Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Саша говорил всякую ересь о машинах, которые едут мимо, о прохожих, которые идут мимо, о детях, велосипедистах, собаках - во всем находилось что-то забавное.
Самыми забавными были дети. Саша любил смотреть на малышей. Иногда пугал мам, привставая на цыпочки и заглядывая в коляску - может, мамы думали, что он сглазит, этот странный тип. А он шел и улыбался.
- Смотри, какой зверек, - сказал Саша о малыше лет полутора, топающем с мамой, держа в малой лапке ее палец. Совершенно еще бессмысленный, изъясняющийся по большей части звуками малыш.
- Нет, это - зверок! - сказала Яна, улыбаясь, с ударением на "о", - а зверек - это когда лет пять-шесть, острые зубки, быстрый взгляд, чумазый и уже умеет хитрить и даже немножко подличать.
- Да-да, - согласился Саша, - а это зверок. Зверочек, лапа.
Вода в реке была грязной, и они бросали в нее "бычки" сигарет. Кто дальше забросит щелчком пальца. У Яны не получалось, и она улыбалась, а иногда даже хохотала негромко и заразительно.
Становилось все темнее, и от реки повеяло неприятным сквозняком.
- Ты где ночуешь? - спросила Яна, толкнув пустую баночку из-под спиртного носком черного сапожка. Баночка покатилась, слабо позвякивая тонкой оболочкой.
- В бункере, наверное. Где же.
- А я домой поеду. Мы с подругой квартиру снимаем.
- Она не из "союзников"?
- Нет, - сказала Яна и отчего-то снова засмеялась.
- Проводишь меня? А потом вернешься… - Яна серьезно посмотрела на Сашу, на какую-то долю мгновения дольше, чем нужно. В лице ее было не ожидание ответа на вопрос, но попытка принять решение или утвердиться в том, что уже решено.
- Конечно, - ответил Саша, не раздумывая и глядя Яне в глаза.
Он вообще в такие минуты не пытался определиться, задуматься, просчитать что-то - и делал то, что было естественным, что получалось само собой в силу простых и ясных побуждений.
Возле метро их настиг дождь, и они прибавили шагу. Уже у спуска в переход дождь пошел сильнее, и получилось так, что они несколько секунд не могли пройти сквозь сутолоку людей, тоже спешащих в метро от дождя. И здесь совершенно естественно Саша впервые дотронулся рукой до Яны, до ее тонкой спины - верней, до короткой джинсовой куртки, помогая Яне выбрать самый удобный путь, чтобы спрятаться от дождя быстрее, обойти неторопливых или нерасторопных мужчин и женщин, сворачивающих невесть откуда взявшиеся у них зонты или просто двигающихся нерешительно, медленно.
И Яна пошла туда, куда направила ее Сашина рука, пошла первой - потому что идти рядом в такой толпе было невозможно. Саша едва касался ее, но не хотел отпускать руки, хотя нужды в этом уже не было.
Яну понемногу относило от него, ее будто засасывало в водоворот, и оставалось совсем немного, чтобы ее тонкая фигурка, темные, недлинные волосы, изящная шея затерялись бы среди иных, ненужных спин, рук, голов. Она обернулась, и глаза ее были теплы, в них читалось обещание, что все будет хорошо, потому что уже сейчас все хорошо - "как минимум, мы спрятались от дождя", - а после, не глядя на Сашу, Яна протянула ему руку, чтобы он зацепился за нее, не потерялся, и он легко взял ее холодные, тонкие, но крепкие пальцы, сжал их.
Спустя минуту они шли рядом, рука в руку.
- У меня есть… - сказала Яна, когда Саша двинулся было к очереди за проездными.
Они прошли сквозь турникеты. Саша вернул Яне проездную карточку, она посмотрела количество поездок и сказала, улыбаясь:
- Все кончилось.
Повертела карточку в гибких пальцах, глядя на Сашу, - они уже ехали на эскалаторе, - неожиданно вытянула руку вбок, не спуская с Саши глаз, и выронила карточку на плоскость между эскалаторами. Карточка покатилась поначалу резво, но скоро они ее нагнали, застопорившуюся.
В вагоне Саша спокойно положил легкую руку на гибкие плечи Яны, и они говорили уже о чем-то серьезном. Потому что - уже можно было говорить о серьезном. Он рассказывал о себе - Яна спросила. Но так как о себе Саше было не интересно, он сразу убрел в иные темы и говорил о времени, в которое жил и которое видел своими глазами.
Время было дурным, неправедным, нечестным - в этом Саша никогда не сомневался, и в этом не сомневалась Яна, поэтому говорить было просто. Когда они вышли из метро, дождь уже кончился, но стало совсем темно. Это была последняя остановка какой-то длинной ветки метро, почти уже глушь. Они бодро шли, перебрасываясь шутками, как маленьким мячом, легко ловя его. Лавировали между лужами, и Яна весело злилась, что много воды. У самой большой лужи Саша взял остановившуюся в нерешительности Яну на руки и перенес.
- Ты что? - сказала она тихо, но внятно; прядь ее коснулась Сашиной щеки, и он вдруг понял, что Яна стесняется, и еще понял - что выиграл, что все и дальше будет, как хочется, потому что сейчас он сильней.
"Или ей захотелось, чтобы я был сильней, а мне не сложно…"
В маленьком магазине с окошком на улицу он купил шампанское и маленький тортик.
Они взбежали на третий этаж, Яна открыла дверь и сказала внезапно охладевшим голосом:
- Заходи. Тут бардак, не обессудь.
Она скинула сапожки, войдя в комнату, упала спиной на неразложенный диван. Щелкнула дистанционкой, включила телевизор.
- Располагайся, - сказала Саше, не глядя на него. Конечно же, все это ему не очень понравилось.
- Я немного посижу и потом приготовлю что-нибудь. Ты, наверное, голодный. Юльки сегодня не будет, я тебе на полу постелю, оставайся. Яна проговорила и это отстраненным голосом, словно они не смеялись только что на улице.
Саша смолчал. Уселся на кресло в углу комнаты, иногда исподлобья глядя на Яну, гоняющую телевизионные каналы, каждый из которых напоминал внезапно разорвавшийся целлофановый пакет с мусором - жжик, и посыпалось прямо на тебя что-то обильное, разноцветное и несвежее.
Яна молчала.
Саша приметил на маленьком столике книгу Костенко и листал ее, хотя знал почти наизусть все, написанное вождем "союзников".
Чтобы создавшаяся тишина не казалась столь уж тягостной и все увеличивающийся разрыв между тем, что было совсем недавно, не превратился в пропасть, Саша спросил:
- Устала?
Но сам вопрос этот изначально содержал чуть более высокую степень интимности, чем того, по всей видимости, желалось Яне, и посему она ответила без эмоций:
- Нормально.
Саша улыбнулся.
"Ну, лягу спать на полу… - подумал он спокойно, безо всякого раздражения. - Ну, не угадал", - сказал необиженно, хотя внутри где-то тикало наглой жилкой, что - нет, нет, угадал.
Спустя десять минут Яна, не глядя на Сашу, про¬шла на кухню и вскоре спросила оттуда:
- Будешь гречневую кашу? С чем-то, напоминающим мясо?
"Хоть шутить начала", - лирически отметил Саша. Встал и прошел на кухню вслед за Яной.
Она грустно смотрела в маленькую, стоящую на огне сковороду, на которой, потрескивая, разогревалась гречка с темной подливкой. Кухонный стол был покрыт выцветшей, порезанной кое-где клеенкой, в раковине стояло несколько чашек, занавески на окне не было, на подоконнике располагалась литровая банка с водой.
Саша сел за стол и посмотрел на Яну: склоненная голова, темная прядь, анфас.
"И ведь чувствует взгляд…"
Она действительно повернулась к нему. И даже слабо улыбнулась.
- Сейчас поедим, - сказала.
- Мы все-таки выпьем шампанского. Просто так, безо всякого смысла, - сказал Саша.
Он сходил за бутылкой, оставленной в прихожей возле стойки с обувью. Всполоснул две чашки, не спеша, беззвучно открыл шампанское, тихо разлил. Подал Яне чашку и, не чокаясь, отпил сам, из своей.
Яна несколько секунд смотрела, как пузырится напиток, и тоже пригубила, стоя у плиты.
- Шампанское с гречневой кашей, - сказала, наконец.
- Прекрасно, - ответил Саша.
Она поставила на стол две тарелки с едой. Села к столу, спиной к окну. Нарезала подсохшую горбушку ржаного хлеба тоненькими ломтиками. Предложила угощаться и сразу начала есть сама, глядя в тарелку.
От Яны не исходило чувства отчуждения, нет, - Саша вдруг это явственно понял, но она словно впала в тихую, не отягощенную присутствием Саши хандру.
Оттого молчание сменило тональность, и даже стало уместным, хоть и нарушалось невнятным бубненьем телевизора за стеной и слабым, еле различимым стрекотаньем шампанского, вновь разлитого - себе, и долитого - Яне Сашей.
Он поковырялся немного в каше - но аппетита не было. Зато выпил. И Яна неожиданно жадно выпила. И еще попросила.
Саша встал, посмотрел в окно. Там было смурно и неприветливо.
Банка с водой стояла на окне.
Яна, сидящая спиной к Саше, допив шампанское, поставила пустую чашку на стол и отодвинула пустую тарелку от себя.
Саша видел это, глядя Яне в затылок.
Он держал в руке банку с водой, мгновенье назад взятую с подоконника с целью подкрепить наглядно глупый вопрос: "А зачем вот эта банка здесь стоит?" но неожиданно для себя он сделал полшага к Яне и вылил воду из банки ей на голову.
- Координата Z - Захар Прилепин - Публицистика / Русская классическая проза
- Спаси моего сына - Алиса Ковалевская - Русская классическая проза / Современные любовные романы
- Собаки и другие люди - Захар Прилепин - Русская классическая проза
- Красное колесо. Узел 1. Август Четырнадцатого. Книга 2 - Александр Солженицын - Русская классическая проза
- Чезар - Артем Михайлович Краснов - Детектив / Путешествия и география / Русская классическая проза
- Последней главы не будет - Полина Федоровна Елизарова - Русская классическая проза
- О Саше – человеке со сверхспособностями - Анастасия Сидорчук - Короткие любовные романы / Любовно-фантастические романы / Русская классическая проза
- Ошибка - Аристарх Ромашин - Научная Фантастика / Русская классическая проза / Социально-психологическая
- Разноцветное счастье - Елена Арсенина - Русская классическая проза
- Красное дерево - Борис Пильняк - Русская классическая проза