Смертельный номер - Ричард Матесон

— Никогда не делать более трех шагов за один раз. — Макс явно увлекся, слова быстро слетали с его губ. — Шаги быстрые. Медленные. Торжественные. — И он продемонстрировал каждый из них с отточенной ловкостью. — Детали, детали всегда очень важны.

Гарри наклонился вперед, мускулы его заметно подрагивали.

«Он готов в любой момент кинуться вперед, — сообразил я. — Да проснись же ты, ради бога, Макс!»

— Как следует принимать аплодисменты? Никогда не выпрашивать их у публики, но никогда и не игнорировать. Чувствовать, когда следует их оборвать и когда следует дать им разлиться. Откланяться обязательно до того, как они окончательно смолкнут.

«Макс, это важнейшая информация, но разве ты не видишь, что из груди Гарри вырываются мелкие, хриплые звуки взволнованного дыхания?»

Очевидно, нет. Он продолжал говорить, явно не в силах остановиться.

— О, это целое искусство — раскланиваться перед публикой. Лицом вперед при мелких поклонах. Глаза устремлены на публику, вы никого не пропускаете.

Макс! Гарри начал приподниматься.

— Аплодисменты станут громче, если собравшиеся увидят, что вы смотрите прямо на них. — Макс по-прежнему ничего не замечал. — Кланяться по центру. Затем поклон влево. Затем поклон вправо.

Гарри не отрывал от него глаз. Мой взгляд метался от одного к другому.

— Поклон от талии — глубокий поклон — при овациях. Благодарю вас. Благодарю. Вы очень добры. — Его взгляд был устремлен прямо вперед. — Я счастлив…

Три события произошли совершенно одновременно (четыре, если считать то, как болезненно подпрыгнуло сердце у меня в груди).

Гарри вскочил со стула и бросился к столу.

Резко хлопнула входная дверь в вестибюле.

Макс заметил движение Гарри и, резко оборвав свои объяснения, схватил пистолет со стола.

Если б у меня не произошел удар много лет назад, он наверняка приключился бы в эту минуту.

Гарри застыл на месте, с ужасом взирая на моего сына.

В вестибюле зазвучали, приближаясь, шаги. Отчетливо слышалось цоканье женских каблучков.

Гарри открыл рот, готовясь закричать.

Но звук умер у него в горле, когда Макс с угрожающим выражением лица наставил на него пистолет.

— Проклятье! — всхлипнул Гарри в агонии замешательства. Следует ли, несмотря на явную угрозу, закричать с риском быть застреленным в то же мгновение?

Он не крикнул. Ему было слишком страшно.

Оба застыли на месте как вкопанные (я вообще-то застыл тоже, но это не привлекло ничьего внимания), когда дверная ручка повернулась и кто-то попытался войти в кабинет.

— Макс? — послышался удивленный голос Кассандры.

Макс не ответил и, судя по гневному взгляду и жесту в сторону Гарри, запретил ему подавать хоть малейший признак жизни.

— Отчего ты запер дверь? — спросила она.

Ответом ей было молчание. (С моей стороны тоже.)

— Что происходит? — Кассандра повысила голос, не понимая, в чем дело.

Макс откашлялся и отозвался с полной учтивостью:

— Ровным счетом ничего, дорогая. Можешь через несколько минут вернуться. Покажу тебе кое-что интересное.

Прошло несколько мгновений. Несмотря на обуревавший его страх, Гарри готов был разразиться потоком слов. И только угроза со стороны Макса помешала ему в этом.

— Хорошо, — донесся голос Кассандры под перестук ее удаляющихся шагов.

Макс улыбнулся (не хотел бы я, чтоб мне так кто-нибудь улыбался).

— Покажу тебе кое-что интересное, — повторил он, и улыбка исчезла. — Труп твоего любовника.

— Ты не застрелишь меня. Бравада в голосе Гарри звучала неубедительно.

— Не застрелю? — с видимым удивлением переспросил Макс. — Почему же не…

Он оборвал себя на полуслове, увидев, что взгляд Гарри метнулся к высокому панорамному окну. Мой взгляд был устремлен туда же — единственная часть моего существа, которая могла куда-то устремиться. Макс резко обернулся.

У окна стояла Кассандра. Она напряженно вглядывалась внутрь кабинета, и на лице ее застыло выражение испуга.

Вдруг она повернулась и исчезла из виду.

«Побежала звонить в полицию? — подумал я. — Или за своим собственным пистолетом?»

Макс обернулся к агенту.

— Итак, дорогой Гарольд, — произнес он звучно, — твой смертный час пробил.

— Она же вызовет полицию, — промямлил Гарри.

— Шерифа, — поправил его Макс. — Но я лично сомневаюсь в этом. Зачем бы ей делать это? В заботе о тебе? Ей нет до тебя дела. Ты, как и я, был для этой женщины всего лишь ступенью ее карьерной лестницы. Или я должен сказать — ступенью лестницы к ее ложу?

Он прицелился в Гарри.

— Макс, не делай этого, — молил Гарри.

Входная дверь громко закрылась. Стук каблуков Кассандры отметил ее путь через вестибюль. Затем послышался удар — она всем телом навалилась на дверь.

— Макс! — раздался ее крик.

— Прощай, мой старый друг, — произнес Макс и выстрелил.

ГЛАВА 11

Я издал страшный крик. Мысленно, разумеется, поскольку оставался все той же бессловесной тыквой.

Но крик вырвался у Гарри, когда он с невыразимым изумлением увидел, что кровь струей хлещет на его рубашку. Пошатнувшись, он потерял равновесие и рухнул на пол.

— Макс! — закричала Кассандра.

Слышно было, как она опять ударила в дверь всем корпусом. Но Макс невозмутимо продолжал глядеть на Гарри.

Тот лежал, скорчившись, на полу и не сводил глаз с залитой кровью рубашки. Его можно было принять за мертвеца, настолько неподвижным он оставался.

Гарри был жив. В состоянии шока, возможно, ошеломленный случившимся, тем не менее живой.

— Выстрел был холостым, — равнодушно проинформировал его Макс. — Восковая пуля. Для большего сходства я натер воск графитом.

Затем поднял левую руку, чтоб ее увидел Гарри, и выставил вверх большой палец.

— И залил в середину кровь, взятую из этого самого пальца.

Однако веселье полностью отсутствовало и в его голосе, и в его улыбке.

— Пуля в другом пистолете была настоящей, — продолжал он, — чтобы ввести тебя в заблуждение. Ты же знаешь, как мне по душе такого рода проказы. Именно этим я и занимаюсь на сцене.

И он подмигнул мне.

Я не ответил. И не стал бы этого делать, даже если бы смог. Мое сердце сделано не из стали, знаете ли.

— Надеюсь, я не слишком сильно напугал тебя в этот раз, padre. Он словно читал мои мысли.

Гарри по-прежнему не произносил ни слова. Ничего не понимающим взглядом смотрел он на Макса. У меня мелькнула мысль о том, что его сердце, пожалуй, тоже подвергается опасному риску и что «проказа» Макса вполне могла его прикончить.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});