Переходя границы допустимого (СИ) - Ли Роза

Глава четырнадцатая. Часть первая

Николь.

Я была потрясена. Аланестра плачет… я даже подумала, что мне это мерещится. Но ее громкие всхлипы с завыванием заставляли прохожих оборачиваться на нее.

Она зашла к Цианоду Сериндату, я же, подождав минуту, последовала за ней. Если бы я вошла сразу, то спугнула бы Аланестру и не увидела ее истинного отношения к тому, что произошло.

Тихонько приоткрыла дверь в гостиную. И посмотрела в маленькую щелочку. Старик стоял ко мне лицо и смотрел на девушку. По его взгляду нельзя было понять, о чем он думать и как настроен по отношению к Аланестре. Девушка же, прижимая к себе тельце фабна, говорила что-то срывающимся голосом:

— …она ранила его… — сглотнув, продолжила, — я ранила его. Но он еще дышит. Сделай что-нибудь, я же знаю, ты можешь. Пока он не умер!

Мое сердце сжалась. Я не видела лица подруги, только ее спину. Однако, голос Аланестры звучал так, будто она теряет своего брата или сестру, а не животное, которого сама же и покалечила.

— У него смертельная рана, через минуту он уже нежилец, — не повел и бровью Цианод. Если бы я стояла там, на его месте, я не смогла бы просто стоять и смотреть, как бедное животное истекает на руках его убийцы. Как минимум, я бы отобрала его тельце.

— Я умоляю тебя, — падая на колени, закричала она.

Я не понимала, что происходит с Аланестрой. Обычно спокойная девушка унижается, выпрашивая помощи у Цианода Сериндата — в прошлый раз она показала свое категоричное отношение к нему. Что же повлияло на такую смену поведения?

— Ты убила этого фабна, а теперь просишь спасти? — отведя взгляд в сторону, холодно спросил он. Я вздрогнула и дернулась, полностью скрывшись за дверью, но не пытаясь при этом закрыть ее. Показалось, что он заметил меня, когда отвел глаза от девушки.

— Он еще жив! Я специально ударила ножом так, чтобы у него был шанс выжить, — от изумления я снова заглянула в комнату. То, что говорит Аланестра… это за гранью понимания для меня. — Пожалуйста, я сделаю все что вы мне скажете.

— Это не Гилтик, однако ты все равно просишь его спасти? — я напряглась, услышав новое для себя имя.

— Пусть хотя бы этот фабен проживет отведенные ему годы.

Цианод Сериндат забрал тельце животного, вырвал нож, который, как оказалось, все это время был в фабне — Аланестра хотела уменьшить кровопотерю таким образом. Старик воткнул в рану палец.

Время словно замедлилось. Слышно было только судорожные всхлипы Аланестры. Я заметила, что Цианод медленно вытянул из затягивающейся раны палец.

— Ты ничего мне не должна. Единственное на чем я настаиваю, когда ОН приедет, ты должна вернуться, — держа отключившегося фабна в руках, сказал старец.

Аланестра открыла рот, дабы что-то возразить, но быстро опомнилась.

— Как скоро сюда приедет Раймонд?

Цианод Сериндат рассмеялся:

— А разве я сказал что-нибудь про Раймонда? Ему не до тебя, сейчас он отлично проводит время с твоей сестричкой.

Не ожидавшая такого ответа, Аланестра дернулась и, завалившись на правую сторону, плюхнулась на пол.

— Ты совершила самый глупый поступок в своей жизни, сбежав из дома.

— Вы… — всхлипнула она, — ты… ты же знаешь все, тогда почему говоришь так? — в гневе закричала девушка, вставая. — Будто я так хотела уходить из отчего дома.

— Будь ты мудрее, ты бы поговорила с Раймондом начистоту, и проблема была бы решена.

— Одними разговорами та ситуация не разрешилась бы. Все намного серьезнее, чем кажется. Как бы я не поступила тогда, он все равно был бы сейчас с ней.

— Раймонд знал, что внутри тебя переполняет доброта и любовь к окружающим.

— Я само воплощение тьмы, — неожиданный злой смех Аланестры заставил меня поежиться. — И он видел меня насквозь, видел все мои пороки, всю ту грязь, что была спрятана глубоко внутри.

— Ты самый светлый человек, которого я когда-либо видел, — его ответ удивил меня. Внутри меня тоже было ощущение, что можно довериться Аланестре. Однако, после сегодняшнего происшествия я начала сомневаться в этом.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Цианод Сериндат, — закричала Аланестра, — знай, скоро она умрет.

Мне все сложнее и сложнее удавалось поймать нить разговора, как будто с каждым их словом она все больше отдалялась от меня. Разговор потерял всякую связь и смысл, так как каждый говорил о своем, не вникая в слова собеседника. А слова Цианода Сериндата были одной сплошной загадкой:

— Не смей делать того, что хочется.

— Это мой жизненный принцип.

— Не все твои желания на самом деле твои. Некоторые из них, и ты знаешь какие, — сделав акцент на этих словах, продолжил, — чужие, инородные, для тебя непонятно, как забредающие к тебе в голову.

— Я знаю чего хочу и всегда добиваюсь этого.

— Услышь меня, глупая!

— Я всегда слышала и слушала тебя, но я устала. Правда…

Старик ничего не ответил на это. В тот момент он осознал, что ничего не в силах изменить. Если человек решился на что-то, то он будет идти до конца. Тем более, если учитывать какой непримиримой порой была Аланестра.

Я поняла, что пришла пора мне уходить. Когда я бесшумно отступила, я встретилась взглядом с Цианодом. Он смотрел на меня. С интересом. Как будто решал, подхожу ли я для каких-то его планов или нет. Я сделала еще пару шагов назад и сорвалась на бег. Я старалась двигаться бесшумно, но при этом достаточно быстро. Тихо закрыв за собой дверь, я очутилась на улице.

После того безумного разговора, что услышала, чувствовала я себя отвратно. Я медленно добрела до магазина.

— Ты как? — на первом этаже был только Бартл, ожидавший нашего с Аланестрой возвращения.

Я проигнорировала его вопрос. Отвечать не хотелось, да и он и так видел в каком я состоянии.

Хлопнула сзади меня дверь, я вздрогнула.

— Ты где была? — спросил вошедшую Аланестру Бартл.

— Обедала. Оказывается, мясо фабна в самом деле очень вкусное, — облизнулась она.

Я зажала рот рукой и выбежала на улицу. Хотя я понимала, что это все откровенная ложь, но картинка, всплывшая у меня в голове, заставила мой желудок отвергнуть все то, что я съела ранее.

Не слушая Бартла, который выскочил вслед за мной, пытаясь помочь и при этом расспросить меня о чем-то, я ушла в комнату. Мне было страшно находиться рядом с Аланестрой: я не понимала причины ее поступков, и я не знала, как она будет действовать дальше.

С одной стороны, она спасла фабна, но с другой — она же чуть было и не погубила его. Зачем было вообще его ранить? Что ей двигало в тот момент, когда она замахнулась и ударила ножом фабна?

Глава четырнадцатая. Часть вторая

Лайл.

Вечером я зашел в магазин, где работала Николь. Я ожидал увидеть ее среди тех стеллажей, что находились недалеко от выхода. В последнее время она часто бывает там под конец рабочего дня. При виде меня ее лицо озаряло улыбкой. Кажется, наши отношения немного улучшились. От этой мысли я был на седьмом небе от счастья.

Но на первом этаже были только Аланестра и какой-то незнакомый парень. Он был очень красив. Именно таким я всегда мечтал быть. Квадратный подбородок и широкая шея делали его лицо невероятно мужественным и привлекательным. Густые темные брови нахмурены, должно быть он о чем-то серьезно задумался. Широкими ладонями парень, погруженный в свои мысли, механическими движениями расставлял маленькие пузыречки с какой-то косметикой.

— Привет. А где Николь? — обратился я к хозяйке магазинчика, уж она то должна знать где ее подчиненная находится.

— Она у себя в комнате.

Аланестра буквально светилась от какого-то счастья, переполнявшего ее. Широко улыбаясь мне и всем приходящим посетителям, она помогала подбирать товар покупателям, которые словно сменяли друг друга.

Я прошел к лестнице, напоследок обернувшись к Аланестре, и заметил хмурый взгляд парня, направленный на нее.

Николь с закрытыми глазами лежала на кровати, сложив руки на груди. Самое милое для меня личико сейчас было умиротворённым и спокойным. Как только присел рядом с ней, она открыла глаза и уставши спросила: