Безумие - Камерон Джейс

— Заткнись. — У меня остается всего минута, когда я смотрю назад на те латунные подставки. — Что насчет подставок? У меня нет времени.

Я сжимаю наушники, разговаривая с Пилларом. Мне необходимо работать, даже если Джек все еще стоит за мной.

Пиллар меня игнорирует.

— Тебе не нужно свидание, лютик. Тебе нужен проводник. — Джек разводит руками и склоняет голову, словно говоря «Я к твоим услугам». — Подставки вдохновляли Льюиса Кэрролла на написание длинной главы, когда она съедает то пирожное и становится выше.

— Правда?

— Да, она продолжает становиться то выше, то ниже, и опять выше и…

— Я знаю книгу, — машу я руками в воздухе. — Именно так Чешир и дурил нас с самого начала. — Я щелкаю пальцами, притворяясь, что Джека здесь нет. — Когда он написал «Съешь меня» на Чеширском сыре, он намекал на место, где пряталась девушка, — говорю я себе, разгадывая последний кусочек головоломки. Вдруг, я как закричу: — Это камин! Он запер девушку за камином!

Осталось тридцать секунд.

— За камином есть девушка? — Джек выглядит задумчивым, когда я начинаю бегать по кругу, в поисках чего-нибудь, что поможет мне сломать стену, блокирующую камин.

— Большой молоток тебе в помощь, Алиса, — Пиллар решает снова со мной заговорить. — Быстрее. Поищи помощи снаружи! Там знают, как ее сломать.

И как раз перед тем, как мне выбежать через дверь, я слышу, как с грохотом на пол падают кирпичи. Я разворачиваюсь и вижу, как Джек ломает стену подставками. У него сильные руки, и он полон решимости. Он выглядит так, словно склонен к вандализму.

— К черту эти национальные ценности! — бормочет он, когда кирпичи падают вниз.

Я прохожу мимо подставок и протискиваюсь в узкое место за ними. Потом встаю на четвереньки и включаю фонарик на телефоне, чтобы заглянуть в темноту камина. Я вдыхаю пепел, но не могу ничего разглядеть. А потом я слышу стон девушки. Нисколько не медля, я начинаю ползти в темноту.

Вскоре внутри я могу разглядеть тень девушки. Она лежит на полу со связанными руками и коленями.

ГЛАВА 27

О, мой Бог. Ей всего десять или около того. Я падаю на колени. Мне надо проползти внутрь, чтобы добраться до нее. У нее завязан рот и порвано платье, ноги в пепле. Взгляд в ее глазах меня убивает. Этот умоляющий взгляд. Не могу представить, что она так долго была закрыта в этом ужасном месте. Этот чертов Чеширский Кот. Клянусь, я его поймаю.

Когда я протягиваю руку к девочке, она пытается отпрянуть от меня все еще в панике. Думаю, она в сильном шоке.

— Все в порядке, — говорю я. — Я здесь, чтобы тебе помочь.

Девочка прекращает паниковать, но не двигается, чтобы позволить мне развязать ее руки и ноги. У меня чувство, что я закричу и заплачу одновременно. Мне хочется сказать ей: «Я знаю, что значит быть вот так запертой и изолированной в таком маленьком пространстве». Она напоминает меня в лечебнице. Я молюсь, чтобы Чешир сделал это не специально, пожертвовал девочкой не для того, чтобы поиграть с моим разумом.

Как только я начинаю подползать к ней ближе, она тут же отклоняется. Я не хочу ее заставлять. Она и так пережила достаточно. Надо найти к ней подход, чтобы она стала мне доверять. Я беру пепел и мажу им свое лицо и руки, пытаясь уверить ее, что мы похожи. Что я могу спасти ее, только если она позволит мне сделать это. Девочка все равно мне еще не доверяет. У нее закрыт рот, поэтому она не может говорить. Но говорят ее глаза. Интересно, что она хочет мне сказать.

— Пожалуйста, позволь мне тебе помочь, — умоляю я ее, слезы катятся по моим щекам.

Она снова делает такой взгляд, при этом неспособная говорить.

— Давай хотя бы освободим тебе рот, чтобы ты могла сказать, чего хочешь.

Она задумывается, а потом кивает. Я подползаю и медленно убираю кляп изо рта. Она храбрая. И больше не стонет.

— Ты Алиса? — спрашивает она меня ослабленным голоском.

— Да.

Сейчас нет смысла спрашивать ее, откуда она об этом знает.

Мой ответ заставляет ее расслабиться. Она дает мне ее развязать и помочь ей вылезти из камина. Мы выбираемся на середину зала, где она начинает меня обнимать, пока мы еще находимся на четвереньках. Потом она, наконец, меня отпускает, и начинает истерически плакать. Ей пришлось через многое пройти.

Весь мой мир рушится на части. Уже очень долго я не испытывала таких эмоций — даже не знаю сколько. Мир разумных слишком жесток, думаю я, когда крепко прижимаю ее к себе. Я ведь даже не знаю ее, но мне хочется отдать ей всю свою любовь, на которую я способна. Как только Чешир мог сотворить подобное с таким юным ребенком? Мир разумных ужасен. Пиллар был прав. Жить среди разумных — это безумие.

— Я не фанат драмы, — говорит Джек, стоя у меня за спиной. Когда я наклоняю голову, я вижу, как он выбирается из одного из тех высоких окон. Это парень какой-то вор, или что? — Но ты должна мне свидание! — он на меня показывает пальцем, потом машет девочке на прощание. Удивительно, но она помахала ему в ответ. Впервые она улыбается.

Когда я поворачиваюсь, чтобы снова посмотреть на Джека, его уже нет.

— Хорошая работа, Алиса, — говорит мне Пиллар в ухо. — Не слишком коряво для нашего первого дня в колледже, — тешит он меня своим сарказмом. — Увидимся вечером в лечебнице.

Он вешает рубку.

— Ты в порядке? — спрашиваю я девочку, когда перевожу дыхание.

Она кивает.

— Как только ты сказала мне, что тебя зовут Алиса, я знала, что со мной все будет в порядке. Спасибо тебе.

— Правда? — я осматриваю ее на предмет синяков и ссадин. — У тебя где-нибудь болит?

Девочка отрицательно качает головой. Могу сказать, что она в порядке. Чешир не причинил ей боли, поэтому мне становится интересно, к чему это все.

— Как тебя зовут? — я провожу рукой по ее волосам.

— Констанция.

— Какое замечательное имя, — я снова ее обнимаю.

— Не такое замечательное, как твое, — сзади она цепляется своими ручками за мой свитер. — Моя мама хотела меня назвать сначала Алисой.

— Тебе сильно нравится это имя, а?

Я улыбаюсь. Интересно, почему мое имя так много для нее значит.

Ее ответ меня просто убил.

— Человек, который меня похитил, сказал, что за мной придет девушка по имени Алиса.

— О, — у меня от удивления вытягивается лицо, а мое желание поймать Чешира возрастает. — Ты видела его лицо?

— Нет, на нем была маска улыбающегося кота, — сказала она. — Но когда я его спросила, собирается ли меня спасти Алиса из Страны Чудес, он сказал «Да, она». Он имел в виду тебя, — продолжает девочка, ее голова лежит на моем плече. Я сдерживаюсь, чтобы не заплакать. Она думает, что Алиса — это ее герой из книги, и что она пришла спасти ее. А, может, я слишком глупа, чтобы понять, что она права. Что я и есть Алиса, и что судьбой мне предназначено что-то большее, чем сидеть в камере в лечебнице. — Я сказала ему, что Алисе всего семь лет, — продолжает девочка. — Она не сможет меня спасти.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});