Лестница власти 2 (СИ) - Владислав Добрый

От лестницы отходило сразу три коридора. Я оглянулся вокруг, нигде не увидел Софьи. И остановился в растерянности.

— Сюда, Храбр! — позвала она. — Красная дверь!

Я пошел на голос. Нашел красную дверь, которая вызвала у меня нехорошие ассоциации. Напомнило дверь в моей комнате у мачехи. Тоже обита кожей. И, наверняка, тоже почти звуконепроницаемая. Я осторожно приоткрыл эту подозрительную дверь. Изнутри повалили густые клубы ароматного пара. Я заглянул внутрь и настороженно спросил:

— Вы где, госпожа Софья?

Из клубов пара ко мне протянулась обнаженная рука с холеными коготками, которая не могла принадлежать никому, кроме как госпоже декану. Женские пальчики цепко схватила меня за ворот, и с непреодолимой силой втянули за дверь. Я услышал влажный металлический звук за своей спиной. Кажется меня заперли. А потом из пара появилась госпожа Софья и прорычала мне в ухо:

— Некогда объяснять! Раздевайся!

Глава 10

Искусство от ремесла очень легко отличить. Когда действия имеют четкие правила, и приводят к понятному и предсказуемому результату — это ремесло. Когда слишком многое делается исходя из опыта и интуиции, и при одинаковых действиях могут быть разные результаты — это уже искусство. Например, разговор с женщиной. Женщина может просто согласиться, а может согласиться так, что даже самый твердый отказ был бы меньшим отказом, чем такое согласие. Женщина может молчать красноречивее, чем самый чувственный поэт. А может говорить приятные вещи так, что даже если бы она резала своего собеседника, то и тогда это бы не было так жестоко. Поэтому разговор с женщиной, иногда, настоящее искусство. По сложности сравнимое с искусством войны.

Первое правило мужского клуба — никогда не рассказывать своим девушкам о бывших. Особенно, если это шикарная женщина, декан факультета, чародейка с массой выдающихся качеств и частей тела… Особенно, если твои девушки, конечно, очень милые, вот только у одной с собой два тесака, а другая когтями дрова колоть может.

С другой стороны, последние два факта, как раз говорят в пользу честности. Лучше сразу во всем признаться. Главное, выставить себя в правильном свете. Потому как если мои небольшие приключения с обнажённой декантессой всплывут не вовремя, то можно и без важных органов остаться. У князя ведь основная функция какая? Династию продолжить. А то смута, хаос и безобразия начнутся. Наследник важен. А для этого я должен себя сберечь. Я осторожно глянул на Милу, потом на Лизу. Они мило покраснели и по очереди толкнули меня локотками. Не строй нам глазки, мол. Не на людях.

Мы сидели на ритуальном завтраке. Пришлось девочкам за нами зайти — мы с Ильей припозднились. Я долго уснуть не мог, поэтому проснулся с трудом. Мне не помешал даже утренний тренировочный комплекс с саблей, который в комнате исполнил Илья. С грацией медведя и тихо, как слон. Я был все еще слегка сонный, а Илья наоборот, прямо таки искрился энергией. Сейчас он в выражениях рассказывал о охоте на кабана-мутанта. Ладно, без выражений — все же дам за столом. Но, зато, в лицах.

— И тут он попер на меня, вот так! — показал Илья. Набычился, показал пальцами кабаньи клыки, нахмурил брови подражая злобному взгляду. Страшный был зверь, я впечатлился. Сергей, сидящий рядом с Ильей, слушал раскрыв рот. Хотя мне кажется, рассказ был больше предназначен для девчонок. А они откровенно скучали. Вокруг было шумно — сегодня мы припозднились и завтракали со всеми.

Ну, тут как с холодной водой. Надо решиться и окунуться. Дальше легче будет. И все же, начал я издалека. Повернулся к Милене. Этому белому, нежному цветочку со стальными лепестками, и спросил:

— Мила, а ты что, бабочек любишь?

— Да, — улыбнулась она. — А откуда ты знаешь?

— Да с меня вчера Софья твою следилку сняла. Она в форме бабочки была. Тоже беленькая, крылышки такие красивые, узорные. Очень красивая. — “Объяснил” я и приложился к кружке с квасом, не замечая вкуса.

— Софья? Это которая декан? — неприятно ровным, без ехидцы, голосом, уточнила Лиза. Возможно, я неверно определил направление главного удара. Разворачиваем фронт — повернулся лицом к рыженькой:

— Ну да. Вчера, когда вы ушли, она меня поймала…

— Вот прямо поймала? Как кошка мышку? — невинным голоском уточнила Мила.

— Окликнула меня, велела за ней идти. И пошла к своему терему. Я её еле догнал… — невзирая на урон, продолжил движение я, стремясь выйти на господствующие высоты.

— Но догнал, — очень протокольным тоном отметила этот факт Лиза. Я расценил потери, как приемлемые, но решил, что пора задействовать резервы в виде перевода стрелок.

— Я её спрашиваю: "Так что вы хотели, госпожа Софья?". Сначала она молчала… А потом начала угрожать.

Это их проняло. Мила с Лизой посмотрели на меня немного даже с сочувствием:

— Как, прямо угрожать? — подняла бровки Мила.

— Иносказательно. Спросила, может ли декан испортить жизнь школяру? Я ответил сказал "да", и присмирел. Она открыла дверь и встала у рядом двери. Молча, но понятно, ждет чтобы я вошел. Пришлось зайти в сени. Она прошла мимо меня и вошла в дом. Что мне оставалось делать?

— Уйти? — наивно спросила Мила, заглядывая мне в глаза.

— Я так и хотел. Но неловко было, не попрощавшись. Я зашел. Хотел сказать “Извините, госпожа Софья, мне пора”.

— Просто извиниться хотел, — понимающим тоном повторила мои слова Лиза. Перегнулась через меня, и снова повторила, уже Миле, и не таким понимающим тоном:

— Зашел к этой суке сиськастой, извиниться пару раз, пока нас рядом нет!

— Тут то она на меня и набросилась, — сказал я. И замолк. Пусть пока это переварят.

— Но ты сражался за свою честь на смерть и она тебя убила, — драматично закончила за меня Милена. — Потому что, если ты остался жив, то это не надолго…

— Вообще нет. Она меня схватила за шкварник. И потащила в подвал. Она сильнее чем кажется.

— Вообще-то, — встрял Сергей, — Чародей дома реально может сильней стано…

— Заткнись! — синхронно заорали на него Лизавета с Миленой. Аж стол к нему сдвинулся. Массивный, дубовый стол. Может толкнули они столик нечаянно…

В зале, до этого наполненном шумом посуды и разговорами, стало тихо. Все оглянулись на нас. После небольшой паузы, когда шум возобновился, Мила похлопала меня по плечу. Подчеркнуто официально, сама отодвинувшись подальше. И тихим, спокойным голосом попросила:

— Ты говори, говори, Храбр. Чем дальше рассказываешь, тем интересней становится.

— Затащила она меня в подвал. Подвал у неё здоровенный, еще целый этаж под теремом. Втолкнула меня в комнату, полную дыма. То есть, пара. Пара было много. Пахло травами. Потом