Луизианская заварушка - Джана Делеон

Как только внедорожник скрылся за углом, Ида Белль распахнула парадную дверь и выбежала из дома.

– Чего ты ждёшь? – удивилась Герти и замахала руками: – Вперёд-вперёд!

Мы пересекли дорогу, и Ида Белль тут же скользнула за живую изгородь, растущую вдоль леблановского забора. Я на мгновение задумалась, что же побудило добропорядочного помощника шерифа так резво сорваться с места, но потом решила, что лучше не знать. Тоже нырнув за изгородь, я подтянулась на заборе и огляделась.

– Пёс там? – спросила Ида Белль.

– Я его не вижу.

– Ну тогда поспеши. Если Герти увидит Картера, то напишет мне эсэмэс, а я тебе свистну.

– Ясно.

Я перевалилась во двор и застыла, сканируя каждый уголок в поисках Рэмбо-пса, но, если только он не спрятался в зарослях, всё было чисто. Затем рванула к дальним кустам, откуда торчала длинная светлая прядь, сияя в солнечном свете точно драгоценность. Я схватила её за край и потянула, но она зацепилась за ветку.

По крайней мере, я так подумала.

И поняла свою ошибку, только когда дёрнула сильнее, и из кустов показалась рычащая собачья голова, сжимающая мощной челюстью другой конец пряди. Я выпустила волосы, будто они загорелись, и драпанула прочь. Выбравшийся из засады Рэмбо не отставал.

Бегаю я быстро, однако до забора добраться всё равно бы не успела, так что рванула к патио и запрыгнула на собачью будку. Пёс промчался мимо, но, только я собралась произнести благодарственную молитву, вернулся и уселся рядом, не переставая рычать.

Видимо, Ида Белль услышала шум – через пару мгновений её покрасневшее от усилий лицо всплыло над забором.

– Ой нехорошо, – прокомментировала она.

– Да ладно?

– Где же кошка, когда она так нужна, – проворчала Ида Белль. – Пойду поищу, чем его отвлечь.

И она вновь исчезла. Я надеялась, что «отвлечение» не подразумевает применения огнестрельного оружия. Ведь Рэмбо не виноват, что защищает свою собственность – это его работа. Хотя со свисающим из пасти блондинистым локоном он с каждой секундой казался всё менее устрашающим. Я оценила варианты для побега, но конура, гриль и стул оказались единственными предметами во дворе. И под стальным взглядом Рэмбо к забору никак не подобраться…

И тут я вспомнила о бургерах.

Максимально подавшись вперёд, я едва смогла коснуться пальцами ручки гриля, затем перенесла вес на другую ногу, наклонилась ещё чуть-чуть и таки сняла крышку. Наполовину готовые котлетки были на месте. Ну конечно, даже в спешке Леблан не забыл выключить гриль, но времени унести мясо в дом уже не хватило.

Я схватила ближайшую котлету, отломила кусочек и бросила Рэмбо. Он опустил голову, чтобы понюхать мясо, при этом продолжая следить за мной исподлобья. И вдруг высунул язык и слизнул подачку. Прядь волос так и торчала из пасти.

Кажется, придётся использовать метод «замани и подмени».

Я присела и вытянула руку с новой порцией – достаточно, чтобы Рэмбо уловил запах. Уши его навострились, пёс немного приблизился. «У тебя только один шанс. Действуй быстро». Я знала: если ошибусь, моя рука будет торчать из собачьей пасти на пару с волосами.

Я устроилась поустойчивей и максимально подалась вперёд, готовая к манёвру. Затем протянула Рэмбо котлету целиком, надеясь подманить его так близко, чтобы можно было выдернуть локон. Несколько секунд пёс с подозрением меня изучал, но в конце концов жажда вкуснятины победила, и он шагнул к будке.

Рэмбо потянулся за котлетой, я выдернула волосы из его пасти и бросила мясо себе за спину. Он, не колеблясь, рванул за добычей, а я сиганула вниз и припустила к забору, молясь, чтобы пёсик жевал, прежде чем глотать. Я ни разу не остановилась, не проверила, нет ли погони, и только когда уже запрыгнула на забор, услышала грохот и оглянулась. Рэмбо опрокинул гриль, вывалив на патио остальные котлеты. Перевалившись на другую сторону, я прорвалась через живую изгородь, ломая ветки, и врезалась в удивлённую Иду Белль.

Мы вывалились из кустов на газон сплошным комком рук и ног. Оказавшись сверху, я было испугалась, что убила старушку, но тут же улыбнулась, когда снизу донёсся поток ругательств. Живая. Я помогла ей подняться и посмотрела через дорогу.

Герти стояла перед домом, в одной руке держа шланг, а другой прижимая к уху мобильник. Конец шланга был направлен в открытое окно её машины, и я видела, как из-под дверцы просачивается вода. Герти пялилась на нас, разинув рот. Я списала это на наше фееричное появление, но тут она выронила телефон и отчаянно замахала.

– Нам лучше поторопиться, – заметила я.

Ида Белль прекратила отряхиваться и поспешила за мной на другую сторону улицы. Герти бросила шланг – тот зацепился за боковое пассажирское зеркало да так и остался там болтаться, – затем взбежала на крыльцо, впустила нас и, когда все оказались внутри, захлопнула дверь. Выглянув в окно, я увидела, как из-за поворота выезжает Леблан.

– Герти, шланг! – крикнула я.

Долю секунды старушка непонимающе на меня глядела, а потом простонала:

– О нет!

И пошагала на выход, но Ида Белль схватила её за руку:

– Не сейчас!

Леблан зарулил на подъездную дорожку, с размаху захлопнул дверцу внедорожника и быстро прошёл в дом.

– Чуть не попались, – сказала я.

– Он, кажется, рассержен, – заметила Ида Белль.

– Он рассердится, когда поймёт, что пёс сожрал все котлеты для гамбургеров.

– Вот как ты его отвлекла? – Она кивнула. – Умно.

– Гадство, – пробормотала Герти и начала тыкать кнопки мобильника.

– Что такое?

– Нужно позвонить Маргарет и сказать, чтобы не приносила своего кота.

* * *

Возмущённые вопли Леблана были слышны даже у Герти дома. Она воспользовалась тем, что он занят, выскочила на улицу и, выключив воду, открыла дверцу машины. На тротуар хлынула волна. Ида Белль притащила огромную коробку – кажется, пищевой соды – и засыпала весь салон. Я же сделала себе зарубку на память: в ближайшие лет десять с Герти никуда не ездить.

Она поплелась обратно на кухню, оставляя за собой мокрые отпечатки обуви на паркете, которые тут же вытирала полотенцем шагающая следом Ида Белль. Затем мы устроились за столом, и Герти взялась готовить кофе.

– А есть какая-нибудь выпечка? – спросила я. – Я выбросила своё печенье, перед тем как полезла во двор к Леблану.

Герти кивнула:

– Я как раз испекла пирог, когда ты написала. Очень вкусно с кофе.

Ида Белль указала на её ноги:

– Сними-ка эти мокрые кроссовки и поставь сушиться. Ни к чему нам твоя простуда, когда столько всего нужно сделать.

Герти стянула обувь и бросила её на заднее крыльцо.

– Фортуна, ты ведь так и не сказала, зачем пришла, – заметила потом, наливая кофе. – Не проще ли было позвонить?

– Проще, но у меня нет вашего номера. И я без понятия, где вы достали мой.

Герти водрузила перед нами чашки и тоже уселась за стол.

– В воскресенье ты оставила телефон на кухне. Ну я и звякнула с него на свой на всякий случай. И наши с Идой Белль номера забила в список контактов, который, кстати, был пуст.

– Мой старый мобильник сломался, – попыталась я оправдаться, – и я ещё не успела перенести номера на новый.

– Ну теперь ты знаешь, что мы у тебя в контактах. Больше не надо рисковать, чтобы с нами связаться.

– Какие номера ты ей дала? – влезла Ида Белль.

– Секретные, конечно! – Герти, кажется, оскорбилась.

– У вас есть секретные номера?

– Естественно, – сказала Ида Белль. – У нас есть зарегистрированные мобильники, но так как Большой Брат может в любой момент прослушать все записи, мы решили, что пара левых телефонов не повредит. Раз в месяц мы ездим в Новый Орлеан и наперёд оплачиваем минуты разговоров наличными. Никаких следов.

– Мне стоит знать, зачем вам нужны неотслеживаемые телефоны?

– Наверное, нет.

Она, скорее всего, была права, так что я решила не развивать тему.

– Я пришла рассказать о своей стычке с кузеном Харви.

Я быстро поведала о долбёжке в дверь, последующей беседе, недействительной повестке и о том, что за всем этим наблюдал Леблан.

– Почему вы о нём умолчали? – удивилась я. – Мы могли потратить кучу времени на поиск подходящего подозреваемого, а он был прямо у нас под носом. У парня серьёзные проблемы с управлением гневом.

Ида Белль покачала головой:

– Полиция проверила его первым делом. У него железное алиби на момент исчезновения Харви.

– Совсем железное?

– Он год провёл в новоорлеанской тюрьме. Семь месяцев до пропажи кузена и ещё пять после. Если только Харви не был жив всё это время, и Мелвин не нашёл и не убил его по освобождении, то тут без вариантов.

– Зараза. – Очередная гениальная идея с треском провалилась.

Я постучала пальцами по столу, и тут в голову пришло ещё кое-что.