампредседателя КГБ республики, собирает на своего первого секретаря материал по коррупции. Явно разыгрывается сценарий «вор у вора дубинку украл».

«Саш, посмотри вперед, – посоветовал сам себе Шелепин. – Куда могут завести страну такие люди? Отбрось иллюзии! Ты же сам прекрасно знаешь, как нажираются на собраниях актива комсомольцы и коммунисты, и что они при этом вытворяют с именем Ленина на губах».

Дальше будет только хуже. Пройдет всего четверть века, и дворники начнут сметать в кучи мусора листья, собачье дерьмо и красные книжечки. Говорите, списки составлял? Заговор готовил? Ради коммунистической партии товарищ Шелепин сделает все! Пора наконец повзрослеть и заняться настоящим делом. Он с наслаждением вытянул незаметно затекшие ноги поближе к раструбу кондиционера и достал из внутреннего кармана пиджака подаренную на днях записную книжечку в красном сафьяновом переплете с окантованными позолотой уголками.

Никто, даже водитель, не видел выражения лица родившегося в эту минуту Вождя.

В свой кабинет Александр почти вбежал, бросив по дороге референту:

– Пригласи на шестнадцать часов Георгия[42], надо решить вопрос по Балаковскому химкомбинату. Да, и сделай пару бутербродов!

Увы, приходилось отвлекаться на текучку, огромную кучу повседневных дел. Свалить их на заместителя никак не получалось, Кованов товарищ проверенный, но опыта аппаратной работы у него слишком мало. Наломает дров, а отвечать секретарю ЦК. Хотя… Плевать! С сегодняшнего дня мелкие промахи ничего не стоят. Пусть выплывает самостоятельно, учитель! Вернулся, приоткрыл дверь и добавил:

– Павла[43] тоже зови.

Наскоро привел себя в порядок, резко выплеснул в стакан «Боржоми» из холодильника, несколькими глотками выпил, повторил и, уже не торопясь, сел за стол. На блюде с гербом СССР дожидались ломти чуть поджаренного в новомодном тостере хлеба. Рядом ровным рядом лежали кусочки чуть подкопченной семги и порезанный ломтиками свежий огурец. Поодаль соблазнительно дымилась паром большая чашка чая.

Но сначало – дело. Дернул трубку вертушки, крутанул диск, загодя настраивая себя на фальшиво-бодрое настроение.

– Семичастный у аппарата.

– Володя, привет!

– О, рад тебя слышать! Как настроение?

– Нормально, работы очень много, завалили совсем. Не успеваю.

– Настоящий коммунист не должен жаловаться на трудности.

– Да хоть ты не шути, и так тошно. – Шелепин помедлил секунду. – Поговорил я только что с этим товарищем, все подтверждается. Даже хуже, чем мы с тобой думали.

– Прорвемся, Саш! – Слова звучали бодро и весело, но прекрасная кремлевская связь не скрыла внезапно севший голос.

– Конечно. Впрочем, не обращай внимания, это мелочи. Я что звоню-то, жена у меня соскучилась, говорит, твоя обещала ей журналов модных подкинуть, да забыла, наверное. А прямо ей как-то неудобно попросить.

– Всегда у женщин капризы. – Володя натужно рассмеялся. – Разведут этикет, как при царях.

– Не говори. Будь другом, завези ее завтра на дачу погостить. Там тебя подарки ждут, ты не все забрал в прошлый раз.

– Будет сделано. – Семичастный напрягся. – Много тащить-то?

– Ну… Ты кабан здоровый, унесешь.

– Вот всегда так, как выпить, ты первый, как чего таскать, так Володя.

– Ладно, у меня люди тут подойти должны, пока!

– Звони, если что!

За чаем Шелепин снова вспоминал рассказ Петра. Все же несправедливы потомки к работе ЦК! Нагрузка жуткая, пара совещаний и пять-шесть встреч за сутки – норма. Иной день заканчивается уже ночью. И постоянный груз ответственности на плечах, ошибки слишком дорого стоят партии и народу. Да еще штатовцы повадились всю информацию на членов Президиума не просто собирать, а еще и анализировать целым отделом в полсотни человек. Ляпнешь что-нибудь прилюдно, а они сразу на карандаш… В общем, кровать в бытовке стоит не от веселой жизни.

Вспомнил цифры. На дюжину ответственных работников аппарата КПГК под руководством товарища Шелепина приходится почти три миллиона человек, так или иначе занятых в работе Комитета. Только количество освобожденных сотрудников приближается к полутысяче. При этом права им даны огромные, даже простые инспекторы КПГК имеют возможность проводить специальные расследования в контакте с административными органами, в том числе в армии, КГБ и милиции. Невероятно, но факт[44].

Мощь и Сила! Да только мало кто на местах умеет и хочет ее использовать. Ведь председатель КПГК на уровне области – один из секретарей обкома. Зампред КПГК – один из заместителей председателя исполкома. У них, и кроме партгосконтроля, работы навалом. Но главное, не сильно заинтересованы повышать инициативу на местах, если не сказать больше. Зачем им сор из избы выносить? Чуть не каждого приходится прорабатывать, убеждать, будить партийную сознательность. И все равно, дело почти не движется.

Память услужливо подкинула события трехлетней давности. Никита Сергеевич на ноябрьском Пленуме ЦК не скрывал злости и ярости, часто срывался на крик: «Да сколько я могу ездить по стране и все проверять!» «Усатый страх» на местах за десять лет подзабылся, и хозяйственные реформы тонули в бюрократии, задачи срывались, процветали взяточничество, приписки, очковтирательство, местничество и расточительство… При этом наверх по пирамиде партии двигались бодрые рапорты о достижениях, а то и проще – процветали грубая и неприкрытая лесть, готовность исполнить самый идиотский приказ вышестоящего руководителя. И ладно бы еще, если уровня ЦК. Но сколько реальной власти при такой организации оказывалось у тупого алкаша, секретаря парткома забытого в глуши завода…

Никита требовал восстановить (а скорее, создать заново) параллельную вертикаль. Не предусмотрено в СССР реальных механизмов контроля на низовом уровне партийно-государственной власти, нет и обратной связи типа выборов, как в капиталистическом мире. Товарищи это прекрасно понимали, но Косыгин с Микояном слишком хорошо помнили наркома Госконтроля Льва Мехлиса и его «проверки», частенько заканчивавшиеся арестами. Поэтому сопротивлялись, кто же хочет хомут на шею надевать? Только позиция Шелепина переломила мнение, а так как инициатива наказуема, ему же пришлось руководить созданным Комитетом партийно-государственного контроля.

Чего стоило заставить шевелиться огромный бюрократический механизм! Сколько бессонных ночей, нервов, разговоров, записок и постановлений. Только сейчас, спустя год, пошли первые результаты, были выявлены недостатки в производстве шин на Ярославском заводе, приписки на Минском радиозаводе, факты местничества со стороны работников СНХ РСФСР, злоупотребления при продаже легковых автомобилей в Москве… И вот, едва КПГК начинает работать, Брежнев собирается все сломать?

Неудивительно, что страна пошла вразнос. Ведь попаданец о деятельности его комитета никогда не слышал, вспомнил только про какой-то бессмысленный и беззубый народный контроль, который «вроде был». До чего Леня довел СССР! Вредитель он самый настоящий!

После совещания разболелась голова, пришлось пить анальгин. Подкинули товарищи задачку, такой клубок размотался. Вроде бы все просто – не работал отдел партгосконтроля на Балаковском химкомбинате. Руководитель слал пространные рапорты, которые можно было читать, как роман Дюма, если убрать орфографические ошибки. При этом все указания забывал, не соблюдал контрольных сроков сдачи отчетности, раз перенесли, два, три… Сколько можно терпеть такое разгильдяйство? С августа прошлого года группа содействия на предприятии не собиралась.

Стройка всесоюзная, комсомольская, ударная, поэтому на прямом контроле Куйбышевского обкома. Балаковского председателя выдернули на ковер, пропесочили, хотели лишить партбилета, но пожалели. Правильный товарищ, свой, да только не тянет работу на такой должности. Стандартно постановили принять меры к повышению уровня деятельности по контролю за развитием промышленности области, стали назначать преемника, но… Вроде и группа содействия на производстве без малого триста человек, а среди них специалиста-химика ни одного. Много ли наконтролирует на химическом комбинате электрик или водитель? Да над ними смеяться будут. И над партией – только про себя и под одеялом.