Весна (сборник) - Павел Пепперштейн

Мурзила прожил там всего два года, а потом умер. Дворец вскоре сгорел, и только недавно одна научная экспедиция откопала фундамент здания, напоминающего о том дворце. На одной из уцелевших стен имеется изображение богатыря с цыплячьей головой, сжимающего в руке человеческий череп. Стиль изображения напоминает помпейские мозаики.

…НА ОДНОЙ ИЗ УЦЕЛЕВШИХ СТЕН ИМЕЕТСЯ ИЗОБРАЖЕНИЕ БОГАТЫРЯ С ЦЫПЛЯЧЬЕЙ ГОЛОВОЙ, СЖИМАЮЩЕГО В РУКЕ ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ ЧЕРЕП…

Уильямс

Уильямс — монстр с головой щенка, названный в честь английского писателя и публициста Эдвар да Генри Уильямса, который впервые обнаружил изображение этого монстра на оборотной стороне так называемого Цетиньского кодекса. Э. Г. Уильямс посвятил этому изображению свою известную повесть «Unwanted Child» (1860). В повести описан лабиринт, сделанный из соли, который монстр с головой щенка постепенно сводит на нет с помощью своего шершавого языка.

Цетиньский кодекс сгорел во время пожара в Историческом музее Гренобля в 1871 году.

Свефе

Свефе — существо с телом женщины и головой крокодила (ее еще называют Кулайар), обитала по преданию, распространенному в районе Руйонг, в лабиринте, расположенном на дне реки Нинх. Древние обитатели берегов Нинх относились к Свефе с почтением — ей приносились жертвы, в том числе и человеческие. В те времена считали, что души многих людей и животных после смерти должны будут пройти через лабиринт Свефе. Позднее (уже в период китайского влияния) этот лабиринт изображался в виде последней гексаграммы И-Цзин — «Еще не конец». До сих пор в одном месте на реке Нинх деревенские жители показывают видимые сквозь воду длинные каменистые выступы, напоминающие эту гексаграмму.

Вытонь

В Карпатах рассказывают о существе с телом человека и с головой то ли паука, то ли бобра, то ли свиньи. Говорят он жил в горах в XVIII веке, при императоре Йозефе II. Говорят также, что он пережевывал землю и выплевывал ее в виде липкого и застывающего на ветру вещества, из которого он вылепил сложный лабиринт, издали напоминающий человеческий желудок. Слово «вытонь» в тех местах обозначает «выкидыш». Некоторые варианты легенды говорят, что Вытонь заманивает в свой лабиринт беременных женщин, позванивая в волшебный колокольчик. Там он высасывает из них плод, а самих беременных женщин отпускает, и они становятся повивальными бабками.

До сих пор в окрестностях Мукачево сохраняется древняя стена, имеющая S-образную форму. Крестьяне показывают на нее издали, но не приближаются к ней, говоря, что это остатки лабиринта Вытоня. «А самого Вытоня давным-давно нет», — приговаривают крестьяне.

Глен из Туннеля (Туннельный Глен)

Рабочие, строившие туннели в южной Шотландии, рассказывали о существе с головой то ли крота, то ли крысы. Бытовала легенда, что это создание раньше было человеком, одним из рабочих, рывших туннели. Глен преобразился в монстра в момент, когда его лопата наткнулась на некий «черный камень». С тех пор Туннельный Глен не выходил из-под земли. Говорят, он очень быстро и бесшумно бегал вдоль туннелей и рыл собственные, ложные туннели, которые считались источником большой опасности. Полагают, что Глен умер, и рабочие тайно похоронили его в память о том времени, когда он был одним из них. В одном из туннелей показывают в свете ручного фонарика квадратную плиту с надписью «I will be not anymore».

Плейа

На острове Сормсо хранились рассказы о девочке по имени Плейа. Она никогда не носила одежды, на правой ладони у нее была сложная родинка в форме лабиринта, а голова ее источала столь сильное, ослепительное белое сияние, что никто никогда не узнал, каким было ее лицо.

Дачный хищник

Дачный хищник — мускулистый гигант, обитающий в окрестностях больших городов. Он роет глубокие ямы, прячет в них свое огромное, мощное тело, так что на поверхности остается только голова. Голова этого существа имеет вид уютного дачного домика, с верандой, где светится аппетитный оранжевый абажур над круглым столом. Особенно любит устраивать свои засады в туманные и пасмурные дни.

Набряк гамак и в нем газета,Ракетки брошены в траву.Во мгле зажегся шарик света —Соседней дачи абажур.

Привлеченный приветливым светом веранды, гуляющий путник может доверчиво приблизиться к даче, чтобы заглянуть в ее приятные окна — тут то Дачный хищник выныривает из своей засады. Встает во весь свой колоссальный рост, распрямляет затекшее тело гиганта. Путник только и успевает изумленно увидеть, как уносится в небо загородный домик, увенчивающий мощную шею хищника. В следующий миг хищник хватает жертву — и только его и видели.

Весна

Одно существо называется Весна. Тело у нее как у невероятно длинной змеи, длиной в несколько километров. Весна перемещается очень быстро, а куда она стремится — неведомо. Голова же у нее точь-в-точь прелестная головка девушки с картины Боттичелли «Весна». Золотые вьющиеся волосы, эльфическая улыбка. Вреда она не приносит, разве что можно испугаться до смерти, внезапно увидев очаровательное личико Весны, улыбающееся вам из кустов.

…ОДНО СУЩЕСТВО НАЗЫВАЕТСЯ ВЕСНА…

Весна

А юноши нет, и не будет уж вечно…

Жуковский. «Кубок»

Сумрак леса обступил малыша. Послышался снотворный шум дождя. Заблестели из темноты мокрые качающиеся листья, запахло хвоей. Весенняя, пожухшая тропинка обозначилась еле-еле в зеленовато-коричневой тьме. Он побежал по ней. Ноги слегка увязали в чавкающей влажной земле. Внезапно лес кончился. Он выбежал на край оврага, остановился. Очертания пейзажа почти исчезли за плотной пеленой дождя. Его матроска пропиталась влагой и из белой превратилась в серую как бы для того, чтобы растворить ребенка в набухающем ландшафте. «Ну, хватит!» — прошептал он и взглянул вверх. Струи дождя со страшной силой ударялись в мокрую глинистую почву, так что над краем обрыва стоял как бы темный ореол из вздымающихся земляных брызг. Казалось, сама земля отвечает робким недалеким дождем, происходящим снизу вверх, на чудовищный небесный натиск.

«Хватит!» — произнес он уже более решительно и поднял к небу худое мальчишеское личико, по которому стремительно струилась вода. Дождь стал слабее, реже. В длинных темных лужах показались тяжело вздувающиеся и оседающие обратно пузыри. Внезапно в сером отягощенном небе открылась сверкающая прореха. Хлынул солнечный свет. Он хлынул широким исступленным потоком, прямо в глаза, такой яркий и слепящий, что Адольф проснулся.

…ОН ПРОСНУЛСЯ!..

С легким стоном повернулся в постели и прикрыл ладонью лицо. Солнечный луч пересекал комнату, пробиваясь между занавесками. Занавески — белые в крупную красную клетку, до краев наполнены были светом и чуть-чуть дрожали. На стеклах блестели капли прошедшего дождя. Комната уже была вся насыщена утренними звуками: слышалось кряхтение деда — дед с долгим вздохом опускался в кресло, и кресло сипело под ним, издавая затаенный осыпающийся гул, он раскуривал трубочку, чмокал, потом затягивался — к аромату недавно зацветших гераней примешивался запах его табака, а к нему еще запахи готовящейся еды, доносящиеся из кухни. Эти сладкие запахи напомнили Адольфу, что сегодня день его рождения. Впрочем, он помнил об этом даже во сне. И сейчас, оглядывая утреннюю комнату, он убеждался, что этот день действительно наступил. Сон развеялся, и дедушка обращает на него поздравляющий взгляд своих мутноватых глаз, этих глаз цвета кофе, когда-то крепкого и горького, а теперь обильно разбавленного старческим молоком. Легко было догадаться, что все в доме уже встали, что мать возится в кухне и, наверное, уже поставила в духовку праздничный пирог, что бабушка читает ей вслух Апокалипсис, сидя в кухонной качалке (слышались мерное поскрипывание и голос бабушки, сливающийся в одну длинную неразборчивую фразу), что фениксы, орлы и ящерицы, вышитые на ширме, не изменили за ночь своих поз, что над кровлей дома царствует ослепительное синее небо, а ветер с горных отрогов приносит незамысловатые звуки волынок и милую горскую песенку, исполняемую гортанными голосами свободолюбивых девушек.

Да, ветер с горных отрогов вдруг принес вольную горскую песенку, которую где-то далеко весело пели гортанные голоса свободолюбивых девушек.

Я милую Гретхен любил до поры…До огненной светлой поры,Когда застучали в лесу топоры,И песню пропела стрела…

Мальчуган оделся, вышел в ослепительный день и побежал к лесу. Дорога шла в гору. Солнце уже сильно припекало, и пот горячими каплями стекал на глаза. У большого серого валуна, который величественно вздымался возле тропинки, Адольф остановился. Вытер пот со лба, обернулся и посмотрел вниз, на родной дом, притулившийся у склона горы. Видна тесовая крыша, легкий дымок, бревенчатые стены. Он смотрел, заслонившись локтем от солнца. Потом умылся ледяной водой из ручья, с раскрасневшимся освеженным лицом побежал дальше. Вот и лес показался. Высокие стволы обступили его. Обступили. Что-то нашептывали с угрюмой лаской могучие кроны. Он бежал по дорожке, быстроногий, в старой матроске, вздувшейся от бега. Быстро мелькали потресканные его ботинки. Он перепрыгивал лужи, оставшиеся после ночного дождя. Весна. Весь лес трепетал, кряхтели дупла, в кустах моргали солнечные пятна, где-то высоко крикнула серая птица и скрылась. Адольф сплюнул, прищурился. Он внимательно прислушивался к звукам цветущего леса.