Марсианин: как выжить на Красной планете - Антон Первушин

К финалу первой трилогии Джон Картер довоевался до поста главнокомандующего Марса. Ему удалось объединить враждующих между собой «цветных», но враги не дремлют и приключения продолжаются. По ходу дела кавалерист завел детей: у него появились сын Каторис и дочь Тара (как и положено, они вылупились из яиц), а в последней опубликованной при жизни Берроуза книге – еще и внучка по имени Ллана. На Марс проникают и другие земляне, внося некоторое разнообразие в сюжет.

Практически все произведения о Джоне Картере сначала издавались в популярных журналах, а затем выходили в книжных изданиях. Очень быстро этот персонаж стал культовым, а вместе с ним культовым стал и мир Барсума. Позднее к красочным видениям этого мира будут прибегать и другие авторы.

Из прямых подражателей Берроуза, пытавшихся снять сливки с популярной темы, можно назвать Отиса Клайна с его романом «Воин Марса» («The Swordsman of Mars», 1933).

Бывший наемник и разорившийся бизнесмен Гарри Торн оказывается идеальной кандидатурой для телепатической передачи его личности на Марс – причем не на ту красную высушенную планету, которая существует сейчас, а на живую и покрытую водой, которая существовала миллионы лет назад (еще один вариант «обмена разумов», ранее описанный у Инфантьева). Эту странную экспедицию организовал гениальный доктор Морган, который уже предпринял аналогичный опыт ранее, но его «подопытный» Фрэнк Бойд оказался авантюристом, не захотел возвращаться на Землю и, больше того, надумал стать императором Марса. Задачей Торна будет выследить и уничтожить Бойда.

Попав на Марс, наемник находит там цивилизацию, близкую по уровню к земному средневековью. Одно время там правил император, но потом появился революционер Иринц-Тел, которой утверждал, что идеальное общество можно построить, если организовать жизненный уклад по образцу пчелиного улья. Его община, называемая Рой (по-марсиански «Камуд»), захватила власть. Камуду, жалуется местный житель, «теперь принадлежит вся земля, строения, каналы, копи и коммерческие предприятия в нашей стране. Иринц-Тел обещал нам ежегодные выборы, но, как только утвердился в должности дикстара Ксансибара, эти обещания были забыты. Теоретически Иринц-Тел, как и все прочие граждане, не владеет ничем, кроме своих личных вещей, но фактически он от имени Камуда владеет и правит всем в Ксансибаре и имеет абсолютную власть над жизнью и смертью своих подданных. <…> Иринц-Тел правит железной рукой. Его шпионы кишат повсюду. И от тех, кто выступает против его режима, очень быстро избавляются. Одних казнят по какому-нибудь надуманному обвинению – обычно это бывает измена Камуду. Высокопоставленных граждан вызывают на поединок и убивают наемные бретеры Иринц-Тела. Других посылают в копи, а это означает, что долго они не протянут…»

Сначала Торн становится воином Камуда, потом его обвиняют в измене, он пересекает пустыни Марса по земле и по воздуху, начинает войну с Камудом, по пути находит себе симпатичную невесту, влюбляется в принцессу (дочь Иринц-Тела), раскрывает тайну страшного лучевого оружия, убивает соотечественника-авантюриста и становится (кем бы вы думали?) первым президентом («хранителем свободы») Марса!

Во втором романе Отиса о «средневековье» на красной планете «Изгои Марса» («Outlaws of Mars», 1933) на Марс отправляется Джерри Морган, племянник гениального доктора. На этот раз для перемещения туда герой использует машину, движимую психической энергией, а потому попадает на Марс в собственном теле. Это дает ему определенное преимущество перед местными жителями – мышцы Моргана приспособлены к большей силе тяжести, а потому он обретает на Марсе феноменальную ловкость. Она помогает землянину без труда победить всех врагов и чудовищ, влюбить в себя двух принцесс и покарать кровожадного лжецаря Саркиса-Истязателя.

Марс после Берроуза стал настолько разноцветным, что даже приверженец жанра приключенческой фантастики Эдмонд Гамильтон не удержался от шутливого обобщения. В его коротеньком рассказе «Невероятный мир» («Wacky World», 1942) астронавты, добравшись до Марса, обнаруживают там самых удивительных существ и монстров – оказывается, все марсиане, появляющиеся на страницах книг, сразу воплощаются в реальности на красной планете. Но жизнь у них очень и очень тоскливая…

Марсиане Хьюго Гернсбека

В вышеупомянутой статье «Существа, которые живут на Марсе» Герберт Уэллс описал еще один возможный вид марсиан, который, по мнению знаменитого писателя, тоже вполне мог появиться в условиях красной планеты. Уэллс реконструирует облик жителей Марса следующим образом:

«Ясно, что эти правящие существа произошли от какого-то вида упомянутых животных класса млекопитающих, совершенно подобно тому, как среди сухопутных обитателей земного шара появился человек. Возможно, они уже уничтожили там все иные формы животного мира, совершенно так же, как человек явно истребляет все другие виды животных у нас на Земле. <…> Представляется, что стадия, формировавшая жизнь, была весьма продолжительной, но ныне ей, может быть, пришел конец. <…>

Так в какой же степени эти существа могут напоминать земное человечество?

Существуют определенные черты, которыми они, вероятно, подобны нам.

Происхождение от полумлекопитающих, которое мы для них предположили, подразумевает получеловеческую внешность. Они, вероятно, имеют голову и глаза, и тело с позвоночным столбом, а поскольку у них из-за высокого интеллекта обязательно будет крупный мозг и так как почти у всех существ с большим мозгом он расположен вблизи глаз, то у марсиан окажется, по-видимому, крупный и пропорциональный череп. По всей вероятности, они крупнее землян, возможно, и массивнее человека в два и две трети раза. Однако это еще не означает, что они окажутся в два и две трети раза выше ростом, а признавая более рыхлое телосложение марсиан, можно допустить, что, встав в полный рост, мы будем им по пояс. И хотите – верьте, хотите – нет, они будут покрыты перьями или мехом. Я не знаю и не знаю, известно ли это вообще кому-нибудь, почему человек в отличие от общей массы млекопитающих является гладкокожим животным. Однако не приходит на ум необходимого довода, который заставил бы меня поверить, что и марсиане – гладкокожие.

Окажутся ли они передвигающимися на двух ногах или на четырех, или на шести? Я не располагаю данными, чтобы ответить на этот вопрос с некоторой долей определенности. Но имеются соображения, подсказывающие, что марсиане – двуногие. В том, что передвигающееся по суше животное имеет четыре ноги, заключено, как представляется, определенное преимущество; на Земле эта модель – господствующая, и даже среди насекомых часто видим тенденцию поджимать одну пару ножек из трех и пользоваться для передвижения только четырьмя конечностями. Однако это обстоятельство никоим образом не универсально. Можно обнаружить ряд видов, скажем, белку, крысу и обезьяну, которые предпочитают пользоваться задними лапами главным образом для ходьбы и чтобы сидеть, а с предметами обращаются, пользуясь передними конечностями. Такого рода животные оказываются исключительно сообразительными. Нет никакого сомнения в той выдающейся роли, которую развитие руки сыграло в формировании человеческого интеллекта. Следовательно, было бы вполне естественным представить себе марсиан большеголовыми, с широкой грудью, двуногими, этакой гротескной карикатурой на род человеческий, который, между прочим, выделяется рукой с развитой кистью.

Но это лишь одна из нескольких почти в равной степени допустимых возможностей. Существует фактор, на который мы можем положиться: марсиане, должно быть, имеют некий хватательный орган, во-первых, потому, что без него развитие интеллекта почти немыслимо, а во-вторых, потому, что никаким иным путем они не смогли бы осуществить свои инженерные замыслы. Для нашего воображения представляется странным, но и не менее логичным предположить вместо руки наличие хобота, как у слона, или группы щупальцев, или хоботоподобных органов.<…>

Как дико и невероятно все это звучит! Пытаешься представить себе покрытых перьями людей ростом в девять или десять футов, с хоботами и несколькими ногами и сразу ощущаешь неприязнь к собственному воображению. Однако какими бы дикими и невероятными такие расплывчатые представления ни могли показаться, они остаются логическим и установленным фактом, который вынуждает нас поверить, что какие-то такие существа ныне действительно живут на Марсе…»

Предложенный образ марсиан довольно сильно отличается от того, который мы привыкли называть «уэллсовским», – то есть от огромного мозга в кожистом мешке с щупальцами. Сам Герберт Уэллс ни разу не пытался написать роман, посвященный этому отдельному виду марсиан, однако его реконструкция произвела известное впечатление на популяризаторов науки.