Размен адмирала Бабуева - Денис Силаев

вперед. Через пять секунд — еще.

— «Четвертый»! Охренел? Ты УРы что-ли заначил?

— Ага. А чего было напрасно пуляти? — щирый хохол был невозмутим, будто не он пару минут назад нарушил приказ. — Ты же сам сказал, что ракеты не долетят. Вот Вано и одной Уркой водил туда-сюда по всем, чтобы у них датчики кричали. Сейчас еще догоночка…

— Второго вали!

— Ни, командир. Того-же и без хлеба! Знаю я их, хитрожопых — опять поступил по своему «Огонь-4». Перед лицом смерти перспектива получить нагоняй, а хоть бы и подзатыльник от старшего не работала совершенно. Выбрана была синица в руках.

«Кто еще хитрожопый» — хмыкнул про себя временный командир двойки. О, вот и писк. И продублированный оптимистичным женским голосом возглас «Ракета!».

— Есть «головы»! Змеимся! — заорал «Второй», плавно (пока плавно) направляя самолет левее. Американские ГСН уже захватили его самолет, но следовало еще несколько секунд маневрировать не сильно, давай возможность радару Четвертого донавести таки ракеты на цель.

— Обраткой! — и самолеты, только-только сойдясь пересекающимися курсами, опять отпрыгнули каждый в свой участок неба.

— Есть захваты, давай, командир, на полную! — и они дали.

Разворот через набор высоты. На перегрузке штурман еще умудряется проскрежетать дальность до идущего на них «Феникса». Вышли, штурман кинув взгляд на скорость начинает орать обратный отсчет.

— Четыре! Три! Не добавляй!- это быстрый совет не увеличивать скорость. — Две! Одна! — слово «ноль» штурман не кричит, есть серьезный риск прикусить язык, лучше сыпануть диполек и ИК ловушек. ИК ловушки не пригодятся, но кнопка сброса одна, так что летим с фейерверком и в облаке фольги.

МиГ, так и не перевернувшийся килем вверх, делает небольшой клевок в стратосферу (последняя обманка) и ныряет вертикально вниз. Сейчас все зависит от того, впишется или нет «Феникс» в радиус, заранее рассчитанный очень неглупыми учеными в связке с очень неглупыми летчиками. Скорость-то у ракеты быстрее раза в три, значит чтобы вписаться в радиус окружности, по которой сейчас МиГ уходит к земле на перегрузке 6 G, американской ракете надо выдержать десятки этих самых «же». Вся хитрость только в том, чтобы угадать, когда ракета будет практически «у сопла».

Видимо угадали, так как взрыва не последовало. Штурман, пытаясь что-то прокомментировать, все таки прикусил язык, но его совет и так был не нужен. Не успевая построить такую-же классическую ловушку для второй ракеты, «Второй» просто кинул МиГ в горизонтальную спираль. За такое в мирной жизни списывают сразу, но тут вам не здесь. Некому списывать. Положительная перегрузка вырубила зрение, но чувствуя по машине, что закрутило как надо, Второй постепенно увеличивал радиус, убирая глубину получившейся фигуры, и переходя в классическую петлю Нестерова. Где-то рядом рвануло? Показалось? В любом случае, если живы — точно обошлось.

Не колебаться. Не осматриваться. После таких мотыляний восстанавливать ориентацию что где и почему — потерять несколько секунд. А их нет, так как «Томкэты» рядом. Встаем в вираж с набором, и только теперь пытаемся понять расклад. Небосвод чист.

— На дефять! За фпину уфел! — картавит прикушенным языком штурман. Назад радар не видит, значит еще за пол-дуги приметил. Перекидываем самолет так-же влево. Пока продолжаем набор, высота позволяет.

— Второй где?

— Хохол забвал. И сам уфол. — Последний «Томкэт» старается решить исход боя в свою пользу, разыгрывая горизонталь. У нас преимущество на вертикали, и небольшое превышение. Через вертикаль и наводимся прямо на «котяру». Вертикаль сжирает скорость, радиус разворота уменьшается. Донавелись, но «Томкэт» лезет вверх, стараясь потеряться на фоне Солнца. Подождем, зря ты, родимый, в стиллфайт решил. Еще 10 секунд, и Ф-14 начинает валится вниз. Нет, бороться не бросил, перевернулся и норовит поднырнуть под брюхом. У нас набор высоты тоже съел прилично скорости, но самолет еще управляется. Пускаем ракету! Пять секунд — и вторую. «Котяра» увидел пуск, сыпет ловушками и старается опять вытянуть на солнышко. Уходит за спину.

…Отпустить штурвал, придавив кнопку автовыравнивания. Сорвать маску. Потому что в любом случае, сделано все что можно. С пушками и на последних каплях, кидаться на «Томкэт»… Нет, тут главное — последние капли а не «Томкэт». Меланхолично отметив грязную кляксу в небе (это все-таки «Орлы» или «Сандаунерсы»?) — спокойно кинул в микрофон:

— «Бабай», говоришь в гости ждете? Мы тут застрянем, километрах в десяти южнее. Или зюйдистее, как там у вас, моряков? Или в пятнадцати… Да, пока искупнемся. Но очень надеемся, что будете рады.

Зеленый.

Прошли за помехами километров сто. Судя по переговорам на общей частоте, у второй пары МиГов обошлось. Вернее, может обойтись. Катапультируются, и если эскадра устоит, через пару часов будут попивать чай и что покрепче с адмиралом, празднуя победу. Потому что если победы не будет, то к услугам летчиков будет только океанская водичка.

Сейчас, вот-вот, «Томкэты» огибающие ордер южнее, нашарят узкими лучами радаров строй ракетоносцев. Обязательно нашарят. Если повернут южнее. А зачем им поворачивать южнее? Кому придет в голову, что русские, как только радар «Хокая» был забит помехами, повернули на юг? Нет, могут догадаться. Минут через десять максимум поймут, что что-то пошло не так.

— Боковой лепесток — обречено выдохнул побледневший второй пилот. Чертовы американцы, видимо под впечатлением только что на их глазах разыгравшегося боя, параноидально идут под радарами, опасаясь новых МиГов, которые могут появится так-же внезапно. Вот чуть-чуть еще правее им взять, и привет. На Ту-95 мощные генераторы помех, не дать запустить «Фениксы» со ста километров смогут. А вот с тридцати, да еще если «Томкэты» разойдутся по сторонам, отклоняясь от самого сильного, кормового вектора помех, то это будет просто расстрел. Остается попробовать прижаться к морю, если целенаправленно не станут шарить в этом секторе, может прокатить.

Редакторская врезка.

По традиции, после каждой серии нашех статей из цикла «Размен адмирала Бабуева», у нас следует небольшая аналитика только что описаных событий.

Героизм одних — это преступление других.

То-ли М. Жванецкий, то-ли М. Булгаков.

Если отойти от азарта воздушных схваток, и перейти к холодному анализу произошедшего эпизода, то станет понятно, что, указанная в интервью известного маршала «Военно-Историческому Журналу» от октября прошлого года проблема — взаимодействие штабов различных родов войск в этот период, внесла свой, в данном случае, гибельный след в противостояние в Атлантике.

Фактически звено Героя Советского Союза, капитана И. С. Румянова, после срыва атаки шестерки американских штурмовиков на эскадру адмирала Бабуева действовало спонтанно и непродуманно. Выходить в