Журнал «Вокруг Света» №04 за 1985 год - Вокруг Света

В СССР также создана программа наземных наблюдений кометы Галлея, которая является составной частью международной программы. Трудно переоценить значение одновременных наблюдений кометы Галлея обсерваториями всего земного шара, тем более по единым программам. Но главная цель, конечно,— получить, так сказать, «всеобъемный портрет» кометы, комбинируя данные наземных наблюдений с одновременными пробами, «взятыми изнутри», то есть прямыми методами, экспедиционными кораблями.

Следующее возвращение небесной странницы должно состояться в третьем тысячелетии. Поэтому вся информация, полученная как из наблюдений с поверхности Земли, так и космическими аппаратами, независимо от того, под какими флагами они стартовали, будет собрана в Мировом центре данных. Наши потомки смогут ею воспользоваться при подготовке будущих полетов человека к комете Галлея. И это не фантазия.

Тамара Бреус, кандидат физико-математических наук

Загадки, проекты, открытия

Подводные археологи, в том числе и итальянские, давно работают в Тирренском море. Но так им еще никогда не везло. В один из октябрьских дней при первом же погружении аквалангисты заметили вытянутое овальное «пятно» на дне. Когда место расчистили, открылся корпус римского парусника.

Подводные археологи, в том числе и итальянские, давно работают в Тирренском море. Но так им еще никогда не везло. В один из октябрьских дней при первом же погружении аквалангисты заметили вытянутое овальное «пятно» на дне. Когда место расчистили, открылся корпус римского парусника.

Специалисты определили, что судно было построено в период правления императора Августа. Скорее всего корабль плыл из Греции и затонул при налетевшем шквале, поскольку был весьма перегружен. А вез он в столицу Римской империи драгоценности и произведения искусства.

За месяц водолазных работ наверх подняли около пятисот предметов. Среди них — статуи из мрамора и статуэтки из слоновой кости, изящные керамические вазы и чернолаковые амфоры с изображениями героев греческих мифов и богов Олимпа, образцы бронзовой посуды и оружия. Но больше всего было найдено дорогих женских украшений и сосудов с благовониями. Можно предположить, что какой-то полководец отправил все это богатство ко двору императора как подарок женщинам его семьи.

Пролежавшие сотни лет на дне моря диадемы и золотые серьги, кольца и браслеты тончайшей работы после тщательного изучения поступят в итальянские музеи. Находка шедевров античного прикладного искусства на дне Тирренского моря считается пока самой ценной и крупной за всю вторую половину XX века.

Находка в Табарине

Совместная американо-кенийская экспедиция, возглавляемая палеоантропологом Эндрю Хиллом из Музея археологии и этнологии при Гарвардском университете, сделала чрезвычайно важную находку.

Во время раскопок в районе Табарина на берегу озера Баринго, которое расположено в 350 километрах к северо-зaпаду от Найроби (Кения), ею обнаружен кусок нижней челюсти гоминида. Сохранившиеся на ней два коренных зуба оказались по форме и размерам сходными с остатками ранее обнаруженного прачеловека — австралопитека афаренского и существа, получившего имя Люси и жившего примерно три-четыре миллиона лет назад.

Анализ вулканических пород района Табарин, включавших новую находку, позволил предварительно определить ее возраст, близкий к пяти миллионам лет.

До сих пор все еще мало изученной является эволюция предков человека в период, отстоящий от нас на 4—14 миллионов лет, когда «генеалогическая ветвь», ведущая к людям, отделилась от той, что дала впоследствии человекообразных обезьян и родственные им виды.

Если предварительно определенный возраст находки в Табарине подтвердится, это будет означать, что в руки ученых попало свидетельство самого древнего на сегодняшний день из гоминидов, предшествовавших гомо сапиенсу.

Пучок травы Табьей

Если спросить, когда и как возник у народа падаун, живущего в горах на северо-востоке Бирмы, обычай удлинять шеи женщинам, здесь расскажут такую легенду. Повадился было в деревню тигр-людоед. По ночам он подкрадывался к хижинам, нападал на спящих девочек и перегрызал им горло. Тогда и стали надевать девочкам на шеи медные обручи.

«Чем длиннее шея, тем красивее женщина»,— убеждены падауны. Шея, втрое длиннее обычной, закованная в тяжелый латунный или медный воротник, руки и ноги, охваченные браслетами,— таков идеал падаунской красавицы.

Но ведь и татуировка, и тяжеленные серьги в ушах, ноздре или губе— тоже весьма неудобные и болезненные приемы украшения — бытовали и бытуют сообразно обычаям у разных народов в различных концах света.

Но вернемся к падаунам. В середине XIX века Дж. Скотт, британский офицер, в своей книге «Среди горных племен Бирмы» отмечал: при том, что «их шеи напоминали лебединые», поразительная тяжесть украшений на шее, запястьях и под коленями, казалось, «не мешала столь хрупким созданиям пропалывать посевы и управляться по дому».

С ним спорил X. Маршалл: «Эти женщины — чудовищный гротеск. Головы их кажутся неестественно маленькими... Спят они, положив под голову обрубок бамбука...»

Первый шейный обруч девочке надевают лет в пять-шесть. В доме это событие отмечается как большой праздник. Накануне, чтобы придать коже эластичность, массируют шею, втирая мазь из сока кокосового ореха, меда и жира. В назначенный час собираются гости, приходит знахарка, и начинается процедура. Мать в это время стоит за спиной дочки и придерживает ее голову за подбородок.

Первое время под обруч подкладывают мягкую прокладку, пока кожа не привыкнет. Но часто виновница торжества, польщенная всеобщим вниманием и занятая подарками, отказывается от «подушечки». Если у семьи хватает средств, обручи надевают на запястья и под коленями.

Через двадцать четыре полных луны, то есть спустя два года, надевают второе кольцо. А потом нанизывают по обручу каждый год, пока шея не вытянется до тридцати-сорока сантиметров. Нередко вес такого «ожерелья» достигает нескольких килограммов — чего не сделаешь, чтобы быть красивой! И все же не зря медный воротник называют «ожерельем тщеславия». Однажды накинув кольцо на шею, женщины-падауны обречены носить их всю жизнь. Шейные позвонки расходятся, шея теряет опору, и, если снять обручи, голова может повиснуть как сломанная ветка. Раньше, бывало, снимали обручи за измену мужу, тем самым приговаривая женщину к мучительной смерти.

Нижние кольца шире остальных, и опираются они на плечи. А потому кажется, что на шею надет опрокинутый колокол или медная ступка. Спать в таком «ожерелье» неудобно, да и вообще оно доставляет немало хлопот. Шею протирают тонким влажным жгутом, подсовывая его под обручи.

А ведь падаунские женщины работают в поле, хлопочут по дому — носят на голове кувшины с водой, стирают, стряпают, шелушат рис. Кормящая мать не видит младенца, обручи не дают наклонить голову. Если же она хочет оглянуться, ей приходится поворачиваться всем корпусом.

— Падауны — племя замкнутое, живущее по своим древним законам. Они избегают взгляда посторонних, неохотно вступают в контакт с иноплеменниками. Сфотографировать падаунских женщин непросто, они прячутся от объектива. Но, может быть, вам повезет...

Так напутствовали нас друзья, когда несколько лет назад мы оказались в Таунджи, столице Национальной области Шан, что находится в центре восточной части Бирмы.

Вот уже часа три едем по Шанскому нагорью. Апрельский день на исходе, но как жарко! Давно нет дождей. Пересохли реки, иссечена глубокими трещинами земля. И все окутано пылью, окрашено в удручающе-серый цвет.

Кажется, жара и воспламенила крупные алые цветы на фламбойане — «пламени леса». Цветет фламбойан — значит, близка весна, вот-вот хлынут обильные теплые дожди, буйно зацветут и другие деревья.

Вдоль дорог тянутся селения шанов. Свайные хижины в окружении кактусов, рощиц масличных и арековых пальм. В огородах работают мужчины в широких черных штанах и куртках, с ножами-парангами за поясом. Женщины хлопочут у открытых глиняных очагов или стирают белье, выколачивая его о камни.

На шоссе лежит толстая, в руку, темно-серая змея. Шофер-бирманец Ко Дже Тей отчаянно сигналит, но змея, пригревшись на горячем асфальте, не шелохнется. Тогда, кряхтя и ворча, он объезжает ее по самому краю обрыва. Даже если это связано с риском, бирманец-буддист никогда не лишит жизни животное...

Стоп! У въезда в следующую деревню замечаем врытые в землю столбы-пауны. К столбам прикреплены игрушечные домики, похожие на скворечники,— обиталища духов-натов. Не падаунская ли это деревня? Оглядываюсь: ни души. Деревня словно вымерла. В тени акации замечаю девочку пяти лет. Она старательно трет песком медный закопченный казан. Возле суетится маленький зверек с беспокойным розовым носом—мангуста. Девочка то изо всех сил скоблит посуду, то подставляет ладонь мангусте. Зверек мигом взбирается по руке на плечо, щекочет ей ухо. Девочка смеется, стряхивает зверька и снова принимается за работу. Черный пес, внимательно наблюдая за ними, нервно повизгивает. Видно, и ему не терпится ввязаться в игру. Красные пучеглазые стрекозы летят-летят, да и замрут над высокой сухой травой.