Борьба миров (пер. Пименова) - Герберт Уэллс

Позднее, в экстренном выпуске "Evening-Post" был напечатан голый факт, без всяких комментарий, о прекращении телеграфных сношений. В публике это объясняли тем, что горящие деревья упали на телеграфные провода. В ночь моей поездки в Лизсерхед о столкновении с марсианами никто еще не знал в Лондоне.

Мой брат не беспокоился о нас, зная из описания газет, что место падения цилиндра отстояло на две добрых мили от нашего дома. Он решил проехать к нам в тот же вечер, чтобы посмотреть, как он говорил, на эти существа с Марса, пока их не уничтожили. Он послал мне телеграмму, которой не суждено было дойти по назначению. Вечер он провел в мюзик-холле.

В Лондоне, в ночь на воскресенье, была также сильная гроза, и до вокзала Ватерлоо мой брат доехал в кэбе. После нескольких минут ожидания на платформе вокзала, с которого обыкновенно отходят ночные поезда, он узнал, что в этот день они не дойдут до Уокинга, вследствие какого-то происшествия на дороге. В чем заключалось это происшествие, он не мог добиться, так как и само железнодорожное начальство не знало толком, в чем дело.

На станции не было заметно особенного волнения, и железнодорожные служащие были далеки от мысли заподозрить что-нибудь серьезное в нарушении сообщения. Театральные поезда, которые обыкновенно шли через Уокинг, они отправляли теперь кружным путем через Вирджини-Уотер или Гильдфорд, а поезда для воскресных экскурсий — на Соутгэмптон и Портсмут. Какой-то газетный репортер, приняв моего брата за начальника станции, с которым у него было отдаленное сходство, вздумал интервьюировать его. За исключением некоторых железнодорожных служащих, лишь очень немногие видели связь между происшествием на линии и марсианами.

В одном из газетных сообщений о субботник событиях в Лондоне я прочел, что в воскресенье утром "весь Лондон был взволнован известиями из Уокинга". В действительности же не было ничего такого, что оправдало бы эти преувеличенные описания. Большинство жителей Лондона до понедельника утра, когда действительно началась паника, ничего не слышали о марсианах, а те, которые слышали, не могли составить себе ясной картины из отрывистых телеграмм воскресных газет. К тому же лишь очень немногие в Лондоне читают эти газеты.

Кроме того, привычное чувство личной безопасности глубоко вкоренилось в душе каждого лондонца, а газеты, с другой стороны, так приучили его к сенсационным известиям, что всякий мог, без всякого чувства личного страха, прочесть следующее:

"Вчера, около семи часов вечера, марсиане вышли из цилиндра и, двигаясь под прикрытием металлических щитов, разрушили до основания станцию Уокинг с прилегающими к ней домами и уничтожили целый батальон Кардиганского полка. Подробности неизвестны. Пулеметы оказались совершенно бессильными перед вооружением противника. Полевая артиллерия была разбита. Чтобы предупредить жителей, в Чертси были откомандированы конные гусары. Повидимому, марсиане медленно подвигаются к Чертси или Виндзору. В Западном Суррее царит тревожное настроение и возводятся земляные укрепления, чтобы воспрепятствовать движению противника на Лондон".

Так говорилось в "Sunday", а в остроумной, но быстрой на заключение руководящей "Star" это событие приравнивалось к положению жителей деревни, в которую ворвался бы неожиданно выпущенный на свободу зверинец. Никто в Лондоне не имел определенного представления о том, что такое вооруженные марсиане, и все еще господствовала идея, что марсиане очень неповоротливы, что они "передвигаются с трудом" и "ползут, как черепахи". Такие выражения попадались почти во всех первых известиях так как ни одна из этих телеграмм не могла быть составлена очевидцем выступления марсиан.

Воскресные газеты выпускали особые прибавления по мере получения свежих сведений, а иные — даже независимо от них. Но в сущности им было нечего сказать, пока к концу дня военные власти не сообщили представителям печати имевшихся у них сведений. И тогда в газетах появилось сообщение, толпы беглецов из Уолтона, Уэйбриджа и окрестных деревень запрудили все дороги к Лондону — и только.

Утром мой брат отправился в церковь Воспитательного дома, все еще не зная о событиях предыдущего вечера. Там он слышал разговоры по поводу выступления марсиан, а священник прочел особую молитву о сохранении мира. Выйдя из церкви, брат купил номер "Times". Обеспокоенный напечатанными там известиями, он сейчас же поехал на Ватерлооскую станцию узнать, не восстановлено ли движение поездов? Публика в омнибусах и экипажах, велосипедисты и многочисленные пешеходы в праздничных платьях принимали довольно равнодушно странные новости, выкрикиваемые разносчиками газет. Все, правда, интересовались ими, но беспокоились только те, у кого там были родственники. На вокзале брат в первый раз услыхал, что прервано телеграфное сообщение с Виндзором и Чертси. Носильщики рассказали ему, что со станции Байфлит и Чертси получено несколько важных телеграмм, но что потом сообщение было прервано. Никаких подробностей они ему сообщить не могли. "Под Уэйбриджем происходит сильный бой", — этим ограничивались все их сведения.

Правильная работа на железной дороге была нарушена. Много публики, ожидавшей приезда своих друзей из разных мест по юго-западной линии, стояло в нерешительности. Какой-то седой, старый господин подошел к моему брату и стал выражать ему в резких словах свое негодование на Общество юго-западных железных дорог: "Этого нельзя оставить без протеста" — говорил он.

Пришло несколько поездов из Ричмонда, Путнея и Кингстона с пассажирами, возвращавшимися из неудавшихся увеселительных поездок. Они думали покататься на лодках, но их шлюзы оказались запертыми, и в воздухе чувствовалась тревога, что и заставило их вернуться обратно. Один человек в белом, с голубыми полосками, фланелевом костюме стал рассказывать моему брату удивительные новости, которые он слышал.

— В Кингстон все время прибывают беглецы в повозках, фургонах и телегах, с сундуками, чемоданами и всякой домашней рухлядью, — говорил он. — Они едут из Молеея, Уэйбриджа и Уолтона и утверждают, что в Чертси слышна сильная канонада из тяжелых орудий, что там разъезжали конные солдаты и принуждали жителей немедленно выезжать, потому что идут марсиане. Мы тоже слышали отдаленную стрельбу на станции Гэмптон Корт, но приняли это за раскаты грома. Что же, чорт возьми, все это значит? Ведь марсиане, как говорили, не могут выползти из своей ямы? Или все же они могут?

Мой брат ничего не мог ему ответить на это.

Скоро он убедился, что и среди пассажиров подземной железной дороги чувствовалась какая-то тревога, так как из всех дачных мест юго-западной линии, служащих целью воскресных экскурсий, — из Барнса, Уимбльдона, Ричмоид-Парка, Кью и других, — все уехавшие возвратились в необычайно ранние часы. Вообще все, имевшие какое-нибудь отношение к главной станции железных дорог, были заметно чем-то озабочены и раздражены.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});