Тайные свидания - Лайза Браун

Террил еще раз кивнула головой, но на этот раз уже как-то обреченно. Ее одолевала смертельная усталость. Усталость от этой изрядно затянувшейся схватки – кто кого? Ну и чего же она добилась в результате? Единственный ее трофей в этой битве – открывшаяся ей вдруг со всей ясностью истина: если Кэтрин и могла еще чем-то поделиться с дочерью, так это только собственным прошлым – будущего у нее просто не было.

– Хочу, мама. Мне и самой есть, что рассказать тебе, – все с той же готовностью ответила Террил матери, и в этот момент на ум ей отчего-то пришли слова, сказанные Джубалом Кейном. И она добавила: – Не скажи мы сейчас всего того, что хотим сказать, – кому от этого станет лучше? Я лично точно окажусь в проигрыше. А я и так потеряла уже слишком много.

В то субботнее утро казалось, что наступит погожий осенний денек, но к тому времени, когда Джубал все же заставил себя взяться за работу, опять стал накрапывать дождь, и небо, затянутое мрачными тучами, стало темно-серым, как металл.

Но Джубалу до этого не было никакого дела – ему хватало забот с грузовиком. Возня с болтами и гайками, неумолчный шум дождя и тихая музыка, льющаяся из радиоприемника, не могли оторвать его от раздумий.

Думал он совсем не о работе. Джубал пытался себе представить, что почувствовала Террил Кэролл, когда он прижал ее к себе. Вспоминал выражение ее глаз в тот момент, ощущения, что охватили его, когда он поцеловал девушку. Джубал пытался восстановить вкус того поцелуя. Прошло уже часов шесть, а он нет-нет да облизнет губы кончиком языка, втайне надеясь еще разок ощутить тот нежный сладковатый привкус.

Когда он в четвертый раз поймал сам себя за этим странным занятием, он в сердцах швырнул на рабочий стол стартер, с которым возился все это время, кляня себя последними словами.

– Что-то не так, Кейн?

Джубал невольно вздрогнул и обернулся, услыхав исполненный сарказма голос Генри Кэролла, который только что вошел и стоял в дверях, наблюдая за своим механиком.

– Нет, – Джубал не стал вдаваться в излишние подробности.

– Ну и ладно, – задумчиво протянул Кэролл. – А ночью как? Все прошло нормально?

С минуту Джубал никак не мог взять в толк, о чем говорит этот человек в желтом дождевике.

– Я насчет поездки в Кентукки, – сухо уточнил тот, но в его голосе Джубал уловил какой-то неясный намек: Генри как будто имел в виду не одну лишь ночную поездку, но и что-то еще. Для Джубала это был первый тревожный звоночек.

– А! Ты об этом… Да нет. Все обошлось.

– Ну, это я так, спросил на всякий случай. Вот твой чек – за недельную работу. А это сверхурочные – за эту ночь. Думаю, работы у тебя было невпроворот. Так что держи – ты их честно заслужил.

Джубал потянулся за чеком. У него вдруг свело челюсти, когда взгляд упал на руки Кэролла. Они были здоровые, тяжелые и сильные. А у нее – такое тонкое, такое изящное лицо. И очень милое.

«Боже тебя упаси, Кэролл, тронуть ее еще хоть раз. Только попробуй – получишь!» – подумал Джубал.

Вполне возможно, что Джубал не зря в то утро так напряженно думал о Террил. Это, в конце концов, как-то передалось и ей. Кончилось все тем, что они повстречались в городе, хотя прежде такого ни разу не случалось.

Так получилось, что из-за зарядившего в ту субботу дождя рабочие на лесопилке закончили раньше обычного и к полудню разошлись по домам. Один Джубал возился в мастерской, пока в дверях не показался Бобо Хекетт.

– Эй, парень! – поприветствовал он Джубала. – Уже полдень. Пора кончать. Даже тебе.

Джубал как раз затянул очередной болт черными, блестящими от масла пальцами.

– Да бросай ты все к чертовой бабушке, – проворчал Бобо. – И откуда только у тебя это ангельское терпение?

Джубал с усмешкой посмотрел на Бобо.

– Ангельское, говоришь? Ну, так я ангел и есть. А терпения у меня столько, что я даже вместо тебя мотался этой ночью в Кентукки. Что-то не нравится мне вся эта история, Бобо.

Бобо прислонился к дверному косяку, скрестив на груди руки.

– А я-то что? Это Кэроллу ни с того ни с сего взбрело в голову, что ехать должен ты – и никто другой. Сказал, что пусть, мол, Кейн вникает во все детали. Сдается мне, у хозяина на тебя серьезные виды, – не без иронии заметил Бобо.

Джубал, не торопясь, положил на стол детали.

– Ну, так вот, теперь можешь сказать ему, что ты хотел бы опять этим заняться. Черт! Тот мужик во дворе заставил меня подмахнуть какие-то бумаги. Мне все это не по душе…

Бобо вытащил сигарету. Закурил.

– Обычное дело. Мне самому приходилось подписывать всякие бумаженции. Так что не бери в голову, старик. – Затем Бобо все с тем же задумчивым видом протянул: – Да-а… А я-то еще хотел попросить тебя об одном одолжении. Но раз ты такой зануда… Мне теперь и просить тебя как-то неохота.

– Какое еще одолжение?

– Да так. Ничего особенного. Просто мой грузовик на ремонте. Ты не мог бы подбросить меня к Лили?

Лили Клейберн работала кассиршей в кафе, что располагалось на городской площади. Джубал подвез Бобо и, зайдя с ним в кафе, задержался там минут на пятнадцать. Он как раз выходил на улицу, когда Тэнди Кэролл припарковывала свой белый «Форд» напротив аптеки.

Увидев машину, Джубал так и застыл на месте. Но дело было вовсе не в «Форде» и не в его водителе. Девушка! Она сидела на переднем сиденье.

«Разящий, как молния, и сладкий, как мед». Такие слова услыхал однажды где-то Джубал. Нечто похожее как раз он и ощутил сейчас. В животе у него все вдруг разом оборвалось, а на губах стало сладко-сладко.

Она не увидела его, когда выбиралась из машины. А он все стоял, не в силах сдвинуться с места, под навесом в бело-зеленую полоску, что протянулся вдоль всего здания. Не опасаясь быть замеченным, он мог, прислонясь к кирпичной стене кафе, прийти в себя от неожиданности. А главное – без помех наблюдать за ней.

Эта легкая походка, каждое движение, полное изящества – видеть все это было так приятно, что Джубал, не устояв перед искушением, решил дождаться, пока она не выйдет обратно. Увидеть бы ее еще раз.

Он закурил сигарету, тряхнул правой ногой, пытаясь избавиться от грязи, приставшей к ботинку, и стал наблюдать, как дым от сигареты вьется под моросящим дождем.

Занятый своими мыслями, Джубал не обращал внимания ни на прохожих, ни на мелкий нудный дождик.

Но вот – наконец-то! – дверь аптеки открылась. Он весь напрягся. Она была необыкновенно хороша. Террил повернула голову, чтобы расслышать, что говорит ей тетя Тэнди. И когда она шагнула под разбавленный дождевой влагой свет ненастного дня, можно было без труда разглядеть темный синяк на ее щеке.

Пальцы жгла догоревшая сигарета, а он во все глаза глядел не отрываясь на эту щеку, позабыв про все на свете. Отвлекся он лишь тогда, когда из кафе выглянул Бобо и окликнул его: