Нежное сердце - Джоанна Нельсон

— Ничего. Терри… — позвал Дэн, и его дыхание теплым ветерком шевельнуло прядки волос на ее виске, погнало по спине волну озноба. — Мы не будем торопиться…

— Да, не будем, — эхом откликнулась она.

— Мне пора… — не то спросил разрешения, не то поставил ее в известность Дэн.

— Конечно, иди, — отозвалась Терри, не делая попыток отстраниться.

Дэн тихонько рассмеялся, осторожно отстранил ее, заглянул в глаза, поцеловал в глаз, в висок, в щеки, коснулся губ… К этому времени его дыхание стало тяжелым, и Дэн замер, стискивая Терри своими ручищами. Потом шумно вздохнул и порывисто встал.

— Поскольку мы решили не торопиться, то мне действительно пора, а то не ровен час… В общем, до завтра. Я заеду за тобой в два, и мы отправимся на ланч. Или куда ты захочешь.

Он ушел, а Терри чувствовала только пустоту и ужасную потерю. Она легла на диван, вытянулась. А потом подумала о том, что скоро, всего через несколько часов наступит «завтра», приедет Дэн… И все внутри нее звенело обещанием это неопределенное «а то не ровен час», и сладко замирало от этих слов и смысла, который Дэн в них вкладывал.

— До завтра, Дэн, — произнесла она в закрытую дверь.

Улыбаясь, Терри встала и сделала несколько танцевальных па. Ну и что, пусть она сошла с ума, но она так хочет и так будет. И никто не сможет ей помешать творить эти безумства. Она так долго была благоразумной и холодной, что, видно, пришло ее время, и она получит все, что недополучила, сполна. Очень «солидное» объяснение собственным поступкам, ничего не скажешь! Но, как бы не вопил надоедливый и постепенно набирающий силу внутренний голос, она не станет заниматься самоедством. Жизнь коротка, в ней должно быть место безрассудству. Она позволит себе все, а там будь что будет, как в этой дурацкой английской пословице. Будь что будет…

10

Терри, как не убеждала себя успокоиться, оказалась совершенно не готова к встрече с Сэмом. Дверь ей открыл Барт, исполняющий в доме Сэма роль дворецкого, а также компаньона и друга Сэма в одном лице. Столь множественные обязанности и ответственности компенсировались безграничным доверием и привязанностью Сэма. Впрочем, эти чувства были взаимными.

— Мистер Браун в библиотеке, — сообщил ей Барт тоном приближенного вельможи при дворе английской королевы.

Раньше Терри непременно облачала его мысленно во фрак, «дорисовывала» парик с буклями или шикарные баки в зависимости от своего настроения. Но сегодня она была слишком подавлена предстоящим объяснением с Сэмом, своим опасением и незнанием, чего от этой встречи ждать, поэтому только рассеянно поблагодарила Барта, забыв про все принятые и старомодные церемонии, коим они следовали при каждой встрече в течение почти четырех лет. Барт проводил ее печальным взглядом, чего Терри тоже не заметила. Она спешила увидеть Сэма.

Открыв дверь, она обнаружила его за огромным массивным столом, которому было никак не менее двухсот лет. Антиквариат, от которого сходил с ума Сэм, предпочитавший массивную мебель угрожающих размеров, Терри считала не менее опасным, чем сам Сэм — современную ненадежную имитацию, к которой не стоит испытывать ничего, кроме презрения, ну или, на крайний случай, жалости. При виде Терри Сэм поднялся и широко улыбнулся, но эта явная демонстрация радости не смогла скрыть от Терри того, чего она боялась больше всего.

Сэм сильно похудел, как-то состарился и сморщился, словно сдувшийся шарик. Его движения стали торопливыми и суетливыми, будто он чего-то или кого-то опасался или боялся куда-то не успеть.

— Терри! Как я рад тебя видеть! Ты совсем забыла старика… — Он хотел произнести эти слова шутливым тоном, но его нервы, очевидно, не выдержали, и губы Сэма невольно вздрогнули. Терри поспешно попыталась нацепить радушную улыбку. — Я так ждал тебя! И Барт тоже, хотя старый негодяй никогда не признается в этом. Но он испек твое любимое печенье. Ты ведь останешься на чай? Конечно, останешься, — тут же ответил Сэм за нее. — Барт, мы будем пить чай в библиотеке.

Как по мановению волшебной палочки, на огромной столешнице появились блюдо с домашним печеньем, просвечивающие ломтики лимона, тонкие фарфоровые чашки, коробка шоколада… И еще много всего, что ускользнуло от внимания Терри, которая начала погружаться в пучину различных вариантов предстоящего разговора.

Голос Сэма и вправду стал каким-то тонким и беспомощным, словно болезнь и вынужденный отход от дел наложили на него свою скорбную печать. Терри, разглядывая знакомое и незнакомое лицо этого «другого» Сэма, как никогда раньше остро чувствовала свою потерю и тоску. Сэм повел разговор осторожно и издалека, словно прокладывал путь по минному полю и старался обойтись без потерь. Терри даже представления не имела, что наговорил Сэму Грегори. Насчет того, что он успел наговорить, сомнений у нее не было. Терри подумала о том, как далеко Грегори мог зайти в своих откровениях с отцом.

— Терри, Грег сказал мне, что ты в отпуске, вот я и решил отнять немного твоего времени. Конечно, я мог только надеяться, что ты не занята. У такой молодой и привлекательной девушки должно быть множество планов, как проводить отпуск…

— Сэм, все нормально, — тихо сказала она, остановив его прикосновением к руке.

Внешне Терри осталась спокойной, хотя от этих слов внутри у нее все вскипело.

Ах вот что придумал Грегори?! Ничего не скажешь, очень умно! Поднявшаяся волна возмущения и злости едва не накрыла ее с головой, но Терри из последних сил удержала себя на поверхности. И еще она поняла, что объясниться недомолвками и различными осторожными словами не получится. Она должна сказать все, как есть, несмотря на одолевающую ее боль. Сэм должен понять ее, он всегда понимал ее и одобрял ее поступки… Терри глубоко вздохнула, как перед прыжком в воду.

— Сэм, Грегори дал вам немного неточную информацию. Я не в отпуске, я решила уйти. Уволиться, — зачем-то пояснила она.

Вот она и сказала это, а Сэм теперь сидит, как пришибленный, глядя на нее со скорбным недоумением и недоверием. Может, стоило избрать какую-то более мягкую тактику?

— Терри, ты делаешь ошибку. Нет, я просто не могу позволить тебе совершить ее! — немного придя в себя, тут же бросился в атаку Сэм.

Терри склонилась над чашкой, намертво вцепившись в изящную ручку, так что тонкие пальцы побелели от напряжения. Другого она и не ожидала. Сэм был козырной картой, тяжелой артиллерией Грегори. Терри нисколько не сомневалась, что собственный отец при необходимости станет для Грегори средством давления на нее, разменной монетой в этом споре. Терри почувствовала, как по спине потекли противные холодные струйки, хотя в доме работал кондиционер и было довольно прохладно.